— Да, — Мечеслав стоял в паре шагов от тупика, опершись на стену, и выглядел не очень.

То ли потому что все очень плохо и пора паниковать, то ли это просто эффект ведьминского ночного зрения.

— Почему?

— Потому что меня пугает эта стена, — он дернул плечом. — И я не хочу за нее выходить.

«Здесь есть механизм открытия, нужно его просто найти».

Чтож, если ведьма считает, что такого пояснения упыря — достаточно, чтобы не биться о тупик головой, стеная о повороте не туда, то будем искать механизм.

— А заклинания для этого никакого нет?

«Вообще, судя по его словам, нам хватит заклинания попроще, — вдруг хмыкнула Варнава. — Отойди-ка подальше, мы сегодня все-таки будем ломать стены».

Я отступила на пару шагов, направляя руки на преграждающий путь монолит, и Мечеслав тут же отполз подальше, уже как-то совсем нехорошо держась за стеночку.

— Крепись, скоро мы выберемся отсюда.

По моему телу снова прокатилась волна разрушительной, жгучей магии, вырвавшись из ладоней яркой вспышкой магического удара. Загрохотали разлетающиеся осколки, зазвенело от взрыва в ушах — а может и от магии, я уже слабо понимала причины своих проблем.

И в тоннель хлынул солнечный свет.

Я потрясла головой, приходя в себя, и тут же испуганно оглянулась на вампира, боясь, что он не успел скрыться от смертоносных лучей. Но угол освещения был достаточно высоким, чтобы опасным стал только небольшой пятачок тоннеля у входа, и Мечеслав оказался вне этих границ. Правда, смотрел на солнечную черту так, будто она сейчас подползет, схватит его за ногу, и утащит в белую бесконечность. Мда-а-а-а, нелегко быть вампиром, явно!

— Нужно наколдовать ему полог, — я выглянула на улицу, осмотрела окружающий лес, наш выход, оказавшийся прямо в каком-то холме, и оглянулась обратно во тьму. — И убираться отсюда.

И слава ведьминому ночному зрению, вовремя отключенному, судя по всему, — свет дня не резанул по глазам и не стал задержкой.

Я вернулась к вампиру, подняла его, уже успевшего осесть на пол, обратно в вертикальное положение, и встряхнула:

— Давай же, нам осталось-то всего ничего, и мы будем в безопасности.

По правде говоря, я понятия не имела где мы, и сколько там нам еще до безопасного места, но оптимизм — наше все. И плевать, что подобный оптимизм где-то уже на уровне слабоумия. Мы выбрались из подземелий злобного колдунишки, и из леса выберемся! Рано или поздно.

И хотелось бы, чтобы рано, о да.

Варнава наколдовала нам полог тьмы, и я потащила вампира к выходу. Он вроде даже пошел самостоятельно, просто держась рядом, чтобы не приходилось далеко растягивать радиус заклинания, и это казалось добрым знаком хорошего завершения нашей миссии… вот только через какой-то десяток шагов мир пошатнулся. Солнечный свет будто стал ярче, предметы — призрачнее, а звуки стихли, уступив место ватной, отвратительной тишине.

Я успела отбросить Мечеслава обратно в тоннель за миг до того, как полог тьмы распался, а я завалилась на землю, потеряв равновесие. Вампир вскрикнул, на секунду полета оставшись без защиты и потеряв концентрацию, не совсем удачно упал на камни, но тут же развернулся, рванулся к черте света:

— Варнава!

– Не… выходи… из тени, — кажется, на простой приказ я потратила все, что у меня только было.

— Если ты сейчас не проснешься, я тебя поцелую.

Елки конопатые, вот это угроза!

Я аж вскочила от подкравшейся из ниоткуда опасности! Но тут же опала обратно от дикой боли во всем теле, и уже потом осознала, где я, что я, и почему так страшно.

Последнее, что я помнила — это смутное видение Мечеслава, тянущего ко мне руки из темноты тоннеля, и вдруг я дома, в своей спальне, в кроватке, заботливо укрытая одеялком, а рядом — КириллКирилыч, человек, любящий угрожать спящим секретарям домогательствами, судя по всему. И либо это вот все сон, такой, относительно прекрасный, потому что болело немилосердно, шеф смотрел этими своими карими собачьими глазами, а я не могла прочитать его взгляд, либо я пропустила львиную долю поворотных в моей жизни событий. Потому что, судя по включенным лампам и темноте за окном, прошел не час и не два времени с момента солнечной границы между мной и вампиром.

