Макс промолчал, лишь крепче сжав мою руку, словно бы в знак поддержки. Мы шли в сторону дома под удивлённые взгляды прохожих. Красивый высокий парень с модно постриженными волосами, лихо зачёсанными вверх, резко контрастировал на моём фоне, заставляя их в недоумении оглядываться на нашу необычную «пару».

— Рыжик, а ты я смотрю совсем невоспитанная?

— Отчего же? — отозвалась я.

— Я к тебе можно сказать со всей душой, а ты даже имя назвать не хочешь.

— Алёна… Морозова… улица Строителей, дом пять, квартира пятьдесят девять…

— Алёна? Из пятьдесят девятой? Ты серьёзно?

Максим вдруг прыснул от смеха, заставив меня напрячься от столь резкой смены его настроения. Я не понимала причину внезапного веселья. Мне казалось, что он смеётся надо мной… может быть его развеселила фамилия или имя? Но… отчего тогда Макс так по-доброму смотрит в мои глаза?

Мы стояли посреди тротуара, вызывая недовольство случайных прохожих, вынужденных обходить нас стороной. Наконец отсмеявшись парень обратился ко мне:

— Прости, Алёнка! Просто всё несколько неожиданно! В общем давай начнём наше знакомство с самого начала.

— Не понимаю тебя? — пробормотала я.

— А чего тут понимать? Ты — Алёна Морозова из пятьдесят девятой!

— И что? — недоумевала я.

— А я — Макс Фадеев из пятьдесят седьмой!

— Нет! В пятьдесят седьмой живёт Мария Викторовна.

— Ага! И по совместительству является моей любимой бабушкой! Так что мы с тобой вроде как не чужие! Идём, Огонёк, теперь у нас точно, одна дорога на двоих!

Не разнимая рук, мы шли к нашему дому храня молчание. Сосед не собирался лезть в мою душу с разговорами, выспрашивая подробности несостоявшихся подростковых разборок, за что я была ему благодарна.

Казалось Максим относится ко мне, как к равной, в упор не замечая, поношенной одежды и того, кем я по сути являюсь. Он словно не понимал, что прямо сейчас идёт за руку с изгоем.

Мне было некомфортно, будто бы я «украла» нового знакомого у привычной ему жизни, обманом заставив остаться рядом с такой неудачницей, как я.

Открыв дверь подъезда, он вежливо пропустил меня вперёд, выпуская мою ладонь из своей тёплой руки. Сразу стало холодно и неуютно, по телу прошла дрожь. Я снова лишилась опоры под ногами, вмиг очутившись там, где была всегда, на зыбкой неустойчивой почве своих тревог и накопленных за годы унижений обид.

— Больно, Алён? — указал он взглядом на мои ноги.

— Нет, — тут же ответила я, не привыкшая к человеческому участию.

— Рыжик, давай договоримся сразу. Я не выношу ложь, поэтому не ври мне, никогда ври.

— Правда не больно. Это всего лишь царапины, — попыталась прикрыть подолом юбки глубокие ссадины.

— Пусть будет так, — пожал он плечами, легко подхватив меня на руки.

— Что ты творишь, Максим? Отпусти немедленно, вдруг люди увидят?

— Всего лишь помогаю раненому «бойцу» добраться до «медсанчасти», исполняю так сказать свой гражданский долг.

Не напрягаясь он поднимался всё выше, будто бы мой вес совсем не доставлял ему неудобств. Я незаметно рассматривала мальчика, обводя взглядом овал лица, густые брови и контур чётко очерченных губ. Мне вдруг захотелось как можно теснее прижаться к его сильной груди, склонив голову на плечо и довериться, поведав именно ему обо всех обидах. Впервые мне захотелось рискнуть, открыв кому-то своё сердце…

— Что смотришь, Рыжик? Нравлюсь тебе? — самодовольно произнёс сосед, аккуратно ставя меня на ноги, как только мы очутились на пятом этаже.

— Нет! — поспешно выпалила, заливаясь «краской».

— Эх, а я — то размечтался…

— Пожалуйста, Максим. Не смейся надо мной. Только не ты…

— Алёна, можешь быть уверена во мне. Я не любитель подобного рода игр.

Не зная, что сказать ему в ответ, я молча скрылась за дверью квартиры, сгорая от острого, незнакомого ранее желания остаться…

Дома первым делом я выстригла прядь волос, залепленную жвачкой и приняла душ. Застирав мылом испорченную лимонадом одежду, загрузила её в машинку.

