Позади себя я слышу глубокий рокот его голоса, когда он отвечает на звонок. — У тебя есть что-то новенькое для меня?

Оглянувшись через плечо, я вижу, как он вышагивает возле дерева, взволнованно запустив руку в свои грязные темные волосы. На вырезе его футболки виден намек на татуировку и меня терзает любопытство. На вечеринке мне не удалось ее разглядеть, но я уловила лишь крошечный проблеск черных перьев.

Я не задерживаюсь здесь достаточно долго, чтобы послушать. Дойдя до внедорожника, сажусь в него и уезжаю в потрясенном оцепенении, даже не опускаю окна, чтобы пальцы могли покататься на волнах ветра, проносящегося мимо машины. Папа был бы очень раздражен, если бы узнал, что все его лекции о безопасном вождении вылетают в окно в угоду самосохранению.

Непонятно, как Фокс Уайлдер может одновременно притягивать меня с магнетической силой и одновременно испускать опасные флюиды, от которых хочется убежать.

Ничто больше не имеет для меня никакого смысла. Наверное, все дело в том, что между нами столько истории, и если добавить сюда его обиду на меня и… что бы там ни было на вечеринке, грань между нами стирается и размывается под воздействием жестокости наших чувств. В одну минуту он игнорирует меня, в другую — прижимает к ближайшей плоской поверхности, чтобы разжечь огонь своим телом, а затем разворачивается и обрушивается на меня в наказание. Я никогда не знаю, чего от него ожидать.

Сжимая руль так сильно, что костяшки пальцев побелели, направляюсь к пекарне Теи. Мое колотящееся сердце не останавливается.

Фокс — единственный человек, который проникает мне под кожу и расстраивает мой легкий беззаботный дух, он вызывает у меня желание бороться с ним. Я больше люблю мир и любовь, но когда речь заходит о Фоксе, на свободу вырывается ярость, о которой я и не подозревала.

Я должна держаться от него подальше — это то, чего он хотел, но я не могу, пока не узнаю, почему ненавидит меня настолько, что запрещает мне приходить на наше дерево.

2 недели назад

Вечеринка отстойная. Это совсем не похоже на экстравагантные и гедонистические вечеринки Рэна Торна, но и не ожидал многого от избалованных сопляков из Риджвью.

Неважно, я не поэтому здесь сегодня среди детей самых влиятельных и могущественных людей в городе. Просто нужно слиться с толпой, пока не придет время, а потом я уберусь отсюда. Только сейчас слишком выделяюсь, чтобы сделать то, что мне нужно.

Люди смотрят на меня косо и бормочут, когда я прохожу через кухню в другую комнату, где грохочет музыка, наполняющая огромный дом, но никто меня не выгонит. Они все слишком трусливы, чтобы перечить мне и если моего свирепого хмурого взгляда недостаточно, то слухи обо мне — да, поэтому они позволяют мне разбиться.

— Спорим, у него есть место для свалки в старом карьере, — громко шепчет кто-то. — Закапывает там все тела людей, которых он убил для мафии.

— Не может быть, — отвечает девушка, краем глаза оглядывая меня. — Он такой горячий и не может быть киллером.

— Он точно может! Именно так он заработал все свои деньги.

Закатив глаза, я проскользнул мимо них. Слухи в этом городе становятся глупее с каждой минутой.

Хватаю бутылку пива, чтобы меньше походить на сердитую тень, и рыщу по вечеринке, все время держась начеку. Люди не встают на моем пути, потому что понимают, что я хищник, который может разорвать их на части. Когда я замечаю девушку, устраивающую вечеринку, — дочь мэра, который имеет привычку приносить свою работу домой, — я начинаю пробираться к ней и ее взгляд пробегает по мне вверх — вниз, а глазах легко читается жар. Уголок моего рта подергивается в триумфе.

Как плохой парень, не так ли?

— Не помню, чтобы приглашала тебя, — говорит она фальшивым тоном, призванным завлечь меня.

Мое плечо вздрагивает, и делаю глоток из бутылки пива. — Я не люблю играть по правилам.

