Блейк хмыкнул и откинулся на спинку сиденья. Я чувствовала его взгляд на себе, он огнем ощущался на моей коже.

— Эрик знаком с ним, они вроде как вместе в школе учились. Он говорил, что Хэтфилд-старший передал управление отелями сыну.

— Не передал, он позволяет Конраду управлять отелями в штатах, пока сам занимается этим в Европе, — раздраженно выдала я.

— Еще Эрик говорил, что сын Хэтфилда невыносимый засранец.

— Это не так! — воскликнула я и тут же прикусила язык, отводя взгляд.

— О, — произнес Блейк, удивленно рассматривая меня. — Так ты хорошо его знаешь?

— Нет, он мой босс, мы даже толком не знакомы, — я в панике раздумывала, что сказать Блейку. Разговор превратился в минное поле, я могла в любой момент одним неаккуратно брошенным словом выдать себя с потрохами.

— И ты говоришь, что он не засранец? — медленно, растягивая слова, произнес Блейк.

— Нет, твой друг не прав. Конрад хороший человек… Точнее, прекрасный руководитель, — мои щеки покраснели от волнения. Зачем я вообще продолжаю говорить это? Откуда официантка может знать управляющего отелями Хэтфилд? Нужно было просто согласиться с Блейком. Какая разница кто и что думает о моем брате? Конраду уж точно плевать на это.

— Хороший человек? — недоверчиво переспросил Блейк.

Я заметила, как он сжал челюсти.

— У вас что-то было? — прямо спросил он.

— Нет! Конечно, нет! — воскликнула я.

Я и Конрад? О таком даже думать не хочется. И тем более не хочется, чтобы об этом думали другие. Мы ведь брат и сестра.

Но Блейк не знал об этом, и мое смятение трактовал по-своему. Его следующий вопрос поставил меня в тупик и возможно нанес мне психологическую травму.

— Так вы не спали? — не унимался Блейк.

— Нет! Я бы никогда не стала этого делать! — Мои щеки горели, пульс стучал в висках, во рту пересохло.

— Да, ну? — спросил он.

— Я не спала со своим начальником, и между нами никогда ничего не могло и быть! Так что закроем эту тему, мне неприятно говорить об этом, — повысив голос, бросила я.

— Почему? — не унимался Блейк, нахмурив темные брови.

Я укоризненно взглянула на него.

— Потому что, потому что…

Потому что он мой брат!

Как же я злилась: зачем он вообще задавал мне эти вопросы? Какое ему дело до Конрада.

— Потому что я ответственный работник, а правила отеля запрещают иметь сотрудникам отношения на рабочем месте!

Я скрестила руки на груди и попыталась успокоиться.

— Правила запрещают иметь отношения на рабочем месте, но не запрещают иметь сотрудников, — саркастически заметил Блейк, — секс не всегда отношения.

Мне казалось, что Блейк веселится, словно он знает, что мы с Конрадом родственники и специально смеется надо мной. Но заглянув в его глаза, я поняла: весь сарказм Блейка был напускным, эти мысли скорее злили его, чем веселили.

— Думаю, мне уже пора, — холодно отрезала я и отвернула голову к окну.

Эту тему я уж точно не собиралась затрагивать.

Джоанна

Тихий стук в дверь, заставил меня замереть с куском вегетарианской пиццы у рта и прервать душевный разговор с Барбарой.

Подруга прочистила горло и вытерла руки салфеткой.

— Ты кого-то ждешь? — спросила она, дожевывая кусок.

Я растерянно покачала головой.

— Нет.

Глянув на часы, я даже немного разозлилась. Кому в голову пришло беспокоить меня в одиннадцать вечера?

Отложив кусок пиццы, и оттряхнув руки от крошек, я накинула на плечи шелковый халат, потому что уже была одета в открытую пижаму, состоящую из коротких шорт и топика, и босыми ногами засеменила к двери.

Стук повторился.

Резким движением я распахнула входную дверь, совсем забывая о мерах предосторожности.

Мой боевой настрой исчез, как только я заметила на пороге квартиры консьержа — Ларри. Ему не было и тридцати лет. Светлые волосы были затянуты в низкий короткий хвостик, а голубые глаза беспокойно оглядели меня с ног до головы.

