— Тебе пора, — грустно произносит Густав. — Я уже успел свыкнуться и соскучиться по тебе.
Я брезгливо улыбаюсь.
— Не сомневаюсь. Яркая личность, наверное.
— Насыщенные краски никогда не забываются. Прожигают дыру в мозге, — негромко вставляется Найджел. Остальные забавно хихикают. Я предчувствовала, что он выкинет подобное. Но никак не желала. «Не нужно, Найджел». Я оставляю свою речь при себе, потому что не в силах изменить чувства покровителя двумя словами.
— Я перенесу Милдред в Аметистовую сферу, а вы пока отправляйтесь домой. Ждите в нашем зале, — переключается Найджел.
У них даже свой зал для обсуждений есть. Ожидаемо. У Грэма он тоже имеется, но сомневаюсь, что сейчас там витает та же винная и непринуждённая атмосфера без главаря.
***
Лёгкая прохлада протягивает ко мне свои нежные пальцы. На мгновение она дарит незапамятную свободу и естественность. Даже воздух здесь иной: свежий и прохладный, бодрящий. Острые и навевающие таинственность шпили замка вздымаются в небосвод, усеянный гигантскими ясными звёздами. Каждый изъян и выбоину луны видно невооружённым глазом. Её огромный полукупол простирается справа от тёмно-пурпурного замка, сооружённого из аметиста. Полупрозрачные ночные облака под содроганием ветра иногда заглушают яркий свет небесного тела. К нему так и норовит прикоснуться, как ребёнку к незнакомой игрушке. Я выставляю перед собой ладонь: свечение сужает её, превращая пальцы в худые хрупкие веточки. Мне дарована лунная бледность, и эта особенность объединяет нас.
Главная дорога, ведущая к замку, обнесена невысокой позеленевшей изгородью, до того педантично подрезанной, что мне сначала кажется, будто это неживое подобие. Однако я быстро улавливаю резкий хвойный запах туи. Прямо у входа, в образе декораций, параллельно друг другу стоят два пилона. Они украшены подвесками из аметиста и до блеска отполированными алмазами. По центру, в нескольких метрах от главного входа дремлет фонтан. Некрупная горгулья раньше омывалась водой, а сейчас выглядит так, словно не знала влаги десятилетия.
В округе произрастают пышные ни на что есть ели. Растения способны здесь достойно умиротвориться. Мне пора привыкнуть к таким неожиданностям: глициния в сфере Чёрного Оникса, плоды и деревья в сфере Голубой Бирюзы. Сферы не имеют точного расположения, это что-то нейтральное, их нельзя заметить, выследить как единый объект. Одним словом мир сфер — это непостоянность. Следуя такой информации, мне стоит ожидать чего угодно.
Наконец, меня приветствуют мёртвые ворота, ведущие во внутренний двор. Вряд ли кто-то из покровителей пользуется ими, когда есть способности. Вот только я обнаруживаю закономерность: всех людей проводят через священные ворота с печатью, как обряд посвящения. Символ покровителей, которых избрал аметист — печать в виде тонкого полумесяца.
— Я бы попрощался по-своему, но ты скажешь, что я эгоист, — Найджел акцентируется на последнем слове. — А ведь ты недавно сама меня об этом просила, — он переходит на шёпот.
Я умело увиливаю от его речей:
— Говоришь так, будто я иду на войну. Мы точно ещё встретимся.
— А навещать разрешишь? — спрашивает Найджел.
— Я не запрещала, — бросаю я, совсем не намереваясь на ссору.
— Договорились, — он поднимает голову, любуясь узорчатыми вышками. — Занудная сфера может и занудная, но в ней тоже есть несовершенства. Они праведные, но как и все покровители сокрушают фаугов. Умирают целые города, сёла, цивилизации…. Не все здесь такие солнечные, у всех есть потёмки.
После своего зловещего предупреждения он уходит. Неужели начальное впечатление о сфере было ложным? Свобода была ненастоящей, надежда на успокоение тоже оказалась бессмыслицей, а прохладный воздух пропитан запахом крови. Сейчас я бы хотела лечь в свою родную кровать, зная, что по соседству засыпает Айк, и я в полной безопасности. Меня бы заботили экзамены и будущая работа, возможное замужество, переезд и дети. Такие обыденные человеческие заботы я хочу сейчас иметь. На данный момент для меня это такие же мелочи, как и для всех покровителей. На плечах каждого здесь тысячи, а то и миллионы смертей. Больше… В миллион раз больше. Счётчик под названием «Милдред Хейз» был запущен во время первого Испытания, когда я впервые сокрушила фауга. Если я выживу и стану покровителем, этот счётчик будет стремительно перекидывать цифру за цифрой, расти в геометрической прогрессии.
