С художественной точки зрения более классическим новгородским памятником являются «Лихачевские» царские врата с изображениями Благовещения и четырех евангелистов (табл. 102, 4–5). Рисунок здесь более совершенный, орнаментальные мотивы в сочетании с изображениями зверей более архаичные и сложные по сравнению с Васильевскими дверями. В этом памятнике нет стилистического разнобоя, он более цельный в художественном отношении. Сочетание звериных и орнаментальных изображений роднит «Лихачевские» врата с владимиро-суздальским искусством XIII в.

Археологические находки дают многочисленный массовый материал христианских культовых предметов, принадлежавших частным лицам. К ним прежде всего относятся каменные кресты-корсунчики, металлические кресты-тельники и небольшие подвесные литые иконки. Самые ранние из этих предметов датируются традиционно X в. Укажем прежде всего на маленькие каменные четырехконечные кресты, получившие название «корсунчиков». Это название, видимо, не случайно. Большинство каменных крестиков сделано из привозных пород камней, таких, как яшмы, лазуриты, мраморы, пирофилиты. Поставщиком этих крестов, возможно был Корсунь, — колыбель христианства, распространившегося отсюда по Киевской Руси. Каменные кресты-тельники были первыми христианскими символами, которые носили люди, принявшие крещение. Некоторые из этих крестов имели просверленное отверстие для подвешивания на простом гайтане, другие были обложены по концам серебром или золотом и имели подвижное металлическое ушко для шнура. Древнейшими «корсунчиками» были равноконечные кресты небольших размеров. Их эволюция шла в сторону увеличения вертикальной перекладины, появления граненых или закругленных углов, разнообразия металлических обкладок на концах креста. На обкладках появлялись надписи, украшения сканными жгутиками, а потом и переймы самими обкладками, с закреплениями на них полудрагоценных камней. Большое число корсунчиков было собрано на юге Руси и хранилось в собрании Ханенко (Собрание Б.Н. и В.И. Ханенко, 1899, 1900) (табл. 103, 1–5, 7–9).

Помимо каменных крестов-корсунчиков, с конца X в. на Руси получили распространение и тельники, сделанные из серебра и бронзы в технике литья или вырезанные из металлической пластины или монеты. Именно они появляются в погребальных памятниках второй половины X в., равно как и крестики с распятиями (в их северном варианте), а также некоторые формы тельников «скандинавского» типа. Начиная со второй половины XI в. на Руси наблюдается многообразие типов крестообразных подвесок. Часть из них («скандинавского» типа, круглоконечные) бытуют только в течение одного столетия, большинство же, появившись в XI в., продолжает бытовать и в XII в., а частично и в XIII в. (с дугами в средокрестии, некоторые типы с профилированными концами, с эмалью, трехлопастноконечные).

В XII в. возникают новые типы крестов-тельников (иногда с дугами в средокрестии, с перекладчатыми концами и кружковым орнаментом, с ложной зернью, криноконечные, ажурные и др.). Некоторые формы крестов бытовали на Руси еще с XI в., к XII–XIII вв. их разнообразие достигло апогея. Их местное производство не вызывает сомнения. Повсеместно появлялись литейные формы для отливки тельников (Новгород, Киев, Серенск, Райковецкое городище, Митяево Московской области и др.) (Рындина Н.В., 1963, рис. 10; Рыбаков Б.А., 1948, с. 146, рис. 22, 4, 7, 8, с. 261, рис. 58; Никольская Т.Н., 1971, с. 77, рис. 24, 30; 1974, с. 41, рис. 2, 10; Седов В.В., 1975, с. 73, рис. 3, 16, 20; Гончаров В.К., 1950, т. XVII, 1, 7), а также бракованные изделия (Старая Рязань). В это время большое количество тельников появляется на поселениях и в городских слоях.

Ряд наблюдений (кресты, вырезанные наспех из серебряных монет специально для погребения, тельники на груди захороненных мужчин без других вещей) позволяет утверждать, что крест в памятниках домонгольской Руси является свидетельством соприкосновения населения с христианской религией.

