Алвис смотрел на нее настолько пристально, словно пытался рассмотреть ее душу. Хотя, наверное, так оно и было. Они продолжали смотреть друг на друга, и Лана уже собиралась отвести взгляд, как вожак сказал:
‒ Я буду тебе очень благодарен, если ты сумеешь помочь Эмилю. ‒ Лана чуть напряглась, почувствовав недосказанное “но…”, повисшее в воздухе, и оно не заставило себя ждать. ‒ Но вопрос твоего пребывания здесь и договоренности по поводу отъезда стоит обдумать более тщательно. Ты права, и так потрачено много времени на разговор, поэтому я прошу тебя сейчас помочь с лечением Эмиля. Я же со своей стороны обещаю, что сделаю все возможное, чтобы твое пребывание у нас было комфортным.
Лана поджала губы, чтобы не начать возражать. Хотя какой смысл? Деваться ей некуда. Ситуация складывается таким образом, что она сейчас может излечить парня, а наутро ее убьют, чтобы проблем не доставляла. И не докладывала о расположении деревни, хотя она даже не представляет, где находится. С закрытыми глазами верхом на оборотне дорогу отслеживать не очень удобно. Ей не поверят, что она ехала зажмурившись. Выхода у нее нет. Нужно попробовать излечить парня, начинать верить в богов и молиться им, чтобы те ее защитили.
‒ Хорошо. Отведите меня к пострадавшему.
Все та же четверка окружила ее и вывела наружу. Перед домом стояла толпа, не влезшая в зал и, тихо перешептываясь, провожала их взглядом.
Они прошли несколько домов от зала собраний и, подойдя к одному из них, Видар сильно постучал кулаком по двери:
‒ Холгер, открой, мы привели лекаря.
Лана стояла и старалась подавить зевок, на нее накатила невероятная усталость. Даже бояться уже сил не осталось, хотелось только спать.
Сейчас она быстренько залечит перелом, потом попросит Расмуса или Видара отвести ее в место, где она сможет, наконец, помыться. Затем, она надеялась, ее покормят чем-нибудь горячим. И после с чистой совестью завалится на кровать и проспит дня два. Даже ее судьба и решение вожака уже не волновало так сильно.
Лана даже не представляла, насколько она ошибается.
Как там, в простонародье говорят, “Хочешь рассмешить богов ‒ расскажи им о своих планах”?
Глава 14
Дверь им открыл высокий и крепкий темноволосый мужчина. Хотя все оборотни, которых она успела увидеть, не были слабыми. Однако у этого был осунувшийся и изможденный вид. Впалые щеки, потухший взгляд, опустившиеся плечи. Лана не раз такое видела, когда твои близкие больны, в особенности дети, счастливым ты выглядеть не будешь.
Мужчина перевел взгляд на Лану, и в его глазах мелькнуло удивление, быстро сменившись безразличием. Видар начал что-то тихо ему говорить, и вскоре мужчина отошел в сторону, приглашая их внутрь.
В доме было чисто и уютно, но запах болезни и скорби отравлял воздух настолько сильно, что приходилось прилагать усилия для простого вдоха. Ее отвели в одну из комнат, где на кровати укрытый по пояс простыней лежал молодой парень без сознания, возле него на стуле сидела светловолосая женщина, она тихо бормотала себе под нос и плела в руках что-то странное из веточек, трав и лент.
Мужчина, Холгер, подошел к ней и положил свою ладонь на странное рукоделие в ее руках. Женщина, словно выйдя из транса, подняла на него покрасневшие глаза.
‒ Лив, дорогая, нашли лекаря, она согласилась нам помочь.
Женщина перевела слегка удивленный взгляд на Лану. Ее глаза расширились, когда она поняла, что перед ней маг, а потом заполнились слезами.
‒ Пожалуйста, ‒ прошептала она чуть слышно, ‒ помогите ему.
Да уж, когда твой ребенок болен, то тут уже не до межрасовой войны. Лана знала, что самый верный способ вывести человека из оцепенения ‒ это дать ему задание. К тому же они будут чувствовать свою причастность. Поэтому она сказала:
‒ Я сделаю все возможное для вашего сына. Мне нужна чаша с водой и полотенце, чтобы вымыть руки. А вы, Холгер, обеспечьте мне достаточно света в комнате.
