— Молодец, делай упражнения на логику каждый день и возможно твой айкью повысится, Кайл, — выплюнула я.

— Вот, возьмите, — послышался голосок Марлы, девушка протянула мне белую тканевую салфетку. Но впрочем, в этом уже не было необходимости, весь алкоголь впитался в мою одежду.

— Спасибо, Марла. Этот столик за счет заведения. Все для моих друзей, — язвительно улыбнулась я.

Развернувшись, я хотела скорее убраться отсюда, но Блейк успел легко ухватить мое запястье, так же легко оно выскользнуло из его руки. Я даже не посмотрела на него. Мне было тошно и противно видеть его лицо.

Нужно забрать с кабинета свою куртку и убраться домой.

Мое сердце больно билось о ребра, слезы вот-вот грозились сорваться по щекам, но прикусив изнутри губу, я сдерживала их.

Блейк нагнал меня у лифта.

— Ничего не хочешь объяснить? — грубо спросил он. Его глаза заволокло тьмой, как тогда, когда я решила пошутить над ним в туалете клуба Эрика. Мы вернулись к тому, с чего начали. Круг замкнулся.

— Перебьешься, — огрызнулась я, прибавив шагу.

Барбара была во всем права, она знала, что так будет, она предупреждала меня. Я просто дура, потому что поверила ему.

Блейк жестко схватил меня за руку и развернул к себе, не убирая пальцев от моего запястья.

— Стой, куда ты несешься?

— Отпусти! — сузив глаза, прорычала я.

Но он сжал мою руку еще крепче. В глазах, которые я полюбила всем сердцем, танцевал огонь. Этот огонь хотел сжечь меня, оставив горстку пепла. Но я не дам ему сделать этого.

— Это правда, скажи? Та официантка назвала тебя Хэтфилд, а Эрик Селестой. Это правда? Ты Селеста Хэтфилд — владелица отеля?

Его брови были нахмурены, в глазах промелькнули ошеломление и, кажется, боль.

Надо же, Блейк обиделся, что я выдавала себя за другую. Его обиду не сравнить с моей. Я всего лишь поиграла с его эго, а он поиграл с моим сердцем. Все его взгляды, поцелуи и улыбки, его прикосновения и шепот — все огромная ложь.

— Ты делаешь мне больно! — громко сказала я.

Блейк резко выдохнул, и отпустил мою руку. Лицо его окрасилось сожалением.

— Это правда? — снова спросил он.

Я довольно усмехнулась, наклоняя голову вправо. Я выглядела как ведьма или человек одержимый демоном.

— Каждое слово, — спокойно сказала я, широко улыбаясь, как умалишенная. Но это спокойствие и натянутая улыбка давались мне с большим трудом.

— Ты не официантка здесь.

— Какой ты догадливый. А у тебя что, фетиш на официанток? Должна тебя разочаровать. Я управляю этим отелем.

— Тогда зачем эта ложь? — спросил он, на щеках показались, словно жестяные кнуты, желваки.

Во мне не было ни капли желания провести по его лицу ладонью, мне не хотелось поцеловать его в шею, мне не хотелось ничего, что Блейк мог бы предложить мне. Мне хотелось никогда его не встречать.

— Ответь! — сорвался он. Его голос громом прокатился над моим ухом.

Я заметила, как в холе отеля стали оглядываться люди, на нас обращали внимание. Но боже, как же мне было плевать на это и плевать на него!

Я развернулась и хотела нажать на кнопку лифта, но слова Блейка остановили меня, намертво впечатав в пол.

— Ты оглохла, официантка?

Я резко обернулась.

Он усмехнулся, блеснув своими белыми ровными зубами, но эта улыбка парила на грани ненависти. Он не был счастлив, он был безумно зол. Я видела это в его глазах, ярость вперемешку с обидой, злостью и разочарованием плескались черным ядом.

Мужчину, который привык играть в игры, обыграли на его же поле, заставив почувствовать все то, что чувствовали другие, отвергнутые им девушки.

Я не манипулирую и не играю людьми как фигурками в шахматной партии. Я не притворяюсь и не лгу в чувствах, по крайне мере себе. Я действительно полюбила этого мужчину, впервые в жизни, это было нечто большее, чем простая симпатия. Я думала, что не способна на семью, но с ним я могла бы попробовать. Однако все это обветшало и разрушилось в тот момент, когда он решил со своими друзьями поспорить на меня.