Я рождена такой и не могу отрицать свою сущность. Я должна научиться принимать свою судьбу не как обязательство, а как мотивацию двигаться, как свою жизнь. Каждую секунду я задумываюсь, что всё это — короткий миг, кошмарный сон. Я слишком много думаю о прошлом, нагнетаю себя и мучаюсь от боли. Это не прошлая жизнь, это фальшь, временная отсрочка от моей настоящей жизни.
«Справлюсь, если пожелаю».
Я смотрю вверх, когда над головой раздаются щелчки. Тик-так-тик-так… Надоедливые, но такие домашние и земные.
Яркая подсветка в виде фиалок обрамляет громоздкие круглые часы. Половина шестого. Если бы такое устройство повесили в сфере Чёрного Оникса, мне бы тогда лучше спалось: казалось, я отдыхала то ли один час, то ли все двенадцать.
Тиканье угнетающе отдаётся в висках, и это даёт мне стимул подойти к воротам. Они оказываются приоткрытыми, поэтому я решаюсь самостоятельно толкнуть их. Опираюсь плечом на шероховатую поверхность, её материал гадко скребёт уши. Как только я нажимаю на правую дверь ворот, тут же отпрыгиваю. Меня будто ужалил рой обозлённых пчёл. Я стаскиваю рубашку с плеча и вижу едва заметную сыпь без кровотечения. «Благодарю за гостеприимство», — хочется выкрикнуть мне.
Ворота раскрываются с небывалой лёгкостью. Меня встречает посыльный в серебряных доспехах. Мне не доставляет труда вспомнить кто этот незнакомец. Он подозревает, что я ключик, в худшем случае знает. Он — второй член Аметистовой сферы, которого я вижу за всё время пребывания в сферах. Первым был посыльный, который, собственно, меня сюда и доставил. Вопрос, которым я мгновенно же задаюсь это: «Как посыльному благородной сферы угораздило связаться с Найджелом Гальтоном, лживым и едким покровителем, а ещё до жути эгоистичным?». Этого мне не понять, пока я не узнаю поближе хотя бы одного покровителя, как говорят друзья Найджела и он сам, — Занудной сферы. Не сомневаюсь, что глаза и уши Найджела есть повсюду. Самое необычное, о чём я даже не могла подумать по отношению к покровителю, на самом деле правда.
Стоило бы задуматься, почему посыльный, который стоит передо мной, имел дело с Грэмом.
— Приветствую, — тихо здороваюсь я.
Мужчина нежеланно улыбается. Иногда я размышляла о том, чем же отличаются посыльные от сокрушающих. Казалось бы, они такие же, как люди: спят, питаются, а главное — чувствуют. Конечно, различий множество.
Во-первых, это статус. Посыльные не позволяют себе роскоши и богатства, хорошей заслуженной комнаты. Грэм рассказывал, что некоторые живут в одной комнате в компании пяти, а то и более, посыльных.
Во-вторых, посыльные — сродни отвергнутым. Они не смогли пройти все Испытания, застряв на одном, и в итоге они застревают там навечно. К тому же проживают они тоже век, затем становятся отставными.
В-третьих, спектр задач посыльных длиннее самой Амазонки. Если сокрушающий обучает новичков, само собой, уничтожает фаугов, то посыльные, как и человечество, может выбрать себе вид деятельности. Я не раз замечала, как некоторые девушки готовили еду, шустро убирали и отмывали от грязи и пыли целый коридор. В сфере Голубой Бирюзы я познакомилась с весёлой компанией посыльных на складе с одеждой: они фасовали мужские и женские костюмы. В библиотеке, пока я читала законы, видела грустного парня, занимающегося переплетением книг. В эту секунду я пролистала страницы, нашла раздел «Права и свободы народа» и прочла, где может устроиться данное сословие.
Закупка продовольствия, мебели, одежды, посуды, кузничное дело в совместительстве с хранителем, шитьё одежды, производство обуви, добыча камней, приобретение металла для мечей, печати, строительство, садоводство. Ещё они обеспечивают город и помогают древним отставным, там же они могут обосноваться и стать городскими торговцами. А самое интересное — именно им доверяют списки всего народа сферы с анкетными данными.
