— Значит, ты следила за мной, Меган?

Как всегда игнорирует вопросы — ничего в этом мире не меняется.

— А ты, я вижу, стал гурманом, да, Берфорт? Всю кухню перепробовал? — хмыкаю и щурюсь, глядя на его лицо.

Крис такой же красивый… Такой же… такой притягательный, вызывающий в моем теле химические реакции, даже сейчас, когда я всеми силами стараюсь поставить между нами стену.

— Думаешь, любимую женщину можно кем-то заменить? — говорит тихо он, а по телу проносится ураган мурашек с ладонь.

— Любимую женщину и не надо заменять, — шепчу в ответ, и сглатываю накопившиеся слюни.

— Но эта женщина очень вредная, сложная и… полна противоречий. Она не хочет признавать того факта, что в ее жизни может быть один мужчина, — улыбается Берфорт и придвигается ближе.

— Значит, он что-то неправильно делает, либо это не его женщина и он дурак, тратящий понапрасну время, — отодвигаюсь, но уже конец кровати — бежать некуда, разве что на пол и вон из комнаты.

— Ты даже сейчас споришь и противоречишь сама себе, Меган.

Крис притягивает меня и нависает сверху, окутывая знакомым, сводящим с ума ароматом. Пальцы поглаживают талию, и под тонкой тканью свитера кожа становится гусиной, покрываясь пупырышками. Губы легко, почти невесомо, касаются моих, и из уст вырывается непроизвольно стон. Я так долго не ощущала этого прекрасного чувства, что переполняющий вулкан и эмоции готовы разорвать изнутри. Зарываюсь в мягкие пряди, скользящие между пальцами, и притягиваю ближе, впиваясь в губы, которые снились и преследовали ночами.

Крис властно обхватывает мое тело и прижимается, блуждая и исследуя руками. Пальцы поглаживают нежно плечи, руки и задирают свитер, касаясь кожи, но я резко отстраняюсь и упираюсь кулачками, тяжело дыша.

— Подожди…

— Ты с ума сошла? — шепчет Крис и продолжает целовать шею.

— Крис, мне надо сказать…

— Малышка, давай потом, ладно? Ты хочешь испортить такой момент? — свитер уже оголяет живот и грудь, а кожу будто обжигает. Я резко отползаю и скатываюсь по кровати, падая на пол и ударяясь.

— Меган, черт возьми, что не так?

Встаю и потираю ушибленный бок, одергивая тонкую ткань.

— Это называется гаптофобия, — хриплю в ответ. Крис приподнимается и проводит руками по волосам, взлохмачивая их.

— И что это значит?

— Это значит, что я боюсь прикосновений, — шепчу и тяжело вздыхаю, глядя в его напряженное лицо.

— Ты боишься… моих прикосновений?

— Любых… любых мужских прикосновений к оголенной коже.

Крис хмыкает, садится и упирает локти в колени, опуская голову.

— Но мои прикосновения не любые, Меган… Почему ты боишься и чего? Я тебе хоть раз причинял боль?

Отрицательно качаю головой и отворачиваюсь, подходя к панорамному окну.

— Дело не в этом… Все сложнее… Эти ощущения не передать словами, Крис.

В комнате повисает тишина, но потом раздаются шаги, руки обвивают талию, от чего дыхание становится неровным, а он шепчет на ухо:

— Давай попробуем все начать с нуля? Прямо сейчас, в эту секунду: ты и я… Гаптофобия или что там еще — это ли важно? Ты думаешь, что она напугает меня?

— Просто… Дай мне время, Крис… Я только пришла в себя, только начала нормально жить, понимаешь? — шепчу отрывисто в ответ, прикрыв глаза и ощущая его проглаживания по телу.

— Сколько?

— Тебе сказать по часам, минутам и секундам? — тихо смеюсь, вдыхая аромат духов.

— Именно. Все не имеет значения, Меган… То, что было или будет… Есть мы, и только мы решаем нашу судьбу, а не она решает за нас. Наплевать. Я хочу быть с тобой, значит, я буду. Так, сколько? День, два?

— Месяц.

— Ни за что, — категорично говорит Берфорт и убирает руки, отходя к кровати. — Месяц… для чего? Думаешь эту хрень… фобию… ты как-то поборешь? Переспишь снова с другим мужчиной?

Оборачиваюсь, а глаза гневно сверкают. Почему именно сейчас он решил это вспомнить?

