Недели две тому назад получил вторую половину вашего письма (с 7-й страницы) и медлил с ответом, ожидая, что получу и первую половину. Но и до сих пор не получил этой половины; едва ли теперь уже и получу: очевидно, она исчезла или в пути, или в цензуре. Посему решаюсь отвечать вам, не дожидаясь получения первой половины вашего письма.

Прежде всего, отвечу на ваши вопросы и недоумения, хотя, по необходимости, кратко и в общих чертах.

Мы здесь в политику не вмешиваемся, но посильную борьбу с безбожием ведем. Бывают у нас даже публичные диспуты с представителями безбожия, хотя бы они стояли и у власти. Но, повторяю, мы боремся не с властью, но только с безбожием и со всякими исключительно только религиозными заблуждениями. Посему, с нашей точки зрения, вы стоите на правильном пути, не вмешиваясь и не примыкая ни к каким политическим партиям, а ведя борьбу только с безбожием и исключительно одними духовными средствами, поучениями, лекциями, собеседованиями, изданиями листков и брошюр и т. д.

Как поживает о[тец] В[ладими]р, я тоже не знаю, хотя и послал ему одну открытку и одно закрытое письмо. От него я не имею никакой весточки. А хотелось бы мне его видеть, хотелось бы побеседовать с ним, да и не с ним только одним, а и с вами, и с о[тцом] игуменом Сергием, и со многими близкими мне и дорогими для меня людьми, оставшимися там, в дорогой для меня Владивостокской епархии, которую я и до сих пор считаю своею родною для меня епархиею. Правда, я и здесь живу неплохо, насколько это возможно по нынешним временам. Я не голодаю, не хожу оборванным или «голодранцем», зимою не мерзну, помещение занимаю достаточное, а главное – отношения у меня со всеми, начиная с Св[ятейшего] Патриарха, самые добрые, но все же и здесь не спокоен душой и в значительной мере одинок. Работы у меня здесь гораздо больше, чем во Владивостоке, и служить приходится значительно чаще и в разных церквах (не менее 10, а иногда 15–16 раз в месяц). По Синоду и Высшему Церковному Совету у нас бывает заседание только один раз в неделю, и то не только не утомительно, но даже служит развлечением. Дела у нас проходят обыкновенно мирно, без особенных споров. Я председательствую еще и в Патриаршем Управлении, но тут дел совсем немного.

Здоровье мое удовлетворительно, но состояние духа нередко бывает отвратительное. Объясняется это, конечно, прежде всего, условиями переживаемого времени, когда нельзя ручаться за завтрашний день, а затем и в значительной мере еще и тем, что я не «дома», не во Владивостоке и не на Седанке, а вдали от дорогих для меня мест и близких мне людей. Личная моя жизнь проходит большею частью в полном одиночестве, к чему я не привык. До обеда я всегда занят, а после обеда в большинстве случаев остаюсь один, что-либо пишу или читаю, а иногда просто хожу по своей комнате, которая у меня служит и кабинетом, и столовою, и спальнею. Комната, правда, довольно большая – 15 шагов в длину и 8 в ширину. Рядом с моей комнатой моя приемная, а рядом с приемной большой зал, в котором дожидаются просители, в котором помещается и моя канцелярия. Вечером эти комнаты совершенно свободны и могут быть в моем распоряжении, но я ими почти не пользуюсь. При подворье, правда, имеется довольно обширный сад, но огораживающий его забор растащили, и теперь сад открыт для всякой публики, которая и переполняет его с утра до ночи.

С Патриархом видимся ежедневно и даже по несколько раз в день, но обыкновенно на короткое время. Захожу я к нему, заходит и он ко мне. Пьем вместе иногда чай, а иногда и обедаю или ужинаю у него. Хороший он человек. Если бы другой был Патриарх, не остался бы я ни за что в Москве и употребил бы все меры к тому, чтобы возвратиться во Владивосток. Всех викариев у меня 10, и на днях открывается еще одиннадцатое викариатство. Из них четыре викария проживают постоянно в Москве, а 7 – в уездных городах на правах полусамостоятельных. Один из проживающих в Москве викариев ежедневно принимает со мной просителей, но в мое отсутствие и во дни заседания Синода и Высшего Церковного Совета он принимает просителей по всем делам.

