Мужчина с лысой макушкой несёт бледнолицую девушку, на её застывших губах остались следы крови. Он кладёт её на пол. Грэм, завидев её, бросается к телу. Он зацикливается на её белых веках и стискивает челюсти с неимоверной злобой.

— Грядёт что-то ужасное, — говорит лысый мужчина. — Грядут изменения и ещё множество смертей. Фауги крепнут с каждым днём, Грэм. Мы должны быть готовы к худшему.

***

Прежде чем мы ушли, Грэм успокоил лысого парня и пообещал ему, что всё исправит.

— Кем она была? — спрашиваю я учителя. Он сидит на своей кровати, постукивая по коленке указательным пальцем.

— Любимая девушка моего знакомого.

— Мне не стоило…

— Прекрати, — приказывающим тоном говорит Коши. — В последнюю очередь нам нужно твоё сострадание. Отдохни. Куда идти — знаешь.

— Вам нужны покровители, а мне нужны тренировки, чтобы суметь помочь. Вы говорите, что моё сожаление никому не сдалось. Хорошо, я не буду его проявлять. Смерть одних из вас — не повод останавливаться. Ни я, ни вы не должны этого делать. Вы лишь теряете время.

Грэм смотрит на меня новым взглядом… Гордым? Уважительным? Может быть. Но учитель бесчувственный как вещь.

— Закончим занятие здесь. В тренировочной проходит подготовка к захоронению.

Лысый сообщил нам, что помимо девушки погибло ещё двенадцать покровителей. Этого достаточно, чтобы начать беспокоиться.

Я киваю, и достаю из-за пазухи фальшивый меч. В руках с этой подделкой я чувствую себя глупо, но мысль «все начинают с малого» успокаивает меня.

«Когда-нибудь я смогу рассечь что-либо настоящим, острым и опасным оружием», — когда я поймала себя на этих размышлениях, поняла, что уже смирилась с предназначением, представила силу и власть. А потом вдруг появился испуг — как я так быстро отказалась от Айка? «Это правильно», — сказали бы покровители. Я не забуду лучшего друга, моего спасителя и советчика, самого родного человека, но приму то, что имею.

— Когда ты держишь меч в руках, вы дополняете друг друга. Одно целое. — Учитель проводит пальцем по долу своего вечного спутника. — Не ты владеешь мечом, а вы друг другом. Когда меч с камнем сольётся с тобой, у вас будет единая жизнь. Погибнешь ты — и он уйдёт. — Он стукает остриём по обуви, целиком сосредотачивая моё внимание. — Первый занятный нюанс: только ты сможешь поднять своё оружие, и только твоё оружие способно убить тебя. Одним словом, второй нюанс — самоубийство, но по законам сфер — только когда твоё покровительство придёт к концу.

— Урок первый. «Что такое меч?».

— Это важная часть, я не её могу пропустить. Я должен обучить тебя как можно скорее, но и лекцию тоже нужно рассказывать. Они думают, что это так просто, но ошибаются. Я выпускаю не пушечное мясо, а способных покровителей.

— «Они» это кто?

— Владыки сфер. Все трое отдали приказ начать обучение в сжатом виде.

— А третья сфера…

— Отложим эту тему на потом, — перебивает покровитель, — а сейчас защищайся.

Он с лёгкостью, закидывает меч за плечо и направляет его на меня. Я отбиваю атаку, используя всю силу. Наши мечи должны были скреститься, но этого не произошло. Мой деревянный рассёкся, а меч Грэма находился в дюйме от моей шеи.

Он хмурит брови и осторожно убирает остриё.

— Как это… — шёпотом про себя говорит учитель.

— Это было неожиданно! — с бушующим адреналином выпаливаю я. Чуть не лишилась головы.

Грэм снова надевает маску устойчивой личности.

— Тебе нужен отдых. Продолжим завтра утром. Не смей перечить.

Я и не собиралась.

Я двигаюсь в сторону выхода, как тут неожиданно дверь распахивается, ударяясь об стену. Я отскакиваю назад и чуть не вскрикиваю. Дверь пролетела прямо у меня перед носом.

— Снова ты, мальчишка! Мои нравоучения ничему тебя не учат, — кряхтит мужчина, тыкая пальцем в Грэма. Длинная тёмная борода мужика вьётся до самой груди, на бритой макушке отражается свечной огонь. Он неухоженный, но его выделяет золочёный пояс, облегающий пузо чёрной закрытой тоги.