И, наверное, у меня было очень говорящее выражение лица, потому что КириллКирилыч протянул мне кружку и предложил:

— Я рассказываю, что знаю, и спрашиваю, чего не знаю, а ты пьешь восстанавливающее зелье и строишь из себя хорошую девочку. Идет?

Я кое-как села (начальник заботливо помог поудобнее подложить под спину подушечку), и забрала у него кружку с зельем:

— Начинайте.

Ой, а голос-то, голос у меня кто украл? И в какой момент? Верните, пожалуйста, этот непонятный хрип мне не нравится!

— Итак, — КириллКирилыч уселся поудобнее на краю моей кровати и кивнул каким-то своим мыслям. — Тем чудесным, как я в начале думал, вечером, я заехал к тебе, думая проверить, а не творишь ли ты какую-то авантюрную приключению без меня. Но у твоего подъезда была кровь, явные следы магии и странные запахи, а тебя в квартире не обнаружилось. И на звонки ты не отвечала. Это, знаешь ли, не слишком благоволит душевному покою и отдыху, поэтому я, не только красивый, но и умный мужчина твоей мечты, решил позвать своего друга-колдуна, дабы тот растолковал мне, что вообще происходит. Маркус, да не икнется ему ненароком, соизволил явиться почти сразу, оценил обстановку, и сделал неутешительные, я бы даже сказал, трагические выводы — какой-то колдунский мудила украл моего секретаря! Непозволительно! К сожалению, кроме этого Маркус выяснил и то, что просто отследить этого негодяя не получится, потому что у него просто офигеть какая защита. Тут я даже не мог с ним поспорить, ибо сам не смог взять след, а значит, дело очень нечисто. И встревожился не на шутку.

«Знаешь, он уже наговорил на трехтомник, а рассказал только, что понял, что нас похитили. Сколько займет его полный рассказ? Год?»

Я тихо хмыкнула в чашку. У КириллКирилыча это ну очень характерная черта — говорить много и с определенной эмоциональностью после больших нервов. Это в самой критичной ситуации он будет собранным и деловым, а вот после… Такой способ справиться с постстрессовым периодом, судя по всему.

Это было даже забавно.

— Маркус колдовал какой-то сложный поисковый ритуал, я грыз ногти, — тем временем вещал шеф. — И вот когда уже догрызал, великий волшебник указал нам место, но заявил, что просто так туда соваться не стоит, нужно заехать к нему за всякими магическими прибамбасами. Дескать, судя по следам, плохой парень имеет неслабый такой запас артефактов, и с голыми руками за ним идти не так весело, как со своим мешком игрушек. В результате к странному особнячку в непонятных дебрях мы добрались отнюдь не через час после твоего трагического исчезновения. Маркус оценил защиту домика и заявил, что тут в лоб бежать с криками «отдай то, шо не твое» не стоит. Надо, цитирую, «разложить для начала магический динамит». Мне была отсыпана горсть странных разрисованных камешков, которые надо было разложить вдоль наколдованной им призрачной линии метки, отмечающей границы внешней защиты особняка. Потом мы отбежали подальше, он чего-то зашептал, и рвануло так рвануло! Я вот тебе авторитетно заявляю — магия это очень зрелищно!

— Зато очень больно, — буркнула я, делая очередной глоток зелья.

И без шуток, оно казалось прямо-таки вкуснейшим напитком на земле в тот момент.

— У всего в этом мире есть плохие стороны. Даже в наших отношениях, — пожал плечами начальник.

— Да ладно? — я саркастично вскинула брови. — И что плохого в наших отношениях?

— То, что их нет, дорогая, — фыркнул КириллКирилыч. — Так вот. Со всякими красивыми спецэффектами мы пробрались в дом, где оказалась куча каких-то непонятных сущностей. Маркус обещал объяснить, что это было, но как-нибудь потом, а в тот момент в этом разбираться было некогда. Мы кое-как разгребли кучу свалившихся на нас препятствий, и тут-то и выяснилось, что моя девочка без дела не сидела. Знаешь, из тебя бы получилась просто отвратительная принцесса в башне. Просто представь, скачет рыцарь за тридевять земель, старается, спешит, лезет на самый верх, рискуя жизнью, а принцесса, оказывается, из другого окна по простыням давным-давно выбралась.