Парни, казалось, не заметили ничего неладного, и мы легко вступили в дискуссию о логистике нашего плана на Ночь Страха. Подготовка была ключевым моментом: не было смысла идти без какой-либо идеи.

Как только мы все собрали, вышли на улицу, чтобы присоединиться к футбольной команде, прежде чем закончится наш обеденный перерыв.

Моя бывшая девушка, Анастасия, тусовалась во дворе с Имоджен и их небольшой группой друзей. Она поймала мой взгляд, с надеждой наклонив свою белокурую голову, и я слегка покачал головой. Да, она была горячей, но слишком требовательной для меня. Если она думала, что есть шанс, что мы снова будем вместе, то у меня была другая мысль. Я был там, делал это, и у меня не было намерения повторять. Играть на поле было намного проще: никаких обязательств, никакого бремени, необходимости постоянно принимать во внимание другого человека при принятии решений. Это звучало эгоистично, но мои единственные цели в этом году состояли в том, чтобы остаться на вершине, где должен был быть, закончить школу с оценками, необходимыми для поступления в Алстоунский колледж, и сохранить свое место капитана футбольной команды. Если бы мы могли выиграть футбольную лигу в этом сезоне, было бы еще лучше.

Я заметил, как Ксавьер взглянул на Имоджин, когда думал, что никто больше не смотрит, и я закатил глаза. Это были два человека, которые серьезно, блядь, отрицали свое желание снова быть вместе. Они расстались в начале лета, и с тех пор Ксавьер был жалким ублюдком.

Не то чтобы это было моей проблемой: разбираться. Мое внимание переключилось на футбольный матч, в который мы играли после школы в среду против наших главных соперников.

— Ты думаешь, мы сможем победить Академию Хайнем? У Блаунта серьезная травма на плече после последнего матча и я бы не исключал, что он попытается сделать что-то подлое.

— Я все улажу, — заверил меня Престон Монтгомери III, один из наших нападающих. — Ты сосредоточься на том, чтобы удержать его, а я сделаю свое дело.

— Жаль, что меня там не будет, чтобы мы все хорошо выглядели, забивая голы. Надеюсь, ты справишься с этой задачей, — пробормотал Киан себе под нос, пристально глядя в сторону Престона. Я пропустил это мимо ушей, потому что знал, как он был расстроен, что его отстранили от команды, а Престон тем временем получал все похвалы.

Хотя мы бы застряли без Престона. Новичок в школе в этом году, он перевелся из США, и, если не считать его раздражающей привычки называть футбол «футболом», он был талантливым игроком, который хорошо работал с остальной командой. Я просто надеялся, что, когда Киан вернется из отстранения, он преодолеет обиду, которую держал на своего товарища по команде.

— Я больше беспокоюсь о Кемероне. — Ксавьер наконец оторвал свое внимание от Имоджин. — Когда он перебрасывает мяч Блаунту, их невозможно остановить. — Несмотря на его вклад, Ксавьер на самом деле не был в команде по какой-то причине, известной как его любовь к Имоджен, он вступил в драматический клуб в этом году. Несмотря на то, что он был приличным игроком, но легко отказался от этого ради шанса поплясать на сцене с ней. Я этого не понял, но неважно. Никто бы не осмелился задавать ему вопросы — его дядя был крупным телевизионным продюсером, женатым на бывшей супермодели, и вся его семья, казалось, всегда тусовалась со знаменитостями. Это значит, что все в школе хотели подлизаться к нему.

— С Картером, управляющим шоу, никто не сможет пройти мимо нас. — Крис, еще один из моих товарищей по команде, ухмыльнулся мне.

Когда все заговорили о тактике, мои мысли вернулись к уроку английского. Если бы я не взял себя в руки, то бы долго не руководил шоу.

— Ты что-то притихла. Даже больше, чем обычно. — Моя подруга, Лена Драммонд, пристально смотрела на меня, когда мы сидели перед большими мониторами в компьютерном классе во время нашего свободного времени в среду.

