— Сынок? Вернулся! Наконец-то! — обрадованно провозгласил папа, раскрывая для меня свои объятия.

— Не сердишься, что я не вернулся с мамой?

— Нет конечно! Знаю ведь, что Нина учудила, приволокла за собой дочь друзей.

— Хорошая между прочим девочка, и она очень расстроилась, что ты был с ней так неприветлив и холоден, — сложив руки на груди воинственно сказала мать, выглядывая из кухни. — Давай, Максим, в душ и к столу. У меня давно всё готово!

Смывая с себя дорожную пыль ощутил небывалый подъём духа. Намыливая волосы в очередной раз подставил голову под лейку из которой били упругие струи воды, позволив им свободно стекать по уставшему телу. В помещении клубился пар, из которого так не хотелось выныривать. Спустя какое-то время, с сожалением перекрыв воду я вылез на пушистый мягкий ковёр, и обмотав бёдра полотенцем провёл ладонью по запотевшей глади зеркала. На груди блеснула подвеска, которая меня уже год как ни к чему не обязывала. Спустя столько времени я всё ещё с трепетом относился к этому символу любви, противясь тому, что давно было нужно снять украшение и избавиться от него. Притронувшись пальцами погладил тонкий край золотого сердца. Интересно, Алёна хоть иногда вспоминает обо мне? Навряд ли, зачем я сам снова накручиваю себя, позволяя неосуществимой мечте затуманить мой разум.

— Максим, ты скоро? — крикнула мама.

— Иду, — отозвался я, облачаясь в домашний костюм.

— Рассказывай сынок — как служба?

— Нашёл много новых друзей. Всё отлично пап!

— Не пожалел, что сразу после школы ушёл в армию?

— Нисколько!

— Чем дальше планируешь заняться? Какую специальность выбрал: военную или гражданскую?

— Я решил поступать в Сеченовский Университет… буду врачом как мама.

— Решил так, решил… ты уже достаточно взрослый, спорить не буду. Когда отправишься в Москву?

— Через неделю. И, наверное, там и останусь, сниму квартиру, обживусь, привыкну к городу.

— Деньги?

— Есть, отец. Я достаточно накопил, за это можешь не переживать.

— Завтра бабушка прилетает.

— Вот и хорошо, значит я буду избавлен от необходимости, заезжать по дороге в город детства и разбитых надежд.

— Сынок, я вот что хотел спросить у тебя. Эта девочка, Люба Семёнова, ты к ней испытываешь большую неприязнь, я прав?

— Да отец! Будь ты на моём месте не смог бы вести себя иначе. Ты же знаешь, насколько я нетерпим к несправедливости.

— Может быть расскажешь нам с матерью, что послужило такому… странному поведению для тебя? Это всё из-за Алёны? Родители Любы говорили, что девчонки не ладили между собой, мол именно из-за Морозовой их дочери пришлось покинуть учебное заведение, ставшее родным…

— Боюсь рассказ выйдет долгим.

— Так мы никуда и не торопимся.

Смотря сквозь открытое окно на ясное голубое небо, я вспоминал все мелочи, пересказывая притихшим родителям историю, которая всё ещё болью отзывалась в моей душе. Только сейчас я открыл им правду о том, где и как познакомился с Алёнкой, мама обескуражено смотрела на меня, сомневаясь в правдивости услышанного. А я всё говорил и говорил… о том, как подростки под предводительством Семёновой обливали Алёну помоями, забрасывали мусором, били и унижали. Когда дошёл до того момента, когда они закрыли её в раздевалке и обрезали так любимые мною локоны, глаза мамы наполнились слезами.

— Максим, прости меня. Я была уверена в совсем иной «правде», той, что открыла мне Оля Семёнова. Я так виновата перед тобой и той девочкой…

— О чём ты, Нина? — встрепенулся отец.

— Когда Ольга рассказала мне, что Алёна из малообеспеченной семьи, и, что эта девочка тянет деньги с нашего сына, я буквально возненавидела её.

— Алёна? Деньги? Что ты такое говоришь? Да, я покупал ей одежду, и не скрываю этого. Мне просто хотелось, чтобы любимая девушка, с которой я собираюсь провести всю жизнь выглядела достойно и не стеснялась того, что одета хуже других. На день рождение подарил современный компьютер, ведь она так хорошо рисовала, хотел, чтобы развивала свои таланты.

