Закинув в рот еще пару кусочков сыра и хлеба, прицепила кинжал к поясу, стала убирать все вещи в рюкзак и наткнулась в нем на еще один сверток. Достав его, Лана чуть не разрыдалась от счастья.

Пирожки мистера Луи. Целых пять пирожков с мясом! Она совсем о них забыла.

‒ Луи, ‒ простонала Лана, ‒ ну почему ты не уговорил меня купить весь противень?

Она посмотрела в сторону леса, прикинула сколько ей еще идти, и получалось, что еду нужно беречь. Даже ее с трудом хватит, чтобы преодолеть этот путь. Нужно беречь запас и не тратить попусту.

Поэтому она съела один. Не удержалась.

Сама не заметила, как румяный бок оказался во рту, а дальше, как в тумане. Лишь на последнем кусочке мозг включился, и она осознала, что произошло. Совесть нещадно мучила, но она оправдывала себя тем, что вчера почти ничего не ела, а силы ей нужны. Теперь-то она точно будет экономить, когда голод отступил.

После выпечки пить хотелось неимоверно. Прикинув, что у нее есть из емкостей, Лана достала треугольную лабораторную колбу. Прикрыв горлышко кусочком марли, нацедила немного болотной воды. Базовое заклинание очистки убрало всю муть, грязь и бактерии, но запах тины остался. Можно сделать полную очистку воды, но тогда она станет абсолютно пустой, без солей и минералов. Понюхав воду, Лана поняла, что выпить это не сможет. Уговорив себя, что пустая вода в малых количествах не навредит, полностью очистила воду в колбе и выпила. Хотя удовольствия она не принесла никакого.

Сложив все обратно в рюкзак, Лана решила глотнуть общеукрепляющее зелье. Резко выдохнув, как алкоголик со стажем, быстро сделала глоток и тут же закашляла. Сколько раз она это зелье пила, но привыкнуть к раздирающей горечи так и не смогла. Почувствовав, как боль уходит из ног, горло перестает першить и улучшается общее самочувствие, Лана приободрилась.

‒ Хорошо быть обученным магом! ‒ Она широко улыбнулась. ‒ Не представляю, что бы я тут делала с первым уровнем!

У нее был четвертый, который она с большим трудом, путем долгих медитаций и тренировок, развила почти до пятого. Осталось каких-то четыре года и пятый уровень будет ее. Выше него она, правда, уже не прыгнет, сколько не развивайся, но и пятый уровень из семи уже повод для гордости.

Неловко передвигаясь, с привязанным к ногам лапником, Лана нащупала шестом тропу и попробовала наступить на мох. Продавливается, но не так сильно. До влажной прослойки не утопает ‒ уже хорошо. Идти было неудобно, связанные ветки цеплялись за мох, но это лучше, чем промочить ноги. Тело было в тепле, желудок довольно переваривал пищу, ноги не мерзли, погоню за ней не отправили, и в целом жизнь налаживалась.

‒ Когда-нибудь обязательно вернусь в Бросвен и расцелую Луи в обе щеки.

Пройдя немного по тропе, Лана начала ощущать, как тишина болота давит на нее. Насекомые, лягушки и прочая болотная живность еще не вышли из спячки, и единственное, что нарушало тишину, был шорох сухой осоки и ветвей редких деревцев. Не то что бы Лана скучала по комарам, но в такой тишине она была бы рада даже их писку.

‒ Еще непременно попробую пирог с рыбой, который Луи так усердно рекомендовал. И кремовые пирожные с малиной. И булочки с…

Резко замолчав и сжав губы, Лана оценила последние минуты. Закатив глаза, она простонала:

‒ Прекрасно, Мелания! Ты разговариваешь сама с собой.

Продолжая идти, неосознанно вспомнила лекции по душевным болезням. Для практикующего лекаря это был необязательный факультатив, но она стремилась посещать все возможные факультативы. В голове сразу всплыла цитата одного из профессоров:

‒ Если вы разговариваете с комнатным растением ‒ это еще не диагноз. Диагноз ‒ когда растение вам отвечает.

Осознав, что она произнесла это вслух, Лана окончательно рассвирепела и еще сильнее сжала губы.

Все! Больше ни слова не скажет!

Видар бежал по лесу у самой границы топи. Его и еще трех оборотней с рассветом отправили на патруль. Они уже давно не наблюдают за границей каждый день. Люди не обладают ни силой, ни чутьем и не смогут преодолеть эту топь. По крайней мере в количестве достаточном для нападения.

