Около сорока инфирматов нервно переминались с ноги на ногу, пока густая кровь предводителя стекала по бледной коже в посеребренный кубок, а затем выстроившись в шеренгу, каждый встал на колено и принял из рук главы кровавый напиток, усиливающий регенерирующие качества. Глоток за глотком, они отпивали из чаши, пока не наступил черед Анхеля.

— Кубок… пуст, мой господин. — Сурово ответил Анхель, глядя исподлобья на Кардинала, возвышающегося над коленопреклоненным Анхелем.

— Я узнал, что ты ходил в подвалы и беседовал там с моим братом. — Невозмутимо начал древний вампир, сверля глазами подчиненного. — И прежде, чем ты ответишь, хочу чтобы все вы знали. За предательство я посадил на цепь собственного брата, не стоит проверять, что я сделаю с вами, если узнаю, что кто-то из вас был причастен к исчезновению людей. Эта… заминка вынуждает нас переходить в наступление, потому что нам нечем будет кормить нашу армию, а они прямо сейчас стоят между нами и нашим врагом.

Кардинал обвел маниакально спокойным взглядом всех присутствующих и продолжил, обращаясь к Анхелю.

— Мой брат был одним из тех, кто был виновен в появлении грязной крови, он распространил ее на другие континенты вместе с предателями из дома Вега. И также как и они во время войны получил по заслугам и платит свой многолетний долг. Надеюсь, это кристально ясно, и никто не поддастся речам этого предателя крови.

— Я не собирался освобождать его. — Отчеканил Анхель. — Лишь искал другой выход из подземелья.

— Другого выхода больше не существует, а чтобы у тебя или у кого бы то ни было еще не возникло соблазна снова наведаться туда, два часа назад я приказал заложить эту дверь кирпичом. Нам больше не нужны подвалы, потому что без людей они бесполезны.

Зрачки Кардинала пристально следили за реакцией Анхеля, но он не изменился в лице. Лишь поднял пустой кубок выше, намекая, что все еще ждет.

— Я не предложил тебе испить, потому что сегодня ты мне нужен голодным, Анхель. — Пояснил Кардинал. — Мы уже знаем, на что ты способен, когда хочешь защитить чью-то жизнь. Теперь от исхода битвы будет зависеть твоя жизнь. Не подведи меня, и ты получишь должность мейстера за любой стеной от Балтийского моря до Тихого Океана. Владения на юге особенно хороши, и ты сможешь сам выбрать себе подчиненных. Сегодня мне нужна чистая ярость, мой друг. От тебя и от всех вас.

Мальчишеская рука легла Анхелю на запястье, и Кардинал вынул из его ладоней пустой кубок и бросил со стены вниз. Упав с трехметровой высоты, он с шорохом и булькающим звуком затерялся в болотистой почве, а отголоски плеска потонули в воде затопленного рва.

— Я буду сама смерть. — Сухо кивнув, ответил Анхель и поднялся, откинув плащ, глядя в сторону восточной внешней стены, где даже в ночном небе был хорошо различим темный дымок от взрыва, повисший в воздухе.

Острый слух вампиров уже улавливал отголоски битвы, когда Кардинал снял свой плащ и, отдав его Гектору, подал знак, и тот с пятью соратниками, покрыв своей ядовитой кровью клинок, спустился со стены и вошел в ивовую рощу. Оставшиеся на стене, приготовили оружие и последовали примеру старшего товарища, двинувшись в другую сторону клином, защищая своего господина. Анхель решительно ступал впереди, ощущая накал возбужденных охотой товарищей.

Отряд Гектора направился к центру разлома, и в темноте поглотившей их ночной зелени еще долго маячил красный оттенок плаща, мелькающий в такт его кавалерийской походке. Крики и визги врагов и сцепившихся с ними обезумевших от голода Ив резали слух, сильных духом призывая вступить в бой, а слабых робко замедлить шаги. Но Анхель уверенно повернул в сторону сторожевой башни, огибая разлом. Кардинала нужно было доставить на стену во что бы то ни стало.

Лишенный кровавого плаща худой подросток, облаченный в бурую робу, был едва различим на фоне стены и, притушив фонарь и взяв с собой лишь троих столь же незаметных в коричневых кожаных куртках парней, крадущимся торопливым шагом поднялся на лестницу, ведущую к сторожевой башне.