Она издает вздох и придвигается ближе, прижимаясь сиськами к моей руке. Если все это окажется пустой тратой моего времени, я буду злиться, что мне пришлось терпеть ее. Проглотив язвительный комментарий о том, как тридцать минут назад она целовалась с каким-то парнем из футбольной команды, я одариваю ленивой улыбкой, которая заставляет ее кокетливо трепетать ресницами.

— У тебя милое местечко. Твой отец кто-то важный?

Купившись на мое поведение, она вскидывает руку, прислоняясь ко мне сильнее, пока быстро задает вопросы. — Наверное, но кого это волнует? Ты взял свой мотоцикл? Можешь меня подвезти?

Я провожу большим пальцем по губам. — Да.

Это не значит, что позволю ей его трогать, я едва позволял парням на востоке прикоснутся к байку.

Такие девушки, как она, никогда не интересовали меня, это относится к большинству из них, вообще-то. Даже среди разношерстной группы Воронов Рэна, девушки, которые крутились вокруг, никогда не привлекали внимания. Только одна девушка владела моим сердцем, всего одного, но она разбила его в пух и прах своим маленьким кулачком.

Дочь мэра продолжает говорить и флиртовать, а я стою, прислонившись к стене, и слушаю половину того, что говорит, чтобы просмотреть комнату. Теперь, когда сливаюсь с толпой, внимание отвлечено от меня. Хорошо, так будет легче попасть в домашний офис.

План идет хорошо, пока весь воздух в комнате не высасывается, когда я краем глаза замечаю, кто только что вошел через входную дверь. Мэйзи, мать ее, Лэндри, волосы убраны в хвост, который она предпочитает, и одета в свободный топ, обнажающий плоский загорелый живот, и обтягивающие синие штаны для йоги, которые обтягивают ее задницу и длинные подтянутые ноги. Черт возьми, Дейзи. Мое внимание раздваивается, меня перехватывает необходимость следить за каждым движением Мэйзи и придерживаться того, ради чего я здесь — использовать эту цыпочку, чтобы получить доступ к компьютеру ее отца.

Пока что я игнорирую ее. Это лучший способ справиться с яростной болью, которая раздирает грудь изнутри каждый раз, когда смотрю на лгунью. Если я этого не сделаю, я окажусь на грани того, чтобы потерять контроль и сжечь весь этот гребаный город дотла.

Риджвью, город, который отвернулся от меня и моей семьи десять лет назад, это был наш дом, пока из-за него не погибли мои родители. Ждал так долго, и наконец-то время пришло. Я жажду крови, и получу ее, даже если это будет последнее, что сделаю.

Мэйзи обводит взглядом комнату и останавливается на мне и девушке, проводящей наманикюренными ногтями по моей груди. Мы встречаемся взглядами, и я позволяю своему рту искривиться в злобной гримасе, обхватывая девушку за талию и притягивая к своему телу. Она визжит и издает самый притворный стон.

— Хочешь прокатиться сейчас, детка? — спрашиваю я.

Цыпочка не замечает, что я не смотрю на нее. Она кивает. — Пойдем наверх.

— Веди.

Ноздри Мэйзи раздуваются, и она отрывает свое внимание, проходя через вечеринку с сердитой грацией, которая заставляет мою кровь биться сильнее, чем цыпочка, прижавшаяся к моему боку, и я с силой выдыхаю, пытаясь правильно держать себя в руках. Я здесь не для игр.

Как только приманка приводит в ее комнату, я позволяю поцеловать меня в шею и устраиваю шоу, грубо бросая ее на кровать. Она хихикает, когда подпрыгивает и я накрываю ее тело своим и держу за волосы, пока она извивается подо мной и не замечает, как я использую трюк Леви с точкой давления, чтобы вырубить. Я перекладываю ее на бок на случай, если она слишком много выпила, и подкладываю под голову подушку. Откинувшись на край кровати, я ухмыляюсь, радуясь, что заставил самого сумасшедшего из воронов научить меня, как это провернуть.

Я устанавливаю таймер на двадцать минут на своем телефоне и иду в домашний офис в конце коридора. Вибрирующий стук музыки доносится до меня, когда направляюсь прямо к дорогому компьютеру в центре роскошно обставленной комнаты — такой же шикарной, как и весь дом. Это не должно шокировать после тех лет, что я провел среди людей, с которыми общаются Дюпоны, но у Риджвью есть такая манера выставлять свое богатство напоказ.