Лив, получив задание, тут же ожила и вместе с мужем вышла из комнаты выполнять поручение. Четверка оборотней стояла за дверью и заглядывала внутрь. Сняв рюкзак, куртку и всю лишнюю одежду до блузки с майкой, Лана вымыла руки в принесенной чаше и посмотрела на парня.
Направив магические светильники, парящие в воздухе, поближе к ногам, она приподняла простыню. Ей с огромным трудом удалось сдержаться от судорожного вздоха. Левая нога ниже колена была почти полностью раздроблена. Ступня и щиколотка были целыми, но держались они разве что на уцелевших сухожилиях и кости. Кожа и мясо выглядели так, будто их не камнем придавило, а какой-то зверь долго и упорно жевал. Под многими складками мяса уже образовались гнойные нарывы, ступня была белой с выступающими синими венами. Наклонившись чуть ниже, Лана почувствовала легкий запах начинающегося гниения.
Подойдя к голове парня и притронувшись к нему рукой, она сразу же захотела ее отдернуть. Он был ужасно горячим, по всему телу шла испарина, похоже уже пошло заражение крови. Лана еще раз вымыла руки и наклонилась поближе к лицу. Открыв двумя пальцами веко, она посмотрела на карюю радужку в окружении красных капилляров. Момент истины. Если положить пальцы на белки глаз по бокам от радужки и чуть сдавить, то можно понять, при смерти человек или нет. Если черный зрачок останется круглым, то пациента можно спасти, если же он овально вытянется, как зрачок у кошки, то сделать уже ничего нельзя и смерть ‒ лишь вопрос времени. Лана чуть сжала белок глаза и с облегчением выдохнула: круглый.
‒ Сколько времени прошло с момента травмы?
‒ Больше шести дней, ‒ ответил Холгер.
Лана обернулась на мужчину, в шоке раскрыв глаза.
‒ Это невозможно. За шесть дней от такой травмы и заражения он уже должен был умереть. А ступня окончательно сгнить. Повреждены практически все артерии.
Родители парня молча стояли в углу комнаты, обнявшись и держась друг за друга. Ответил ей Видар, стоящий за дверью:
‒ Мы сильнее и крепче людей, ‒ он смотрел на нее нечитаемым взглядом. ‒ Ты сможешь помочь ему?
Лана промолчала. Она ничего не могла для него сделать. Разве что ампутировать ногу и попытаться справиться с заражением. Но даже тогда шансы у парня были невелики.
Лана накинула простынь на ноги парня и сказала:
‒ Отведите меня к Алвису.
После ее слов Лив всхлипнула и прижалась к мужу. Лана накинула только куртку, и они направились обратно в главный дом. Народу на улице и внутри стало поменьше, но за столом все так же сидели мужчины. Лана широким шагом, не обращая ни на кого внимания, направилась прямо к вожаку.
‒ Парень уже почти за гранью. Единственное, что я могу ‒ это ампутировать ногу и попытаться вылечить заражение. Но даже тогда у него мало шансов выкарабкаться. Прошло слишком много времени.
Алвис сжимал от досады губы:
‒ Ты и правда ничего не сможешь сделать, чтобы спасти ему ногу?
‒ Н-не могу. ‒ Лана замялась, и это не ускользнуло от вожака.
Он прищурил глаза, и она почувствовала волны силы и злости, исходящие от него:
‒ Ты лжешь. Расскажи, что ты можешь сделать для него.
Лана вспыхнула: никто не смеет называть ее лгуньей.
‒ Я не лгу! Я действительно ничем не могу ему помочь. А сомневалась я потому, что есть один способ, но это запрещенная магия.
‒ Говори, ‒ процедил сквозь зубы Алвис.
‒ Нет. В этом нет смысла, потому что я не буду этого делать. Это запрещенная магия и стала она таковой не случайно. Если в империи станет известно, что я применяла ее, меня казнят! Нельзя использовать жизненную силу одного существа, чтобы спасти другого. Это аморально и неправильно, я не стану…
Ее прервали руки, сжавшиеся на плечах и развернувшие ее от вожака. Лана встретилась с грозовым взглядом Видара.
‒ Мы все хотим помочь Эмилю. И никому ничего не скажем. Да и как ты себе это представляешь? Что ты вылечишь его, а мы после специально побежим к императору, чтобы донести на тебя?