Номер катрена "II.72" не выпадает из числового ряда, как может показаться.

Цифру 9 надо понимать как обращенную цифру 6. Ее тоже можно назвать зависимой.

Обращение девятки потребовалось Нострадамусу, чтобы дать исследователю сигнал: не забыть поставить в ряд катренов, как раз перед этим катреном, послание к Королю.

Я поставил послание к Королю в ряд катренов на его предпоследнее место, присвоив ему обозначение "VII.55".

"VII" потому, что у седьмой центурии не полное количество (половина из необходимых 100) катренов и традиционно считается, что послание включено Нострадамусом в эту седьмую центурию.

"55" потому, что анализ ряда подсказывает: зависимая цифра должна быть 5, а цифра позиции — 4.

В арабских номерах катренов повторяются (обратите внимание) то слева, то справа (поэтому я и назвал их цифрами позиции) цифры 7 и 4.

В номере "отсутствовавшего" катрена цифра позиции как раз должна была быть четверкой и стоять слева.

Но Вы, конечно же, согласитесь с моей защитой права пятерки занимать позицию на этом месте, когда проанализируете и учтете еще и:

а) закономерность следования друг за другом римских цифр в ряду;

б) историю номера катрена "VIII.54", где слева вместо 7 стоит 5 потому, что вместо "законного" VI стоит VIII, а две палочки "II" делают пятерку квазисемеркой.

Я считаю Нострадамуса гением. Поэтому и закономерности, и исключения из них и далее буду считать не случайными.

В произведении, которое мы анализируем, я лично вижу только идеальную красоту и сигналы, обращающие наше внимание на тонкости, которые непростительно пропускать.

Исследование потеряет цельность без знакомства с катренами, упоминающими "имя" второго персонажа — "SELIN".

Нам уже известны катрены: II.79, VI.27 и VIII.54.

Просмотр всех катренов Нострадамуса дал мне следующий ряд:

(VI.27) Dedans les isles de cing fleuves a un,

Par le croissant du grand CHYREN SELIN:

Par les bruyness de I'air fureur de I'un,

Six eachap[p]ez, cachez fardeaux de li[e]n.

(X.53) Les trois pelices de loing s'entrebatron,

La plus grand moindre demeurers a I'escoute:

La grand SELIN n'en seraplus patron,

Le nommera feu pelte blanche routte.

(VIII.54) Souba la couleur du traicte mariage,

Fait magnanime par grand CHYREN SELIN,

Quintin, Arras recouvters s(o)u(S) voyage

D'espagnols fait second ban(N)e macelin.

(VI.58) Entre les deux monarques eslognes,

Lors que le Sol par SELIN clair perdue:

Simulte grande entre deux indignez,

Qu'aux isles et Sienne la liberie rendue.

(II. 79) La barbe cres(s)pe et noire par engin,

Subjuguera la gent eruella et fiere:

Un [la] grand CHIREN ostera du longin,

Tous les captifa par SELIN baniere.

(IV.77) SELIN monarque, I'ltalie pacifique,

Regnes unis [par] Roy Chrestien du monde:

Mourant voudrs coucher en terre belgique,

Apres pyraties avoir chasst de I'monde.

(VI. 78) Crier victoire du grand SELIN croissand,

Par les Remains sera I'Aigle clame,

Tiecein, Milan, et Gennes ny consent,

Et tout son os[t] mis a feu etfer.

Мы опять имеем дело с числовым рядом, ведущим еще по одной "лесенке" в глубь мира тайн Нострадамуса.

На досуге советую попробовать изучить этот ряд.

Для осуществления целей моего труда, которые мной, кажется, уже осознаются, я произнесу два вывода, которые сформулировал после "прогулки" по этой "лесенке":

а) опять замечен и будет, при случае, использован факт существования зависимых цифр и цифр позиции;

б) принципиально важно появление еще одной "фигуры" в нашей "игре" — к шести "задействованным" центуриям (II, IV, VI, VII, VIII, IX) добавилась центурия "X" (катрен "Х.53").

Структура, включающая в себя все, что составляет объект нашего исследования, сформирована.

Перед нами система каких-то знаков, записей, закодированных информационных сигналов, не известной нам еще природы, явно не являющаяся случайным порождением нашего воображения.

Знак тем интересен, что с его помощью можно очень компактно, лаконично обозначить и тем самым представить какой-то объект материального или идеального мира, свойства или отношения между объектами.

Объединенные общностью персонажей, определенным образом расположенные несколько катренов образуют нечто целое, в организации которого угадывается внутренняя логика, и именно это и дает нам основания надеяться раскрыть какое-то вложенное в построенную структуру содержание.

Мне лично кажется очень удачным, что мы пришли к пониманию необходимости рассматривать систему "номер катрена — катрен" в качестве знака.

Это существенный шаг вперед по сравнению с представлениями о катренах Нострадамуса, как о самостоятельных текстовых единицах или просто зашифрованных четверостишиях, отдельных строчках-посланиях.

Например, теперь нельзя отбрасывать как абсолютно абсурдную мысль о том, что знаками пророк мог построить мозаичное полотно, содержащее информацию или рисунок.

Нострадамус был мудр. И он мог рассуждать следующим образом:

"… художник достигает точности высказываний собственными средствами выражения. И из этих точных высказываний заинтересованный читатель может так или иначе интерпретировать… утверждения художника о жизни, космосе, бытии…. времени. Подобные высказывания обычно не хуже…. чем утверждения профессора философии". [18]

«Искусство — уравнение с неизвестным. Например, в Китае выше всех искусств ценили живопись, потому что здесь художник достиг совершенства в обращении с тайной, которую даосы называли "сюй" — "пустотой". Китайский пейзаж занимает лишь четверть листа.

Оставляя не записанной большую часть работы, художник заменяет фрагмент, которым является любая картина, целым, которым является каждый ландшафт. Пустота возвращает нарисованный пейзаж к его источнику. Пустота в картине — устройство, позволяющее преодолеть "квантовый" коан искусства. Чтобы изобразить непрерывную природу, мы должны ее остановить. Но китайский художник не вычленяет пейзаж из природы, а оставляет его в ней. Пустота заменяет ему раму, которая на западной картине ограничивает культуру от природы.

На востоке только недописанная картина может считаться законченной. Тайна недосказанности — соединительная ткань, которая позволяет искусству не противопоставлять культуру природе, а сотрудничать с ней. При этом восточный художник помнит и о той природе, которая окружает нас, и о той, что содержится в нас. Пустота входит в его живопись, как природа в его тело. В композиции картины пустота — либо невидимое продолжение видимого, либо его источник. Формуя глину, делают сосуд: от пустоты его зависит его применение. Другая пустота — та, что осталась от того, что было. Китайский художник непременно скроет от зрителя часть изображенного. Пейзаж тут невозможен без скрадывающего его тумана. Художник Фу Дао, как утверждает легенда, даже растворился в изображенном им тумане. Тайна — это вычитание, а вычитание — способ познания мира за счет его изменения, преобразования. Одна из самых известных дзэн-буддистских притч рассказывает о соперничестве двух садовников. Проигравший вырастил прекрасный сад; зато победитель сорвал все цветы, кроме одного стебля повилики.