Как обстоит дело с постройкой церкви в Матросской слободке? Патриарх в благословение для этой церкви еще около трех лет тому назад, по просьбе В. П. Антонова, передал мне хорошую икону св[ятителя] Николая, но передать ее до сих пор мне не представляется возможным. Шлет вам свое благословение и Святой Патриарх.

Сердечно расположенный к вам Евсевий, митрополит Крутицкий.

Голос Родины. Владивосток, 1921. 5 октября.

[25 октября 1921 г.]

Ваше Высокопреосвященство,

Высокочтимый Архипастырь

На мою долю выпала честь сообщить Вам и приветствовать Вас с высоким саном архиепископа, в каковой Вы возведены в минувший праздник Св[ятой] Пасхи 1921 г.

На прошлой неделе я получил письмо из Москвы с Патриаршего двора от игумена Иоанникия, который живет и работает у Его Святейшества и у митрополита Евсевия Крутицкого.

О[тец] игумен сообщает мне целый ряд событий и новостей из церковной жизни, равно пишет о Вас и о Высокопреосвящ[енном] Сергии Японском, каковой тоже к Пасхе возведен одновременно с Вами в сан архиепископа, и Японская церковь Владыку Сергия поминает архиепископом.

Я в настоящее время нахожусь в Японии, но в ноябре на непродолжительное время буду в Харбине, и, если позволите, я бы мог приехать в Пекин на денек с письмом из Москвы, да и вообще мне лично хотелось бы побеседовать с Вами.

Предполагаемый Дальневосточный Собор или съезд, по-видимому, не состоится, т[ак] к[ак] Преосвященный Михаил против всего этого, а без него на его епархиальной территории собраться нельзя.

Архиепископ Сергий просит передать Вам братский привет.

Молитвенно желаю Вашему Высокопреосвященству всего наилучшего и прошу Ваших святых молитв.

Вашего Высокопреосвященства покорный слуга Нестор,

епископ Камчатский и Петропавловский

12/25 октября 1921 г.

Япония – Цуруга

ГА РФ. Ф. Р-6343. Д. 233. Л. 55.

Машинописная копия.

№ 189

[7 ноября 1921 г.]

Ваше Высокопреосвященство, милостивейший Архипастырь.

Приветствую Ваше Высокопреосвященство, как от себя, так и от всей Миссии, с праздником Рождества Христова с сердечным пожеланием, чтобы Снисшедший с небес Владыка вскоре возвел Вас на Ваш святительский престол, дабы не сиротствовала более Ваша паства и Вы не страдали душою и телом в невольном изгнании. Сердечное спасибо братьям-сербам за гостеприимство. Низкий поклон и поздравление Первостоятелю Сербской церкви Патриарху Димитрию.

Ваше предписание о сборе в пользу голодающего и страждущего населения России приведено в исполнение, поступают сборы, предполагаю завтра первый сбор перевести через Русско-Азиатский банк по указанному Вами адресу и так буду поступать в дальнейшем, чтобы лепта на голодающих не задерживалась в нашей канцелярии. Но, к сожалению, в наших церквах сбор не может быть значительным, так как они наполняются беженцами, потерявшими не только родину, но и все свое состояние, которые сами не знают, как будут существовать, если долго продлится такое положение. У меня была мысль испросить у Китайского Правительства разрешение на повсеместный сбор в Китае, но на днях я узнал, что уже образовался комитет из видных представителей Китайского Правительства и уже собрано более 10-ти миллионов на голодающих в России.

Предполагается посылать не только деньги, но и одежду и хлеб. Все-таки думаю и с своей стороны что-нибудь предпринять в этом направлении. С русской колонией в Пекине я имел уже суждение. Многие высказываются против того, чтобы пожертвования посылать через Белград, опасаясь, что большевики, которые теперь здесь в силе, могут заподозрить и в глазах китайцев опозорить это святое дело, так как Сербия считается очагом монархизма, ненавистного не только для иностранной, но и китайской интеллигенции. Бывшие представители русской власти на Дальнем Востоке обещают устроить пересылку чрез Американскую миссию непосредственно Патриарху Тихону и гарантируют исправность доставки по адресу.