— Только позавчера в этом доме была женщина, которую ты трахал, а уже сегодня ты стоишь и смеешь говорить мне о том, что я когда-то по ошибке совершила.

— Меган… Ладно, прости, прости, просто… Я с ума сейчас схожу. Ты рядом, но я ни хрена не могу сделать! Это чертовски сложно, сдерживаться…

— Тогда иди в холодный душ и спать.

Берфорт тихо смеется, выдыхает, подходит ближе и обнимает меня, а я вся дрожу… Дрожу, как осиновый лист в его руках, готовая распасться на сотню молекул.

— Значит месяц?

Киваю, не в силах вымолвить слова, сжимая пальцами хлопковую рубашку. Крис целует меня в лоб, нос и нежно касается губ.

— Не только мне нужен будет холодный душ, да, малышка?

Он усмехается и уходит, а я обхватываю себя руками и сажусь на кровать, пытаясь остановить волну возбуждения.

Невероятно. Я так скучала по нему: по губам, рукам, запаху… Как только появился Крис Берфорт, огонек внутри проснулся, превращаясь в пожарище, но я… Я должна починить себя — сломанный механизм, который нарушил Эш Кервел, Джо и те уроды. Падаю на кровать и прикрываю глаза, вспоминая ощущения. Но ведь… Крис касался меня, но ничего не было, кроме всепоглощающей страсти. Тогда это самовнушение? Я ведь хотела его всеми частями тела, готового в любой миг отдаться. И как теперь жить с этими ощущениями, которые пробудил Берфорт?

— Да, холодный душ… — говорю сама себе, ухмыляюсь и иду в ванную, примыкающую к комнате.

***

Сколько бы не старался, но уснуть не получается: мысли крутятся только вокруг Меган, которая находится всего через пару комнат. Запах ее кожи, блестящие в темноте глаза, знакомые очертания тела. Выдыхаю, беру пачку сигарет и выхожу на балкон, глядя на небо — луны и звезд не видно, только неизвестность, таящая в себе загадки и вопросы мироздания.

Уильям Джей непростой человек. Теперь становится понятно, почему он согласился сотрудничать и вести переговоры — Меган его дочь. Кажется, что даже ужин был запланирован, либо я преувеличиваю и утрирую. Мне уже мерещится, что все, касающееся нас с Меган — это сверхъестественные силы.

Выдыхаю дым и смотрю на деревья и цветы, посаженные по всей территории огромного особняка.

Меган…

Ее испуганные глаза, подрагивающие ресницы и тело — все из-за мудаков, которых хотелось задушить собственными руками. Челюсти так напряглись, что можно было услышать скрип зубов. Покалеченная психика, боязнь прикосновений — малая часть того, что они сделали. Моя девочка… Она оказалась сильной, встала на ноги, боролась за жизнь, не сломалась, но почему меня не было рядом? Я старался все забыть, вычеркнуть из мыслей… стереть ее образ, но нет… Она слишком въелась в разум, душу и сердце.

И теперь снова просит подождать. Докуриваю и тушу сигарету: месяц стоит того, чтобы потом провести с ней оставшуюся жизнь, ведь в любом случае она будет моей. Других вариантов просто не дано. Либо забросить на плечо и увести на край света, на необитаемый остров, подальше от людей… только я и она.

Улыбаюсь мыслям, захожу в комнату и прикрываю глаза — надо разобраться с Дюбуа, скупить акции ее папочки, присвоить сеть кафе и салонов себе, а мстящую сучку оставить ни с чем. Завтра будет сложный день.

Лондон, Англия

Мы сидим в комнате Лиама и смотрим прямой эфир пресс-конференции: Уильяма Джея на ней, конечно же, нет, только его представитель, на которого летят все шишки и вопросы, а бедняге приходится отбиваться и отвечать на них. Но все заканчивается очень быстро, а репортеры разочарованно гудят, выражая недовольство.

— Значит, мистер Джей узнал о том, что Меган его дочь случайно, но откуда эта информация?

— Может, он всю жизнь знал, что Меган Миллер его родная дочь?

— Почему мистер Джей сам не появился на встрече? Ему есть, что скрывать?

— А миссис Джей, ее реакция?

— Это правда, что Меган Миллер только благодаря связям и деньгам попала в мир Высокой моды?

Внутри поднимается волна тошноты и отвращения — они готовы все вывернуть наизнанку и показать с самой неблаговидной стороны, облить грязью…