— Понимаешь. Я владела несколько иной информацией… в тот день, когда тебя провожали в армию, мы столкнулись с Алёной на лестничной площадке. В общем, чего теперь скрывать! Я потребовала, чтобы она оставила тебя в покое и нашла себе другого, кто сможет утолить её непомерные запросы. Она дерзила… и ответила, что ты сам всё решишь, наотрез отказавшись расстаться с тобой. Прости, сын, я ударила её, ошалев от непомерной наглости…

— Алёнку? Ударила Алёнку? — опешил я от услышанного.

— Я же ничего не знала! Вернее, знала, но совсем не то, что было на самом деле! А потом, когда ты уже уехал к нам пришла Ирина Морозова и молча поставила передо мной коробку, в ней был тот самый ультрабук, смартфон и конверт с деньгами. Я думала она «расплатилась» с нашей семьёй, чтоб «отвести глаза», а видимо… твоя глупая обманутая мать действительно нанесла глубокую обиду этим ни в чём не повинным людям…

Я молчал, не зная, что ответить на это запоздалое раскаяние.

— Мне жаль, Максим… действительно жаль…

— Чего теперь говорить об этом, — нервно усмехнулся я. — Исправлять всё уже довольно поздно, да и ни к чему.

— Ты ещё не всё знаешь. В тот день, когда Морозовы не пришли на твои проводины, Павла сбила машина. Он умер на месте. А Никита Громцов… каким-то образом мальчишка узнал о произошедшем, и взял на себя недетскую ответственность, помогая Ирине с детьми выстоять в этой непростой для них ситуации.

— Отец Алёны погиб? Но… как? Я впервые слышу об этом.

— Когда я была вне себя и высказывала претензии девочке, она спрашивала о тебе, наверное, хотела рассказать обо всём, нуждалась в поддержке и сочувствии. Моя вина в том, что не выслушала, ослеплённая злобой и неприязнью…

— Мам! Как ты могла? Почему именно такой сострадающий всем человек, как ты, вдруг повёлся на лживую провокацию? Ведь всё могло сложиться иначе!

— На мои глаза, словно повязка была накинута. Я так уверилась в словах Ольги. Быть может нам удастся всё исправить? Хочешь я поговорю с Алёной? Всё ей объясню!

— Нет! — отрицательно качнул головой. — Теперь уже нет смысла. Этот прошедший год поставил окончательную точку в нашей истории. Теперь ничего не изменить. Поздно!

— Ничего сын, жизнь всё расставит по своим местам. Виновных накажет, безвинных наградит, а те, кто должен быть вместе, найдут друг друга вновь. Не кори себя. Сделанного уже не воротишь. Живи дальше, всё, что твоё, его никто не возьмёт. Поверь моему жизненному опыту. Двигайся вперёд и старайся не оглядываться назад, чтоб прошлое не поставило крест на настоящем.

Последний учебный год тянулся слишком долго. Я понемногу осваивалась в новой для себя жизни, в которой больше не было папы. Пусть кто-то скажет, что он был не идеальным отцом и, что не так уж и давно встал на путь исправления. Тем не менее это мой близкий человек, который шёл со мной рука об руку, целых шестнадцать лет. А теперь папочки нет, и никогда я не смогу его увидеть, услышать до боли родной голос, что ласково произнесёт моё имя.

В нашей маленькой квартирке стало слишком просторно. Для троих осиротевших людей единственная комната казалась выжженной пустыней.

Благодаря новой должности мама неплохо зарабатывала, и мы смогли позволить себе сделать ремонт, сменив всю мебель, чтобы наконец проститься с грустными воспоминаниями.

Обои клеили вместе с Никитой, криво, косо, зато сами, без помощи профессиональных строителей и взрослых. Громцов весь этот сложный год оставался рядом, ни на шаг не покидая меня. Он давно уже смирился с тем, что я никогда не смогу полюбить его, так как Фадеева, но, к моему счастью, согласился быть просто хорошим другом и верным товарищем.

Поздней весной, накануне выпускных экзаменов я уже точно знала, что поступать мы будем в один и тот же вуз. Я хотела учиться в архитектурном, а Никите было всё равно, ведь как ни старался, парень не мог решить, чем хочет заниматься в будущем.