Так, погодите-ка! То есть это она сейчас не для дела?! Это она просто свою давнюю, основанную на своей оборотнической неприязни, мечту исполнила?

— Ты издеваешься, что ли? — то ли с недовольством, то ли с недоумением уточнила я, глядя на то, как мой шеф перебирает перепончатыми лапками, будто привыкая к новому телу.

«Я не могла упустить такой шанс!» — упрямо откликнулась ведьма сквозь смех.

Жаба тем временем перестала перебирать лапками, посмотрела на меня, и прыгнула. Я, право слово, сама в этот момент чуть не подпрыгнула, ибо прыжок получился высоким, пружинистым, и его как раз хватило, чтобы КириллКирилыч оказался у моих ног. Буквально. И вот тут началось самое интересное — жаба пыталась встать на задние лапы и упереть передние в бока.

Видать, негодует похлеще моего!..

Но святые силы, как же это смешно! Жабье тельце оказалось не особо предназначенным для пребывания в вертикальном положении без внешней опоры, а потому при попытках встать прямо и принять категорически недовольный вид человека внушающего страх и трепет, просто заваливалось обратно за землю, заставляя шефа смешно дергать лапками. И вот я честное слово не хотела смеяться, но вот это вот все… Ну как тут выдержать, а? Но ржать над начальником негоже, и я честно пыталась хоть как-то сдержаться. Пока на особо рьяном дерганье длинной задней лапкой самым неподобающим образом не хрюкнула. Вот тут шеф и заметил, что над ним бессовестно ржут. Сел по-лягушачьи ровно и квакнул. Громко так, говоряще. Как-то так, что, даже не зная жабьего языка, я все поняла.

— Ладно, — стараясь не рассмеяться в голос на первом же слове, постановила я. — Пошутили и хватит, нужно его вернуть.

«Целуй» — с наглостью существа, которому никак нельзя дать даже подзатыльник откликнулась Варнава.

— Не трынди! — возмутилась я.

Шеф настороженно заткнулся. И посмотрел вопросительно. Не знаю, как исхитрился, будучи жабой, но сработало.

«Вот молодежь пошла, а! В мое время вот, каждый знал, что чтобы расколдовать заколдованную жабу, ее нужно поцеловать» — все еще похихикивая, сообщила ведьма.

И вот поэтому похихикиванию было как-то совсем не понятно, это она издевается, или подобные заклятия действительно именно так и снимаются.

— Варнава! — я добавила в тон побольше предупреждения. — Ты учти, если он останется жабой, мы отсюда пешком до болот пойдем, потому что водить я не умею!

Глаза у начальственной жабы стали даже не круглыми — квадратными.

Видимо, жить остаток дней в таком обличье он малость не хотел.

«Так, а я-то чего, все в твоих губах!» — и нагло рассмеялась, зараза.

Я посмотрела на шефа задумчиво. Не то, чтобы мне было так уж противно целовать жабу — я ведь знала, что она реально всамделишне волшебная, и на самом деле это никакая не жаба. И даже не какой-то непонятный «принц заколдованный», а родной, так сказать, начальник. И дела ради даже начальника можно поцеловать, вот только у меня было смутное такое подозрение, что Варнава просто издевается, прикрываясь моим незнанием в волшебстве и своей бессовестностью. Хотя, если я поцелую сейчас шефа и ничего не произойдет, можно будет с чистой совестью уже требовать от нее нормальный способ размагичивания. Логично? Логично!

И вот теперь я на него посмотрела еще более задумчиво, заставив нервно переступить лапками на месте, будто он всерьез подумывал дать деру. А у меня теперь был, собственно, один вопрос — его как целовать-то, на колени становится или его на ладошках поднимать?

Вот интересно, а Иван-царевич этим вопросом задавался в свое время, или у него, как у сказочного персонажа, таких проблем не было?

Вставать в позу «зю» посреди незнакомой полянки не хотелось, но и обнаружить у себя на руках здорового мужика — тоже. Поэтому я пришла к гениальному, на мой скромный взгляд, выводу: взять в руки, чмокнуть и развести ладошки. В лучшем случае он вернется просто стоящим на землице, в худшем — на эту самую землицу грохнется. Сломать ничего не должен, убиться тоже, а за ушибленную задницу я и извиниться могу, все равно за происходящее в целом прощения просить.