Хорошо, что халат накинула.

На нем была форма, которая всегда казалась мне чудной, будто он не консьерж, а проводник Полярного экспресса. Рядом, сильно возвышаясь над Ларри, стоял другой мужчина, с ним я не была знакома, но, кажется, это один из охраны жилищного комплекса.

Дуболом под два метра ростом, внушал страх в людей одним своим видом, хотя в этом черно-белом костюме выглядел почти сносно.

И что они оба забыли на пороге моего дома?

— Чем могу помочь, джентльмены? — недовольным голосом спросила я.

Ларри замялся, видимо смущенный ситуацией.

Не могу представить, с чего он решил заявиться ко мне вечером и еще иметь наглость пялиться на мое тело, замотанное в халат?

За моей спиной показалась Барбара, в отличие от меня, она не потрудилась прикрыть все оголенные участки кожи, ее пижама, прятала еще меньше, чем моя.

— Мисс Морель, с вами все в порядке? — спросил Ларри.

Со мной все прекрасно, а вот с вами похоже не очень. Но вместо этого я сказала:

— Да, а что случилось?

— Миссис Скотт сообщила, что к вам проник какой-то мужчина, — пытался оправдаться консьерж. С каждым его словом, я становилась злее, с каждой моей переменной эмоций, его лицо становилось белее. — Мы просто хотели удостовериться…

— Вот карга старая! — воскликнула я, замечая как округляются глаза мужчин.

— Простите, — уже тише сказала я, — вот Барбара, вы знаете, это моя подруга, я впустила ее добровольно, и она совсем не похожа на мужчину.

В отчаянии я схватилась рукой за лоб. Это было невыносимо! Старая женщина решила испоганить мою жизнь окончательно! И сколько раз в неделю она будет подсылать ко мне администрацию комплекса?

— Миссис Скотт нужно проверить зрение, — сказала Барбара, складывая руки на груди.

Ларри напряженно вздохнул и посмотрел на Дуболома.

— Спасибо, Лоу, можете идти.

Лоу? Я думала его имя кувалда или молот или что-то в этом роде, но точно не безобидное «Лоу».

Бугай кивнул и удалился, скрываясь в дверях лифта.

— Она изводит меня постоянно, это просто невыносимо, — пожаловалась я, вскидывая руки, словно взывая к небесам, чтобы бабка оставила меня в покое.

Ларри прочистил горло и заговорил:

— Она описала мужчину как высокого, темноволосого, в кожаной куртке и черных джинсах. — Я понятия не имела о ком он, темноволосых и высоких в моей жизни было не так много, однако под это описание подходил любой. — Еще она сказала, что он был с собакой-монстром. — В воздухе он изобразил кавычки. — Толстая, страшная и заливалась слюнями.

Я знала только одну собаку, подходившую под это описание — Брюс.

— Кажется, она описала Конрада, — сказала Барбара.

— Я тоже сразу подумал на вашего брата, — отозвался Ларри.

Самой виновницы инцидента не было рядом, должно быть старушка — божий одуванчик закрылась в своей квартире и наблюдает за устроенным ею переполохом через глазок двери.

— Но Конрада нет в городе! Он навещал меня почти две недели назад, и к тому же приезжал без собаки. А с Брюсом он был у меня еще в сентябре. Что придумывает эта женщина? — возмутилась я.

— Нужно что-то делать, Джоанна, — подала голос подруга, — не так давно тебя чуть не покалечила ее собачонка, а теперь она решила перейти на глупые розыгрыши! Что дальше? Она вызовет в твою квартиру пожарных, полицию?

— Ваше право злиться и я даже могу вам напомнить, что вы можете пожаловаться на нее в жилищную комиссию, но… — начал Ларри, и замолчал на полуслове. — Ладно, простите, не буду совать нос не в свое дело.

— Да суйте уже! — нетерпеливо выдала Барбара.

Я уже говорила, что она ненавидит тайны?

— Ларри, пожалуйста. Что вы хотели сказать? — обратилась я к нему.

Консьерж взглянул сначала на Барбару, затем на меня и заговорил:

— Дело в том, что миссис Скотт стара и больна, у Дороти деменция, она возможно и не помнит вашего брата, или перепутала время, когда он приезжал.