Вот и всё… пока я упорно ревновал её к Громцову, терзаясь мыслями по поводу искренности Алёны в отношении меня, этот Тимур просто взял и увёл её за собой. Одним махом лишил и меня, и Никитку той, из-за которой разладилась многолетняя дружба. Выходит, что девушка не досталась ни одному из нас. Видимо не зря говорят в народе, если не устраивают оба варианта, ищи третий. Алёна и отыскала! Предпочтя нам двоим этого неизвестного Тимура.
Настроение упало ниже плинтуса. Возвращаться за столик не хотелось. Выудив из кармана джинсов номерок, я забрал в гардеробе свою одежду и отправился домой, чтобы в одиночестве пережить увиденное.
Глава 29
Никита Громцов
Бабушкины слова всё не выходили из моей головы. Я вновь и вновь думал о том, что может быть действительно стоило позвонить Фадееву. Выяснить у него лично, что же такого могло произойти, и почему он вдруг так резко изменил своё отношение к нам с Алёной. Много раз набирал его номер на экране, а всё-таки не нажал кнопку вызова. Не знаю, захочет ли Макс со мной разговаривать? Нужен ли ему этот звонок?
В конце февраля Алёна снова подхватила вирусное заболевание, и слегла с температурой, которая никак не хотела спадать. Уже третий день она сидела дома занимаясь самолечением. Ежедневно после учёбы я летел к ней, кормил обедом, поил лекарствами. В моё отсутствие Рыжик просто лежала на кровати и спала, совершенно не заботясь о себе. Вот и сегодня, как только прозвенел звонок, я ринулся вниз, но меня остановил один из преподавателей, напомнив, что я должен съездить в государственную библиотеку за какими-то «очень» важными старыми журналами, которые мне потребуются для выполнения практической работы.
— Громцов, срок сдачи — через три дня. Надеюсь ты уложишься?
— Постараюсь, — протянул я, злясь на самого себя, что раньше не занялся этим вопросом.
Спустившись в подземку дождался нужный поезд и зайдя в вагон уселся на единственное свободное место. В наушниках играла громкая музыка, заглушая людской гомон, я прикрыл глаза и сложив руки на груди погрузился в свои мысли.
Мой покой длился недолго. На одной из станций в вагон вошёл наглец, который вот уже добрую четверть часа прожигал меня насквозь своим взглядом. Игнорировал его пока моё терпение не лопнуло.
— Хватит пялиться! — громко заявил я, распахнув глаза.
— Надо же, какой ты стал чувствительный Гром. На тебя не похоже.
С расположенного напротив кресла на меня нагло смотрел Фадеев, иронично прищурившись. Нервно улыбаясь я разглядывал друга детства, не зная с чего начать долгожданный разговор.
— Торопишься? — первым прервал молчание Максим.
— Немного, — процедил я, пожалев, что рядом со мной нет Алёнки.
— Ясно, — понимающе бросил Фадей.
— Не то хотел сказать. Мне просто в библиотеку надо успеть. Обязательно сегодня! — спохватился я.
— Могу составить компанию… хочешь?
— Ещё бы!
Улыбнувшись краешком губ Фадеев пересел на освободившееся рядом со мной сидение.
— Как жизнь, учёба?
— Нормально. Как и у всех…
— Слышал, ты в архитектурный поступил? С чего вдруг?
— Последовал за Рыжиком.
— И как оно? Не жалеешь?
— Нет. Учёба нравится, да и Алёнка всегда рядом.
— Я видел её однажды… в ресторане.
— Почему не подошёл?
— Она была не одна.
— Странно, почему я не в курсе? Когда это было?
— В последнюю неделю сессии.
— И… что?
— Она была с парнем. Высокий, черноволосый… Тимур, кажется.
— Тим? Так это наш одногруппник, мы в тот день экзамен последний сдали…
— Не заговаривай мне зубы Громцов. Я видел их, и то, как парень смотрел на Алёну. Он держал её за талию и шептал какие-то нежности на ухо.
— Исходя из чего ты сделал такие выводы? Подслушал?
— Громцов, ты слепой что ли? Или всё не можешь забыть её?
— Почему я должен забыть Алёну? Что-то не пойму ход твоих мыслей?
— Вы ведь жили вместе…
— И сейчас продолжаем!
— В смысле? Но ведь она…
— Что? Договаривай уже! Когда успел стать таким недотёпой? Ходишь вокруг да около, а напрямую сказать не можешь о том, что тебя волнует!