Но раз в неделю они все равно осматривают границу. Прошло три дня с последнего патруля, но ведьма, обосновавшаяся в их деревне, настояла, чтобы они вышли еще и сегодня. И вожак с ней согласился.

Видар недовольно рыкнул себе под нос.

Он терпел ее только потому, что та действительно приносила пользу племени. Многие в деревне ее уважали. Но его ужасно злило, что вожак смотрит этой ведьме в рот и выполняет все ее наставления.

Вот и сейчас он носится по лесу из-за ее прихоти, вместо того чтобы…

Видар застыл на месте, ощутив аромат, которого не может быть в лесу ранней весной.

Спелые румяные яблоки и луговые травы.

Подняв нос кверху, он попытался наполнить легкие этим запахом. Но тонкая ниточка аромата ускользнула от него, едва подразнив нюх.

Видар закрутился на месте, вспарывая когтями землю, пытаясь понять, откуда шел запах. Оценил направление ветра и помчался в ту сторону. Он должен найти то, что так сладко пахнет. Ветер то и дело подкидывал ему этот сладкий запах и снова отнимал, словно дразнил. Когда аромат стал почти осязаем, Видар с огромным усилием остановился и притаился.

Это может быть ловушка. Маги на многое были способны и не известно, что еще могли придумать для истребления его народа. Например, вот такой сладкий аромат, от которого кружит голову. И ведущий прямо в капкан.

Прислушавшись, Видар уловил недалеко на болоте голос. Значит все-таки ловушка и людей несколько.

Он ползком пробрался к вершине холма, укрываясь за деревьями и кустарниками, и замер, когда вся топь стала видна как на ладони. Приглядевшись, он заметил недалеко фигуру в черном, медленно пробирающуюся по кочкам. Внимательно осмотревшись, больше никого не увидел. Голос был женским.

И что же слабой человечке так сильно понадобилось на их землях, если она решилась перейти топь?

Увидев чуть ниже по холму выступ, из которого судя по звуку бил родник, он быстро перебрался на него и прислушался. Девушка уже была достаточно близко, еще шагов пятьдесят, и она преодолеет болото. Видар напряг слух, пытаясь разобрать, что она говорит. Наверняка вспоминает какие-нибудь отвратные заклинания.

‒ …вишисуаз, сочная маринованная индейка с черносливом, и тальята, огромный кусок тальяты с печеной спаржей. И гигантский кувшин беллини. Ледяной настолько, что с него стекают капельки конденсата. Хотя нет, ничего холодного, сейчас так точно. Лучше пунш! Ммм, да, горячий ягодный пунш с листиком мяты. А к нему профитроли или афогато…

Она что, еду перечисляет? Или это заклинание такое?

Он наблюдал за девушкой и слушал, как она перечисляет все-таки блюда, большую часть которых он не знал. Она уже выбралась из болота, неуклюже переставляя ноги. С привязанными к ним ветками? Повалившись набок на небольшой склон, она просто лежала и тяжело дышала.

Видар тихо фыркнул. Слабые, слабые человечки.

Дернул ухом, услышав, как к нему приближаются остальные оборотни. Они тихо подкрались и устроились рядом, так же наблюдая за девушкой.

“Мы тебя потеряли”, ‒ услышал он в голове голос Расмуса.

“Но похоже ты нашел тут кое-что интересное”, ‒ раздался вслед ехидный комментарий молодого Ларса.

Видар промолчал. Он не отрывал своего взгляда от девушки. Та, видимо услышав наконец за своим пыхтением журчание родника, встрепенулась. Со стоном пытаясь встать, она запуталась в ветках, прикрепленных к ногам и, достав кинжал, перерезала веревки. Что ж, оружие у нее есть, но этот маленький ножичек ей не поможет.

Пошатываясь и постоянно спотыкаясь, она подбежала к роднику, упала на колени и, опустив голову, начала жадно пить воду, как животное. Видар приподнял одну бровь. И это они оборотней называют дикарями?

Пока девушка пила, Видар глубоко вдохнул, впитывая аромат яблок и луговых трав. Сомнений в том, что запах принадлежит этой девчонке, не оставалось. Он заполонил все вокруг. Оборотни рядом с ним тоже втягивали носом воздух и принюхивались, а Видар испытал укол ревности и злости. Этот сладкий запах принадлежит ему, он первый его обнаружил и не собирается им делиться. Разум начал затуманиваться яростью оттого, что его товарищи тоже чуют этот запах.