Отец куда-то ушёл, оставив на столе горы немытой посуды. Убрав за ним бардак, я вышла на балкон и села на железный ящик, в котором папа хранил всякий нужный ему хлам. Опустив голову на колени начала прокручивать в голове события сегодняшнего дня. Как всё же хорошо, что Максим появился так вовремя, спас от очередной порции незаслуженных унижений, не побоявшись увести за собой. Он первый, кто не обсмеивал меня, не обзывал за нестандартный цвет волос, не рассматривал с пренебрежением старую одежду. Я бы очень хотела иметь такого друга как он. Но разве это возможно? Хотя, этот парень отличается от моих одноклассников, нет в нём самолюбования и презрения к тем, кто находится на ступень ниже по статусу.

Подняв вверх правую ладонь осторожно погладила её, вспоминая тот спектр эмоций, которые разрывали меня изнутри, когда мы шли по улице держась за руки, словно влюблённая пара. Нет. Никогда этому не бывать. Звёзды не спускаются с небес к людям. Так и мне, не стоит мечтать о несбыточном.

Едва Алёнка скрылась за дверью я вдруг ощутил небывалую тоску в груди. Моей руке стало неуютно и холодно, без её маленькой ладони с тонкими бледными пальчиками.

Морозова… она полностью соответствовала своей фамилии, такая же холодная, неприступная, как Королева Зима, с белоснежной кожей и ледяными руками.

— Внучок, ты почему здесь? — окликнула меня бабушка, бодро поднимающаяся по ступеням.

— Гулял, — пожал плечами, забирая из её рук сумки с продуктами. — Почему мне не сказала, что пойдёшь в магазин? Я бы с тобой сходил. Зачем сама носишь тяжести?

— Эка невидаль! Ты из меня старуху беспомощную не делай!

— И правда, чего это я? Вы же, Мария Викторовна, женщина в самом расцвете сил!

Устроив шуточную перебранку мы вошли в квартиру. Бабушка распределяла купленные продукты по местам, а я, включив чайник устроился за кухонным столом, с клетчатой скатертью.

Под негромкое бормотание телевизора мы пили сладкий кофе со сливками, ведя неспешную беседу.

— Ба, а кто живёт рядом с нами? — вскользь спросил я.

— В пятьдесят восьмой никого нет. Хозяева переехали в центр города, а эта квартира теперь пустует. В пятьдесят девятой Морозовы, четверо их в одной комнате, раньше Иринкины родители там жили, а как умерли, дочка и перебралась из общежития вместе с семьёй. Шестидесятая сдаётся постоянно, кто там сейчас обитает, даже не знаю, по мне главное, чтобы не шумели.

— Понятно, — ответил я, в который раз перемешивая ложкой давно растворившийся сахар.

— Больно ты подозрительный сегодня, милок. Рассказывай, что тебя тревожит. Встретил кого?

— Я познакомился с Алёной Морозовой. Совершенно случайно. Вроде как спас незнакомую девчонку над которой измывались сверстники, а оказалось, что она наша соседка. Как-то так…

— Алёнушка, девочка, конечно не плохая, да вот семья ей досталась не важная. Пашка пьёт напропалую, Иринка из сил выбиваясь ишачит сутками, свешали на девчонку домашние заботы, а она и тащит всё на себе, не разгибая спины, да ещё получает затрещины от отца. Брата Сашку, считай она и воспитала, вырастив вместо матери. Стеснительная Алёна и одинокая. Пять лет уже минуло, как они живут здесь, а ни разу рядом с ней не видела, ни подружки, ни друга. Ночью как услышу, что люк скрипнул, сердце в пятки уходит. Сижу ни жива, ни мертва, караулю, когда она слезет сверху. Самой-то мне уже не подняться…

— И часто она крышу посещает?

— Да практически каждый день, — тяжело вздохнула бабушка. — Возраст у вас сейчас такой, не всё адекватно воспринимается, проблемы кажутся безвыходными. Подростки привыкли рубить с плеча, не задумываясь о последствиях. Оттого и боюсь, что однажды сотворит девчонка с собой что-нибудь плохое, когда рядом никого не будет.

— За это можешь не переживать. Обещаю, что прослежу за ней. Скажи, ты не будешь против, если Алёна будет приходить к нам в гости?