— Ты тон-то сбавь! Я ведь и ответить могу!
— Давно пора! Ответь, Фадеев! Почему ты тогда свалил, бросив Рыжика? Не отвечал на наши звонки, сменил номера. Не понимаю, что такого могло произойти?
— Ах, не понимаешь?
— Так ты растолкуй!
— Мальчики, тише, вы не одни! — шикнула на нас седая старушка, взирая на мир огромными глазами, увеличенными толстыми стёклами очков. — Совсем молодёжь распоясалась!
— Выйдем? — спросил Макс.
— Легко! — согласился я.
Выбравшись из вагона, мы отошли в сторонку и продолжили свой откровенный разговор.
— Я видел вас! Не увиливай Громцов! Слышал ваш разговор своими ушами!
— Да какой??? Никак в толк не возьму о чём ты???
— В тот день, когда вы оба решили скрыться от меня, не явившись на проводины.
— Когда умер дядя Паша?
— Да! Вы шли вдвоём по лестнице, и ты обещал, что никогда не бросишь её, будешь рядом.
— Я утешал девочку, потерявшую отца.
— Это мог сделать я!
— Так от чего не сделал? Где ты был Фадеев, когда был ей так нужен? Где ты был, когда твоя мать хлестала беззащитную девчонку обидными словами? В ресторане? Обжимался с Семёновой?
— При чём тут это?
— Притом! — не выдержал я, повышая голос. — Знал же в каких они отношениях, так зачем повёлся на провокацию? Любка скинула видео вашего танца прямо Алёне на телефон в очередной раз оскорбив её! Ты знаешь, что Рыжик думает, что ты оставил её в тот день ради белобрысой?
— Нет! Всё не так! Это вы двое предали меня! Вы даже ночевали вместе в квартире Морозовых!
— И что из этого? Мы были там не одни, Ирина Сергеевна и Сашка, ты забыл о них?
— Ты ведь обнимал Алёну! Я видел… — уже не так уверенно произнёс Максим.
— Ха! Обнимал? Да я весь вечер её практически на руках носил, потому что она всё норовила в обморок грохнуться. Как узнала, что отец погиб сама не своя стала. Ревела и ревела беспрестанно. Да! Я был рядом с семьёй Алёны! Потому что ты сам отдал мне это место, отправившись в ресторан, где тебя ждала Семёнова! Так кто из нас двоих предатель?
— Всё ошибка. Люба… наши матери оказались однокурсницами. Видимо хотели свести своих детей, составив некий союз…
— Не оправдывайся Фадеев! Ты сам во всём виноват! Я бы никогда не пошёл танцевать с той, что посмела поднять свою руку на ту, кого я люблю. Ни мать, ни отец, ни даже бабушка не смогли бы заставить меня переступить через себя!
— Выходит я подлец?
— А то, кто же? Бросить Алёнку в такой момент! Как только решился?
— Я не знал, что Павел Иванович умер! Не знал! Ты зря винишь меня в этом. Я был очень обижен на вас, мои мечты рухнули в тот момент, когда вы скрылись за дверями пятьдесят девятой квартиры…
— Приревновал в общем!
— Да…
— Ревность братишка, она ослепляет, не давая разглядеть истину. Я никогда не был с Алёной. Она — мой друг. И вместе мы живём лишь потому, что так удобнее и легче нам двоим. Между нами НИКОГДА и НИЧЕГО не было, кроме дружеских отношений. Я лишь заботился о девушке, большего она бы и не позволила.
— А Тимур? Ему явно нравится Алёна…
— Она красивая свободная девчонка, почему ты решил, что парни не должны проявлять к ней знаки внимания? Тимур — наш сокурсник, и да, Алёнка ему не безразлична. И что из этого? Ты же сам сказал, что отпускаешь, желаешь счастья… и даёшь свободу!
Максим стоял, опустив голову. Друг молчал в ответ, не защищаясь и не оправдываясь. Возможно ему было что мне сказать, но по какой-то причине парень не мог этого сделать.
— Пойду я Фадей, пора мне. А ты… звони, если захочешь встретиться. Буду рад. Номер всё тот же.
— Мы ведь больше не друзья? — настороженно произнёс Максим.
— Это ты так решил! Не я! Я не предавал нашу крепкую мужскую дружбу и не обрывал контакты. Ты сам всё придумал, в своей голове.
