В работе также использована переписка светских{64} и церковных{65} деятелей дальневосточного зарубежья, в которой отразились проблемы, связанные с монархическим движением на Дальнем Востоке и с отношением белоэмигрантов к юрисдикционным конфликтам в Русской Православной Церкви.

К источникам личного происхождения следует отнести и созданные в 1920-е гг. биографии (жизнеописания) выдающихся представителей православного русского зарубежья{66}.

Среди значимых для исследования источников необходимо отметить материалы эмигрантской периодической печати. Прежде всего, это газеты и журналы, издававшиеся в Китае: «Свет», «Русский голос», «Русское слово», «Заря», «Гун-бао», «Новости жизни», «Святая Русь» (двухнедельный церковный вестник), «Китайский благовестник» (печатный орган Пекинской Духовной Миссии) и в Европе: «Царский вестник» (Белград), «Двуглавый орел» (вестник Высшего монархического совета, выходил с 1920 по 1922 г. и с 1926 по 1931 г. сначала в Берлине, затем в Париже).

«Свет» – первая частная газета в Харбине – ежедневная, общественная и политическая газета монархического толка. Ее издателем и главным идеологом был крупный петербургский и сибирский журналист, старейшина журналистской корпорации Харбина Г. Г. Сатовский-Ржевский. Газета издавалась с 5 марта 1919 г. по 3 октября 1924 г. (была закрыта китайскими властями за антисоветское направление).

«Русский голос» – ежедневная газета, задуманная как издание, посвященное «защите русских национальных интересов на Дальнем Востоке». Ее редактором-издателем был известный российский политический деятель кадет С. В. Востротин, выходила с 1 июля 1920 г. по 30 сентября 1926 г.

«Русское слово» – издание, начатое бывшими сотрудниками «Русского голоса» и продолжавшее направление этой газеты. Первый редактор-издатель – А. М. Спасский. С 1 февраля 1927 г. редакторами были А. И. Коробов, затем А. М. Дмитриев. Газета выходила с 31 января 1926 г. по 22 сентября 1935 г. (была закрыта японскими властями).

«Заря» – ежедневная демократическая газета, издавалась в Харбине с апреля 1920 по декабрь 1938 г.

«Гун-бао» – «общественная газета», одним из редакторов которой был бывший издатель газеты «Свет» Г. Г. Сатовский-Ржевский; выходила на русском и китайском языках с 1926 по 1937 г.

Газета «Новости жизни» – издание леводемократического направления, выходила в Харбине с 1914 по 1929 г.

Церковный вестник «Святая Русь» можно отнести к монархическому направлению, в 1924 г. в Харбине вышло всего несколько его номеров.

Из материалов российской прессы привлекались такие издания, как издававшиеся до революции «Церковные ведомости», газеты советского периода: «Наша газета» (Омск), «Голос Родины» (Владивосток), обновленческий «Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви», а также «Журнал Московской Патриархии».

Таким образом, данное исследование опирается на широкий круг опубликованных и неопубликованных разнохарактерных материалов, в совокупности дополняющих друг друга, что позволило с наибольшей достоверностью изучить процесс организации церковной жизни русской эмиграции на Дальнем Востоке.

Выражаю глубокую благодарность всем, кто помогал в работе над книгой и верил в успех начинания: ректору Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета профессору протоиерею Владимиру Воробьеву, доктору церковной истории иерею Александру (Мазырину), доктору исторических наук протоиерею Петру Иванову, доктору исторических наук Сергею Владимировичу Волкову, протоиерею Николаю Артемову (Мюнхен), протоиерею Владимиру Цурикову и диакону Андрею Псареву (Джорданвилль), Владимиру Кулику, Татьяне Владимировне Павлович (Москва), Нине Павловне Зиминой (Уфа), протоиерею Николаю Ребиндеру (Париж), Александру Кирилловичу Караулову (Киев), Александре Георгиевне Воробьевой и всем друзьям и коллегам.

История российской эмиграции на Дальнем Востоке неразрывно связана с событиями Гражданской войны. Падение колчаковского правительства в Сибири{67}, затем власти атамана Семенова в Забайкалье{68} и, наконец, поражение Белой армии в Приморье вытолкнуло за пределы отечества тысячи людей, не пожелавших подчиниться советской власти.

Немаловажно, что в начале 1920-х гг. в среде несоциалистических сил Дальнего Востока преобладали монархические настроения. Первые революционные преобразования советской власти словно пробудили российское общество, и многие из тех, кто впоследствии был вынужден покинуть родину, вдруг осознали, что путем к восстановлению законности и возрождению России, той России, которая веками стояла на двух незыблемых началах – Православии и Самодержавии, должно стать возвращение к монархическому строю. В то же время российские граждане не успели забыть и о том, что совсем недавно, в царствование императора Николая II, православное самодержавие как принцип народного сознания переживало кризис. Значительная часть представителей интеллигенции в своем увлечении западными идеями охладели к православию, нередко ограничивая свою причастность к Церкви формальным исполнением треб и обрядов. «В области общественной класс тот также жил идеями Запада, – писал об этом времени святитель Иоанн (Максимович). – Совершенно не уделяя в ней места влиянию Церкви, он стремился перестроить всю жизнь России, особенно в области государственного управления, по западным образцам. Посему … велась особенно ожесточенная борьба с государственной властью, причем необходимость либеральных реформ и демократического устройства России сделались как бы новой верой, не исповедовать которую значило быть отсталыми»{69}.

В конце Гражданской войны эти настроения заметно ослабели, тогда как Церковь все более влекла к себе умы и сердца православных граждан теперь уже бывшей Российской империи. Этим в значительной степени объясняется и позиция большинства православного духовенства в их приверженности к правому лагерю эмиграции. Со своей стороны представители этой части русских беженцев во всех вопросах общественно-политической жизни стремились опереться на авторитет Церкви.

Наиболее ярко об этом свидетельствуют события конца Гражданской войны, происходившие на Дальнем Востоке в Приморье, которое стало последним оплотом антибольшевистского сопротивления на территории России и где особенно трудно утверждалась советская власть. Этот период, за которым последовала еще одна большая волна эмиграции (третья после падения Омска и Читы), приходится на время деятельности двух временных правительств, сформированных в 1921–1922 гг.: так называемого «меркуловского» и сменившего его правительства Приамурского Земского края.

Приходу к власти белых сил предшествовало возникновение в Приморье просоветских государственных образований. В конце января 1920 г., когда положение белых на Дальнем Востоке было критическим, в результате переворота была образована Приморская областная земская управа – временное коалиционное социалистическое правительство во главе с бывшим учителем, с декабря 1918 г. состоявшим гласным Областного земского собрания, эсером А. С. Медведевым{70}. Несмотря на то что комендантом крепости был назначен тоже эсер, подполковник Краковецкий, а начальником штаба стал генерал Доманевский, все главные рычаги управления в новом правительстве оказались в руках коммунистов. Параллельно с комендатурой был образован большевистский военно-революционный штаб, во главе такой важной для власти структуры, как финансово-экономическое бюро, оказался заместитель председателя правительства коммунист П. М. Никифоров. Митинги, выборное начало, коммунистические газеты – все готовило население к «торжеству диктатуры пролетариата»{71}. И только присутствие японских войск все еще сдерживало установление чисто большевистского правления{72}.