БУНТ
Ты с утра не сказала ни слова!
Говори — что я сделал такого?
Обокрал я кого-то, убил
Или, хуже того, оскорбил?
О, за что я так строго наказан?!
Хватит, женщина, мучить беднягу,
Человека, который ни разу
Даже камня не бросил в дворнягу!
Извини, но сегодня мне кажется,
Что совсем не такой
Грешный я и плохой,
Как сегодня тебе это кажется.
У меня недостатков навалом!
Но тебе я всю правду открою:
Их ведь меньше, чем ты называла,
Вдвое меньше, а может, и втрое!
А теперь посмотри беспристрастно:
Ты не так, дорогая, прекрасна,
Как — сегодня и вечно! — мне кажется.
И совсем не такой
Грешный я и плохой,
Как сегодня тебе это кажется.
Так и знай — не со мною совсем,
А с другими, другими как раз
Ты воюешь сейчас! А меж тем
Невидимки есть в каждом из нас!
И они — не такие вредители,
И у них были тоже родители,
Мамы были у них дорогие —
Да, не хуже твоей и моей!
Стань, о женщина, сердцем добрей!
В каждом вечно таятся другие,
И для них мы ведь тоже — другие.
И они — не такие ужасные,
Не такие, как нам это кажется,
И ведь мы — не такие прекрасные,
Не такие, как нам это кажется.
Говори — что я сделал такого?
Если я совершил преступленье,
Пусть меня покарают сурово,
Пусть назначат за грех искупленье!
Где же судьи и где прокуроры?
Я согласен их сам привести, —
Лучше смертные их приговоры,
Чем твои молчаливые ссоры,
Эти взоры и эти укоры, —
Лучше мне головы не снести!
Я не скрытен, не злобен,
И я не способен
Мысли, страсти держать взаперти!
Нет, тебе я всю правду открою:
Ты — как я! Ты прекрасна порою
И, конечно, порою ужасна!..
А теперь посмотри беспристрастно:
Ты не так, дорогая, прекрасна,
Как — сегодня и вечно — мне кажется.
И совсем не такой
Грешный я и плохой,
Как сегодня тебе это кажется!
Перевод Юнны Мориц.
АГИШ ГИРФАНОВ
ИНСПЕКТОР — МНЕ ДРУГ
Встретил я как-то в субботу своего друга Фазыла из «Рыбнадзора». Обветренный, загорелый, он обозрел меня с макушки до пят, иронически покачал головой и заговорил:
— Такой толстый и такой бледный? Как это можно допускать в твои-то годы! Впрочем, есть верное средство стать молодцом…
— Лыжи? Я и так каждое воскресенье…
— Рыбалка — вот что может спасти тебя от ожирения, — перебил он меня. — Надо на весь день уйти в объятия матушки-природы. Идешь, например, на озеро, долбишь лунку. И тут рыба сама вешается тебе на блесну. Замор у нее сейчас.
Весьма соблазнительным показался мне совет друга, я и клюнул на эту «наживку». Не профан же советует, а знаток — инспектор «Рыбнадзора»! Он же разъяснил мне, что при заморе, то есть когда рыбе кислорода не хватает, она, теряя голову, устремляется в любую лунку. Указал даже место, где должен быть великолепнейший клев. Но и строго предупредил:
— Только никому ни слова!..
Я подумал: «Коли сам инспектор шепчет по секрету — значит, быть настоящей ухе». И стремглав бросился домой, чтобы с вечера приготовить все для завтрашней рыбалки.
Откуда ни возьмись — навстречу мне Галяу, мой друг по службе. Спрашивает:
— Куда бежишь?
— Секрет.
Может, не скажи я «секрет», прошел бы друг мимо. А так — пристал. Скажи ему, да и все. Надоели мне эти расспросы, я все и выложил. И, конечно, строго предупредил:
— Чтоб никому ни гугу! Молчок!
Ну, а как же быть с шурином? Нельзя же и его лишать такого воскресного удовольствия! Позвонил ему из автомата. Условились выехать вместе.
Весь вечер убил на сборы — готовился, словно на китовый промысел. А жена смеется:
— Лучше захвати побольше денег. Хоть на базаре купишь…
Всю ночь мне снились огромные рыбы, которые, пробивая лед, сами выпрыгивали мне под ноги, а я лишь складывал их в рюкзак.
Чуть свет мы с шурином были уже на озере. Ни одна рыбацкая нога еще не ступала на его белоснежную целину. Это радовало. А подо льдом нас ждали окуни, щуки, лещи, голавли, сорожки. Все будут нашими — никуда им не деться без кислорода!
Ломом принялись долбить лед. Продолбили с полметра, а воды все не видно. Сняли с себя пальто, сбросили пиджаки. Тем временем началось нашествие рыбаков на наше озеро. Кто с пешней, кто с ледорубом. Но мы, делая вид, что не замечаем их, усердно продолжали долбить дальше.
Наконец добрались до воды, размотали удочки. Но рыба почему-то не торопилась клевать. Тут еще шурин неудачно сострил.
— Что застыл? — усмехнулся он. — Вычерпывай рыбу!
— Погоди, — говорю, стараясь не замечать его издевки. — Сейчас.
Но рыбы, как назло, нет и нет.
— Не огорчайся, — успокаиваю шурина, а вернее, себя, — другим тоже не везет.
После долгого безуспешного ожидания клева решили попытать счастье на соседнем озере. Но и там не повезло. Рыбаков и лунок — на каждом шагу, а рыбы — ни одной.
Под вечер, злые и усталые, мы молча поплелись на станцию. Наши шутники тоже были хмуры и неразговорчивы.
А женины деньги пришлись очень кстати. На базаре «выудили» замечательных лещей и язей. Шурину моему уха очень понравилась. Была уже полночь, когда он, весело насвистывая рыбацкую песенку, бодро зашагал домой.
Если бы дело закончилось этим, я даже не стал бы утруждать вас своим рассказом. Что тут особенного?
Вскоре мне по делу пришлось заглянуть в «Рыбнадзор». А там шло какое-то шумное совещание. Стою в коридоре и невольно прислушиваюсь к тому, что говорят за дверью.
— Некоторые инспектора тут, ссылаясь на различного рода объективные и прочие причины, — доносится чей-то начальственный бас, — говорят, что, мол, трудно поднять рыбаков-любителей на борьбу с замором. Все эти разговоры, извините меня, ерунда. Как поется в одной песенке, во всем нужна сноровка!.. А ну, товарищ Аглиуллин, расскажи-ка нам о своем опыте.
«Это же он к моему другу обращается», — смекнул я.
— Да какая там смекалка, — начинает мой друг Фазыл. — Все очень просто. Есть у меня один болтливый друг. И вот в прошлую субботу как раз и представился случай проучить его. Я посоветовал, чтобы он порыбачил на тех озерах, на которых мне поручено спасти рыбу от замора. Предупредил: «Никому не болтай!» Вот и результат — на озерах побывало восемьдесят семь человек. Если по лунке на человека, и то восемьдесят семь лунок. И рыба спасена!
