— Тебе не обязательно отдавать часть себя, ты можешь остаться цельным.

Блейк совсем не смеялся, он был серьезен.

— Нет, отношения именно это и предполагают, в противном случае это не отношения. Мы каждый день отдаем часть себя, — сказала он. — Это могут быть не только романтические отношения, это и семейные отношения.

— Вроде родителей? Сестер и братьев? — предположила я.

— И друзей.

Я сузила глаза.

— И многие люди хранят часть тебя?

— Никто, ну может отец, — пожал плечами он.

— И все?

— И все.

— Но почему? — удивилась я.

— Так проще, поверь, — улыбнулся Блейк уголком губ. — Не нужно ничего усложнять. Я тебе симпатичен, ты мне симпатична, поэтому я решил, что было бы неплохо поужинать с тобой. Наше знакомство прошло не совсем гладко. Давай исправим это.

— Послушай, если ты ищешь возможность взять реванш, то забудь об этом, — предупредила я сразу.

— Почему в любом моем действии ты видишь подвох? — спросил он.

— А мне не стоит этого делать?

— Не стоит.

Я сложила руки перед собой и оглядела зал.

— Допустим, я тебе поверила. Но не нужно лгать о том, что ты совсем не был зол на меня из-за той истории с клубом.

Он рассмеялся низким грудным смехом.

— Я не был зол, я был просто в бешенстве. Мне не терпелось поймать тебя и наказать, как следует, — серьезно сказал он, делая глоток вина. — По правде говоря, я и сейчас готов это сделать. — Уголки его губ поползли вверх. — Как тебе этот стол? А вид из окна? Представь, как здорово ты будешь смотреться голая в этом оранжевом свете?

Я открыла рот, чтобы с достоинством ответить ему, да вот только достоинство куда-то спряталось. Кровь, создавая шум в ушах начала разгоняться, наполняя меня знакомым теплом и концентрируясь в самом низу моего живота. Блейк только что сказал, что хотел бы меня видеть голой на этом столе.

Я сглотнула, и чувствуя как горит мое лицо, отвела взгляд.

— Здесь же полно народу, — вырвалось у меня.

Что со мной происходит в его присутствии? Я должна была просто ответить на его хамство еще одним хамством, сказать, что он обломится или что-то в этом духе, а вместо этого интересуюсь, как бы он провернул свой план, если здесь так много свидетелей. Не то, чтобы мне хотелось быть раскинутой на этом столе, но все же…

Черт, я хотела этого до дрожи в коленках.

На губах Блейка растянулась дьявольская, уверенная в себе усмешка. Он знал, что подловил меня. Весь мой образ гордой недотроги, который я ему демонстрировала все это время, рушился как карточный домик.

— Я могу сделать так, что здесь останемся только мы, — прошептал он. В глазах Джефферсона появился странный блеск, как если бы он собирался добавить что-то еще, но решил промолчать.

— Ты сказал, что хотел бы наказать меня. Как ты себе это представляешь? — решила зацепиться я за его слова, чтобы вызвать в себе что-то кроме желания: раздражение, злость, ярость, что угодно, только бы унять странное чувство ниже моего живота. Ведь кто он такой, чтобы наказывать меня?

— Придушить или отшлепать, — пожал плечами он.

Мы оба понимали, каков контекст его слов. Он хотел сделать это, пока я буду лежать на столе, голая в оранжевом свете солнца.

— Оу, — только и выдала я, глядя на Блейка большими от удивления глазами.

Отшлепать.

— Ты что мой папочка? — решила перевести все в шутку я.

Его глаза потемнели, губы изогнулись в порочной улыбке, а меня, кажется, хватил сердечный приступ, иначе, почему я не могла ничего вымолвить.

— Для тебя я могу им стать, — поиграл бровями он.

— На эту вакансию набор не идет, — сорвался с моих губ глупый смешок.

— А жаль, — вздохнул он.

Я потупила взгляд и сжала губы. Все-таки нужно отступать от опасного разговора.

— После моего ухода. Что было дальше? — спросила я. Этот вопрос мог вывести Блейка из себя, ведь я не могу до конца быть уверенна в его состоянии. Но я решила рискнуть.