— Вы меня извините, Кирилл Кириллович, — поднимая жабу из травы, заранее начала я. — Это все не моя идея. И это тоже… За это отдельно извините, да.

И быстро чмокнула жабу в пасть.

По телу заструилось волшебство, концентрируясь в губах, что в самую секунду поцелуя позволило заподозрить, что это таки был развод чистой воды, и на месте губ вполне могли бы быть просто руки, но реальность мигнула и… И это даже несправедливо, что в следующую секунду я осознала себя целующей уже вполне себе очеловеченного начальника, который не только не грохнулся о земь задницей своей подтянутой, а еще и быстро сориентировался в ситуации, лапками своими расколдованными шустро пробравшись мне на талию. Хоп, и «быстрый чмок» не такой и быстрый, скорее грозящий перерасти в настоящий поцелуй.

— Кирилл Кириллович, — отстранившись от коварно блестящего глазами шефа, хмуро заговорила я. — Если вы попытаетесь меня поцеловать еще раз, я вас таки покусаю.

— Ой, начинай, — хмыкнул начальник и таки полез целоваться.

Да так шустро, что я даже отклониться достаточно быстро не успела! А вот толкнуть его в грудь ладонями — да.

И в этот момент Варнава исхитрилась влить в мое тело очередную порцию колдовства. Что именно она колдовала, я сначала не поняла, просто порадовавшись, что второй поцелуй таки получился быстрым, даже каким-то детским.

Сам шеф, задорно блеснув глазками, с хохотом поскакал по поляне, явно даже не осознав, что я что-то уже успела колдануть заново. А на третьем же шагу превратился в небольшой странной формы пень без среза, зато с круглым отверстием сверху, немного дымящимся. Маленькие ножки быстро-быстро перебирали по листве, тонкие маленькие ручки были подняты к небу, а сам пень бежал с задорным «И-и-и-и-и-и»… И даже не споткнулся, когда понял, что снова обращен!

— Я за ним не побегу! — все еще возмущенная поведением начальника, я сложила руки на груди.

Во-первых, это слишком игриво выглядело, даже с учетом, что он теперь — непонятный пень. Во-вторых…

«Хочешь снять объединяющее нас заклятие и в следующий раз целоваться с мужиком по своей воле, — побежишь» — хмыкнула Варнава.

Я гневно сжала кулаки. И побежала.

Ведьма покинула город.

Энорэ понял это не сразу. Следящее заклинание на ведьму не положишь, так что проверять ее приходилось, когда он возвращался домой и активировал старую добрую заколдованную карту. Как ключ использовал кандалы со следами ее колдовства, и заостренный стрелкой следящий камешек показывал, где хозяйка силы на данный момент. А должная концентрация и волшебная пыль позволяли увидеть паутину ее передвижений за день. Это не показывало очередность мест, но полную линию точек пребывания узнать можно было. Так выслеживались места, которые посещались чаще всего — точки облавы. Пока что точек было две — дом и работа, и это было так… скучно. Она передвигалась по городу без особого, казалось, смысла, один раз побывала в лесу недалеко за городской чертой, и все. Энорэ понимал, что дело может быть в том, что он следит всего несколько дней.

Нужно набраться терпения. Изучить ее получше. В особенности — ее связи в колдовском обществе. Он неплохо знал местных представителей колдунов, и кто как связан, но эта его ведьма будто появилась из ниоткуда. Он не то, чтобы афишировал свою заинтересованность, расспрашивая о ней всех и каждого, но сам факт того, что он сам о ней ничего не знал, говорил о многом.

Поэтому он через свои связи запросил информацию о ней из человеческого мира. Когда переехала, где жила раньше, чем занималась, было ли что-нибудь примечательное. Особенно его интересовало ее предыдущее место жительства, ведь так можно было выйти на волшебников, которые ее знали. И понять, насколько сильно ее будут искать, если она вдруг исчезнет в новом городе.