Анхель, не так давно недоумевал, как ребенок мог оказаться самым могущественным существом среди особей, общество которых построено на превосходстве силы. А теперь, зная, что хронологический возраст делает тебя живучим как таракан, а облик ребенка вводит в заблуждение врага, он понимал, почему именно мальчишка прожил так долго в мире кровожадных монстров и охотников на них.

Никто не прошел бы мимо ребенка в беде: его всегда впустят в дом, накормят, подвезут и помогут. Даже Ивы, заключившие с ним контракт на многие годы, в тайне испытывали к нему какой-то глубоко бессознательный материнский инстинкт, и он толкал их на самоубийственные жертвы во имя защиты ребенка, даровавшего им вечность и избавление от боли.

Многие считали его Святым еще до того, как увидят своими глазами. И нравственно незрелый Оскар один из первых, пал под его очарованием. Затем Уил. И даже Анхель, был готов убивать ради идеи, которую зародил в него той ночью своими пламенными речами древний вампир: идеи мирового баланса. Она подчинила бы логичному порядку хаос рождаемости и смертности. Уравновесила чаши весов между вампирами и людьми, дав обоим видам возможность выжить.

Каждый из них, в сущности, хотел благополучия. Одни лидеры призывали дать вампирам и людям того, чего те хотят для удовлетворения базовых потребностей, другие — дать то, что заработано трудом, третьи — дать всем по морде и силой привести мир к благополучию с точки зрения их собственной идеи “блага”. И пока мир, сталкивая коммунистов, капиталистов и националистов из обоих лагерей, спорил о цене материальных благ и способах их распределения, древнейший убийца людей признавал лишь одно благо — наличие будущего. И на этой стороне стены у Анхеля оно было.

А это значит, выбора у него нет, независимо от того, нравится ли ему в деталях будущее Кардинала или не совсем.

Он взглянул наверх. Там, скрытый каменной башней от тех, кто находился под стеной и у пролома, Кардинал с помощью фитиля керосиновой лампы слал сообщение на азбуке Морзе подходящим с востока войскам Азиатского владыки Прадипа.

— Эй, Молох. — Потуже затянул ремень один из парней, оставшийся с ним внизу. — А кто вкуснее: вампир, человек или инфирмат?

Воины, переглянувшись, ухмыльнулись, не тая издевки. Нервы были напряжены у всех, и смех лишь помогал удерживаться на грани между страхом смерти и азартом войны.

— Звучит как начало плохого анекдота, где в бар заходят трое. — Усмехнулся Анхель. — Отвечу, что, если пить из такой грязной шеи, как у тебя, то я лучше останусь голодным.

Чей-то истошный крик разрезал ночную тишину, и все внимание обратилось туда, где за зеленой стеной скрылась группа Гектора.

— Стойте. — Удержал Анхель ринувшихся на подмогу. Кардинал уже спускался со стены вместе с охраной. — Сначала проводите господина под защиту внутренней стены. Снаружи она имеет заболоченный ров, если враг подступится к ней, кидайте в ров факелы и лампы. Мы пролили его по периметру соляркой из генераторов, которая загорится и не даст врагу подойти достаточно близко для прыжка. Евгений расставит часовых. Не покидайте дом!

Анхель сурово посмотрел на шутника с немытой шеей, который вмиг стал серьезным. Отделив от отряда десятерых, включая трех вампиров, Анхель, проводил взглядом удаляющуюся фигуру Кардинала в группе озирающихся по сторонам мужчин, и поспешил к пролому. К этому времени враги уже должны были понять, что Гектор в красном плаще не настоящий предводитель, и появление второго красного плаща в конец запутает убийц, посланных за Кардиналом.

Взволнованный Анхель не ожидал, что безумие, охватившее голодных женщин, давно уже переместилось за стены Бранденбурга, и через брешь по неразобранным завалам обломков стены армия синих кителей вывалилась наружу, бесконтрольно поглощая лагерь неприятеля, неожидавшего такого отпора. Неподготовленное к сопротивлению войско осаждавших, больше похожее на сброд ленивых футбольных фанатов, обратилось в бегство, увлекая за собой волну из сотен ополоумевших от голода женщин, хлынувшую из-за стены как полчище крыс.