Я молчала слишком долго, провалившись в собственные мысли, и не заметила, как Блейк подошел ко мне. Он был так близко, что я могла чувствовать манящий запах его тела и парфюма, где доминантными нотками выступали кедр и лаванда, а еще от него пахло виски, его любимым виски.

От этого аромата закружилась голова, и я на секунду опустила глаза, разглядывая начищенные и блестящие туфли на его ногах.

Ну, конечно же, Блейк был идеален во всем, педант до кончиков носков черных брендовых туфель. А я до конца жизни буду ненавидеть проклятые кедр и лаванду.

Как говорила моя мама, пластырь лучше срывать сразу.

Ты поиграл с моим телом, но ты не получишь мою душу, Блейк Джефферсон.

— Скажи, богатая разбалованная девочка не знала чем себя развлечь и решила поиграть? — спросил он, так и не дождавшись ответов на свои предыдущие вопросы.

— Так же как и богатый мальчик, — процедила я.

Его непонимающий взгляд скользнул по моему лицу. Меня прорывало на смех от этого искреннего удивления.

Хреновый из тебя актер, Блейк.

— О чем ты? — спросил он.

— Не прикидывайся идиотом. Тебе это не идет. Я знаю, что ты поспорил на меня.

— Что? Я не спорил, Джоанна! — он чертыхнулся. — Селеста.

— Хвати врать! — грубо бросила я. — Не нужно больше притворяться, я знаю о том, что ты просто решил «проучить строптивую официантку».

Я ощущала себя выжатой и пустой, хотела бы я разреветься или горько рассмеяться, но внутри были лишь холод и лед.

— Все было не так, — покачал головой он.

— Да мне плевать, ты еще не понял? Видимо мы оба стоим друг друга!

— Что?

Я улыбнулась и невинно захлопала глазами, стараясь прогнать подступающие слезы. Вселенная, дай мне сил не разреветься перед ним, пожалуйста.

— Моя подруга, блондинка — это Барбара. У нее есть кузина — Саванна, знакомое имя? Наверняка нет. Ведь ты просто использовал ее тело и отшвырнул ее от себя как бракованный товар. — Он слушал меня, и с каждым моим словом, его лицо менялось. — Мы подумали, что было бы прикольно отомстить тебе Блейк. Ты хотел мое тело, а я не давала бы тебе его.

— Но мы переспали, — хмуро сказал он.

— Просто в этот раз не ты воспользовался, а тобой воспользовались, — самоуверенно пожала плечами я. — Ты серьезно думал, что я буду с кем-то вроде тебя? Я Селеста Джоанна Хэтфилд, не какая-то официантка, на которую ты можешь воздействовать, тыча в лицо своим положением и бабками. Мудаков вроде тебя, я всю жизнь щелкаю как орешки. Признаться честно, в этот раз орешек оказался с гнильцой.

Он изогнул губы и покачал головой, переваривая мои слова.

Я лгала ему в глаза и даже бровью не повела. Я была так убедительна, что сама себе поверила. Но разбитое, обливающееся кровью сердце здорово отрезвляло меня и возвращало в реальность.

Блейк вытянул руку и коснулся моего лица, погладив щеку, и нежно обхватив подбородок.

— Да, мы стоим друг друга, — кивнул он. Любимые некогда губы зависли в сантиметре от моих, будто Блейк хотел поцеловать меня. — Одри не солгала тебе. Это был просто спор, ты стоила сто долларов Джоанна, такова твоя цена.

Его губы скривились в злобной усмешке, я хотела отпрянуть, но окаменела в его руках, мои глаза обжигали предательские слезы, а в горле возникло странное ощущение, словно его сдавили колючей проволокой.

— На самом деле из всех кого я трахал, ты была самой дешевой, мисс Хэтфилд.

Мою грудную клетку пронзило судорогой, оттолкнув Блейка от себя, я вскинула руку и со всей скопившейся ненавистью, отвесила ему пощечину.

Двери лифта открылись, и я вошла внутрь, слезы градом катились по моим щекам. Но я отвернулась, чтобы он не видел, что сделал мне больно.

Двери закрылись, и лифт двинулся вверх.

Человек, который учил меня кататься на лыжах, который подарил мне неземное наслаждение и позволил впервые за много лет почувствовать себя живой, вырвал мое сердце. Он не сожалел, не винил себя, он не способен на чувства и не умеет любить, потому что в его сердце одна лишь тьма.