Мы подружились только в этом семестре, когда вместе работали над проектом на нашем общем уроке экономики, и, хотя я держала всех на расстоянии вытянутой руки, в ней было что-то такое, что меня привлекало. Хотела бы я впустить ее, но мне было так трудно открыться. Над чем-то я работала, но страх быть раненой всегда был рядом. Страх быть отвергнутой. Слова Картера снова пришли мне на ум. Ничтожество. Ничто.

Иногда мне хотелось, чтобы отношение Лены «на хрен» передалось и мне. Она была так уверена в себе, так равнодушна к тому, что люди думают о ней. Даже сейчас пренебрегала строгими правилами дресс-кода с помощью своей тяжелой подводки для глаз, накрашенных черных ногтей и рыболовных сетей с ботинками вместо обычных колготок и туфель, которые носили остальные из нас. Впрочем, ей это сошло бы с рук, если бы она была королевской особой в школе. Ее семья в значительной степени управляла нашим городом, наряду с семьями Лоури и Кавендиш. Была неприкосновенна даже для Картера Блэкторна и его друзей.

Я открыла свой файловый браузер, перейдя в папку с моим частично завершенным эссе. Рядом со мной Лена открыла сложный на вид экран, покрытый цифрами.

— Я в порядке. Она приподняла бровь, явно не веря моим словам.

— Попробуй сказать это более убедительно, и я, возможно, тебе поверю.

— На самом деле ничего особенного. Просто стычка с Картером. Ничего такого, с чем я не могла бы справиться.

— Картер? То есть, Картер Блэкторн?

— Да.

Повернув голову, чтобы посмотреть на меня, она нахмурилась.

— Действительно?

Я кивнула.

— Что у него с тобой не так?

— Ничего такого, с чем я не могла бы справиться, — я заверила ее еще раз, не позволяя своему голосу дрожать.

— От мальчиков больше проблем, чем пользы, — пробормотала Лена, почти про себя. — Если он доставит тебе какие-нибудь неприятности, скажи мне, хорошо?

— Я так и сделаю. Спасибо. — Желая сменить тему, я указала на экран ее компьютера. — Я не понимаю, как ты это понимаешь.

— Hу. Цифры даются мне легко. Математика, компьютеры, что угодно. Но дайте мне иголку с ниткой, и я не буду иметь понятия, с чего начать.

— Хотя у тебя тоже есть творческий талант. У тебя свой собственный стиль. Ты всегда выглядишь великолепно. Я, с другой стороны? — Я указал на себя. — Ну…

Она обратила все свое внимание на меня.

— Это потому, что ты используешь свою форму, чтобы спрятаться. Чтобы сделать себя менее заметной. Я? Мне плевать. Я ничего не скрываю.

Я уставилась на нее, разинув рот. — Ты заметила это?

— Рэйн, не обижайся, но я понятия не имела, что ты вообще существуешь до этого года. Ты профессионал в том, чтобы становиться невидимым.

— Я… — Что я вообще могла на это сказать? Как могла я объяснить голоса в моей голове, постоянно твердящие, что меня недостаточно? Что я спряталась, чтобы ни у кого не было шанса причинить мне боль? Чтобы заставить меня чувствовать себя ничем?

В это можно было винить что угодно: в смерти моих родителей, в том, что меня перемещали между временными местами до того, как моя тетя удочерила меня, в детях в тех местах, которые выбрали меня легкой мишенью, когда я появилась в их школе, изгоем в форме, которая никогда не подходила. С тех пор у меня не было физических шрамов, но эмоциональные заживали гораздо дольше. Где бы ни лежала вина, за эти годы я научилась держаться особняком, и теперь это была моя зона комфорта. Я чувствовала себя в безопасности, когда проскользнула под радаром и осталась незамеченной. Это была моя броня и защита от боли.

Лена внимательно изучала меня, задумчиво поджав губы.

— У меня появилась идея. — В ее глазах сверкнул вызов. — Ты мне доверяешь?