На крик бородатого мажора покровитель не кидается негативом, а только приветствует.

— Я уничтожу тебя, когда придёт время, Коши! — рычит мужчина. Спокойствие противника выводит — это мне давно известно. — Мы потеряли покровителей по твоей вине. Ты знаешь, какая сейчас ситуация. Ты должен был быть там, защищать и сражаться. Ты никто, уродец.

— Если я такой никчёмный, зачем мне там быть?

Глаза Грэма бесстрастные, но где-то внутри он точно в гневе и готов порвать глотку хамскому обвинителю.

— Не заговаривай мне зубы чушью, тварь, — толстяк резко подскакивает ко мне. — А эт кто? Твоя ученица? — Он в смехе обнажает жёлтые зубы и на красных дёснах пенится слюна. Я отхожу от него, чтобы он не забрызгал меня своими ротовыми выделениями. Маразм уже сто раз постукал его по голове за все эти пять минут. Боюсь представить, что было в его жизни.

— Да, — коротко выбрасывает учитель.

— Удачно поразвлечься. Ха! Посмотрим, что из вас выйдет.

Бородатый осматривает меня и с отвращением дёргает губой.

— Мерзость, — встреваю я. Слова полились из меня словно рекой. Сволочь не заслуживает хорошего к себе отношения. Почему Грэм терпит это? — Ума у тебя, как у старого иссыхающего алкоголика. Кто дал тебе право потешаться над невинными? Это унизительно.

Я улыбаюсь и смотрю на Грэма. Он хмурится, и сжимает рукоять меча с неприятным скрипом.

— Ах ты ж стерва! Ты должна мне ноги зацеловывать. Да твоя белая башка полетит быстрее, чем котелок Коши, — мужик закашливается: слишком много кричит, голосок не бережёт.

Он подлетает ко мне и толкает в плечо. Я падаю на колени, сжимаю губы от боли, заставляющей меня издать жалобное «Мгм». Толстяк пинает меня в бедро ногой, а затем хватает за горло, крепко сжимая пальцы. Я выкашливаю ему в лицо и бью по рукам.

— Отпустите её, — просит Грэм, стараясь держаться на расстоянии.

Мужчина улыбается и поворачивается к нему, смотря через плечо. Он бросает меня, как тряпичную куклу. Я стукаюсь теменем об ониксовый пол. Места ударов пульсируют, я всё ещё хриплю, а на шее чувствуются его круглые пальцы.

— Девка уже стала тебе дорога? И дня не прошло с твоего «преподавания». Наступит день, и я прикончу вас обоих.

Я поднимаюсь на локти и наблюдаю уход подонка. Даже не радость, а облегчение накатывает на меня.

Покровитель садится рядом, осторожно осматривая шею. Затем его взгляд опускается на моё бедро. Естественно, этот синяк он исследовать не будет. Учитель старается держаться на расстоянии, но лицо мужчины так близко, что я слышу его дыхание, и, кажется, сердцебиение.

— Насколько всё плохо? — спрашивает он.

Я хочу сказать, что проблема мирового масштаба, что сейчас развалюсь на песчинки и заплачу. Молчу. Слова не идут. После выдоха способность говорить появляется, но Грэм уже начинает изрекать:

— Синяки останутся. Нам следовало помолчать. Ты познакомилась с Владыкой сферы Чёрного Оникса.

— Я подозревала — пояс же всё-таки богатенький. — Как только я сохраняю оптимизм?

Грэм подаёт мне руку, и я тут же принимаю этот жест. Он достаёт из ониксовой шкатулки стеклянную баночку с тёмно-серой мазью и протягивает мне. Я нажимаю на бедро и получаю повторный удар. Всего лишь проверила, насколько мне больно.

— Ссадины сойдут через два дня.

— Спасибо… — тихо благодарю я.

— Он запомнит тебя. Будет нелегко. Я-то привыкший.

— За что он так ненавидит вас? — я откладываю банку и сажусь на кресло, приводя себя в чувство. — Что вы ему сделали?

— Он глуп, стар, много пьёт. Помешан. Ему пора передать кому-то управление сферой, — Грэм уходит от разговора, явно не желая вспоминать прошлое с Владыкой.

— Он убьёт меня?

Грэм отрицательно качает головой.

— Ты ступила на лезвие его ножа. Помочь могу только я. Владыка боится меня, — он останавливается, — и моей власти.

Он мог злорадно улыбнуться, но остался непроницаемым. Такой выдержке позавидует каждый.