— Женщины хотели меня линчевать, — безразлично ответил он.

— Кто-то вызвал полицию? — нервно сглотнув, предположила я.

— Нет. Я объяснил им, как все было на самом деле.

— И что ты сказал?

Блейк улыбнулся.

— Сказал, что моя девушка любит ролевые игры.

— Но все было не так! — возмутилась я, однако слова Блейка все же заставили меня улыбнуться. Был ли хоть один момент, в его жизни, когда он мог выглядеть также глупо, как тогда?

— Тем не менее, мне поверили. После я пошел искать тебя, но не нашел. Конец.

Я окинула взглядом зал, парочке за соседним столиком подали лягушачьи лапки. Губы сами скривились в брезгливой гримасе, взгляд вернулся к Блейку.

— Почему ты выбрал именно этот ресторан? — спросила я.

Он улыбнулся.

— Потому что мне показалось это хорошей идеей.

От его слов моя бровь едва заметно дернулась. Я покачала головой, ловко подцепила устрицу вилкой и забросила ее к себе в рот.

— Хотел впечатлить французской кухней?

— Именно так, маловероятно, что ты когда-либо была во Франции, — ответил он, сне показалось, что в голосе я расслышала нотки превосходства.

— Я француженка, наполовину, и я была во Франции. Если я работаю официанткой, это не значит, что я не выезжала за пределы штата.

Блейк удивленно вскинул брови, но не стал спорить и кивнул.

— Ты говорила, что живешь в отеле, а где твои родители? — вдруг спросил он.

Своим вопросом Джефферсон застал меня врасплох.

— Они разведены, мама живет с новым мужчиной во Франции, а папа в Англии.

— Получается, в штатах ты одна? Как так вышло? — не унимался он.

Я подумала, что ничего страшного не случится, если я расскажу ему немного о себе, избегая подробностей.

— Я родилась в штатах, родители развелись, когда мне было четыре года. Отец вернулся в Англию, а с мамой и отчимом мы уехали во Францию, потом вернулись в США. После моего восемнадцатилетия я решила остаться и учиться здесь. И я не одна, у меня есть брат, он живет в другом штате, но часто приезжает ко мне в гости.

Блейк долго молчал, а после спросил:

— Чем он занимается?

Я уставилась на его губы, пытаясь придумать ответ на заданный им вопрос. Сердце застучало быстрее, и я выпалила первое, что пришло в голову.

— Он таксист.

— Таксист? — удивился Джефферсон.

— Да, — пискнула я.

Блейк действительно участвовал в разговоре, принимал мои слова и верил им. Тогда как я едва сдерживала улыбку.

Если брат узнает, что я записала его в таксисты, он будет ворчать недели напролет. «Почему таксист? Почему не модель, Джоанна? Почему не моряк?» — сказал бы он. А после мы вместе посмеялись бы над этим, однако Конрад совсем не обрадовался бы, узнай, что я вожу Блейка за нос. Он был слишком честен.

— Где ты работала до того как пришла в Хэтфилд? — спросил Блейк.

— Э… Я работала в другом отеле.

Брови мужчины сошлись на переносице в удивлении.

— В отеле? Ты же работаешь в ресторане.

— Да, но до этого я работала в отеле, — залепетала я.

— А до отеля? — не унимался он.

Прячась за бокалом вина, я откинулась на спинку кресла, и отвела взгляд от пытливых глаз мужчины.

— Ну вот, теперь это больше похоже на допрос, — с моих губ сорвался нервный смешок.

— Прости, мне хочется узнать больше о тебе.

Что в переводе означает: это и есть допрос. Если ему нужно от меня только мое тело, то какого черта он лезет в голову?

— Твоя очередь. Ты не так много рассказал мне за этот вечер, — решила переиграть ситуацию я.

Блейк задумчиво почесал подбородок и затем кивнул, улыбнувшись уголком губ.

— Резонно, один вопрос я, один вопрос ты, идет? — улыбнулся он обезоруживающей улыбкой.

— Идет, — согласилась я.

— Ты ходила в колледж? И какая специальность? — начал он с козырей.

— Это два вопроса.

— И все же?

— Я ходила в колледж, — мой черед задавать вопросы. — А какая специальность была у тебя?