Для раннего периода Руси (X–XI вв.) характерно небольшое количество крестообразных подвесок, а также малое количество вариантов тельников, индивидуальность форм, большинство которых делались из серебра. Упрощение формы крестов, их многообразие, массовые находки литейных форм и бракованных изделий в XII–XIII вв. — все это позволяет говорить об успехах христианизации.

Более поздними, не ранее XII в., являются небольшие металлические иконки с христианскими изображениями, которые могли носить на отдельном гайтане, но чаще всего в составе мониста. Иконки имели круглую или квадратную форму. Наиболее часто встречаемые на них изображения — это Богоматерь в раннем иконографическом изводе типа Корсунской (изображение погрудное с младенцем на левой руке), Успение Богоматери и Троица. Как справедливо предполагают исследователи, эти иконки были связаны с храмовыми праздниками тех мест, к которым тяготело население, их носившее. Так, иконки с изображением Успения Богоматери распространены на Владимирской земле, где праздник Успения был одним из главных престольных праздников в связи с посвящением ему собора во Владимире (Спицын А.А., 1896, с. 160–162; Голубева Л.А., 1962, рис. 12; Седова М.В., 1974, с. 191–194; 1978, с. 119–122, табл. 6) (табл. 103, 62–68).

Среди находок при раскопках древнерусских городов большое место занимают медные и бронзовые кресты — энколпионы. В курганных могильниках сельского населения энколпионы редки. Ранние энколпионы были, по-видимому, также корсунского происхождения или поступали на Русь из Византии и Малоазийских земель. Это четырехконечные кресты с несколько расширяющимися концами, с довольно примитивными гравированными изображениями Богоматери, Распятия или избранных святых. Киевские мастера подражали этим привозным изделиям, но их можно было отличить по славянским надписям и стилистически несколько иному пониманию образа. Энколпионов XI в. известно немного и их иконографические особенности еще недостаточно изучены. К ним можно отнести энколпионы с расширенными концами. На таких энколпионах обычно имеется рельефное или гравированное изображение Богоматери и четырех евангелистов в медальонах (табл. 104, 1, 3).

Наибольшее распространение на Киевщине получили энколпионы в виде четырехконечного креста с закругленными концами и полукруглыми выступами по сторонам каждого конца. Среди них есть энколпионы с рельефными изображениями (табл. 104, 9-10) и энколпионы, изображения на которых исполнялись глубокой гравировкой с инкрустацией или чернью (табл. 104, 11, 12). Символика изображений была связана с основными новозаветными сюжетами: Распятие, Иоанн Предтеча, Никола, евангелисты или просто изображение креста. Для датировки этих произведений служат не только форма предмета и техника изготовления, но и палеография надписей, исполненных чеканом или резцом по литью. Ранние экземпляры таких крестов были найдены прежде всего в самом Киеве (Толочко П.П., Боровский Я.Е., Гупало Е.Н., Ивакин Г.Ю., Сагайдак М.А., 1975, с. 364–366). Но они довольно широко разошлись по всей Киевской Руси.

Самостоятельную группу предметов составляют так называемые Глебо-Борисовские энколпионы XI–XII вв. (табл. 104, 4–6). Они имеют обычную древнюю форму четырехконечных крестов с закругленными концами и выступами на концах, с рельефными изображениями на одной стороне мученика Глеба с храмом — символом мученичества в левой руке, на другой — Бориса с храмом в правой руке. Их изображения сопровождаются обычно полуфигурами святых в круглых медальонах (Лесючевский В.И., 1946, с. 225–247; Полле А.В., 1966, с. 42).

Иконография Бориса и Глеба с храмом в руке была связана с установлением вышгородского культа Бориса и Глеба, когда они почитались прежде всего как князья-мученики. Храм как символ мученичества изображался в мозаиках киевского Софийского собора в иконографии новозаветных мучеников (Алешковский М.Х., 1972, с. 104–125). Впоследствии иконография Бориса и Глеба на печатях, крестах-энколпионах и нагрудных иконах изменялась в связи с осмыслением их как мучеников-воинов, с крестом в левой руке и мечом в правой. На это их изображение распространялась и функция их как целителей, защитников Русской земли от неверных (Николаева Т.В., 1968а, с. 451–458).