– Говори много, постоянно упоминай сына. У тебя есть племянник?

– Да.

– Вот представь его, только взрослого, и рассказывай о нем. Наглый подросток, беспокойство для родителей. Вам захотелось дочку, чтобы восполнить пустоту, когда старший отдалился.

– Поняла.

Халли кивнул и посмотрел на Бьёрна.

– Ну, что там на Терре?

– Все по-прежнему. Вернешься – тепло примут.

– Ясненько, – мрачно усмехнулся мужчина. – Значит, обиделись.

– Ты спер собственность Терры и дезертировал, угрожал правительству и соблазнил дочь Дайтура. Он первый в очереди за колбасой из твоего наглого мяса.

– Девчонка сама этого хотела. Подумаешь, великое дело – повалятьсяс жаждущей любви затворницей! Таиса, не обижайся, но как по мне, так с женщинами приятнее всего говорить в постели.

– Не обижаюсь. Это и правда приятно. А ты иначе пробовал? Чтобы как с другом и по душам?

– Было. Мне нравилось. Но и друзья могут на проверку оказаться настоящими подонками. Если говорить о женщинах, то они в основном стервы – хитрые и безжалостные. В этом Бьёрику повезло, ты совсем не такая.

– А, может, ты ошибаешься? Вдруг я тоже корыстная гадина? Мы ведь друг друга пару часов знаем, срок небольшой.

– Я знаю тебя, потому что знаю Бьёрна.

– И остальных определяешь по их избранникам? Каков же тогда ты сам?

– Не всегда. Главное, определить, под какую категорию попадает женщина. Я научился вычислять тех, которые видят во мне красавчика-самца, и тех, которых влечет опасность. Есть еще такие, которым во всем видится романтика, то есть наивные дурехи, думающие, что я простак-добряк, скрывающийся под личиной безжалостного охотника за головами. Они все неправы. Я – лишь тень себя прежнего. Опустошенный бродяжничеством, лишившийся родины, глупый и одинокий, обреченный жить на корабле. Незавидный жених, понимаешь?

– Да. Для тебя женщина не более чем тело.

– Угу.

– И ты не занимаешься любовью.

– Неа.

– А для чего ты живешь, Халли?

– Для себя. Я пробовал жить для других, но получалось плохо.

– Они требуют всё больше, ничего не отдавая взамен?

– И это тоже. Хуже всего, когда тебя пытаются переиначить. Вот Бьёрн об этом много знает. Кстати, Ален, твоя бывшая недавно поблизости объявилась. И с пацаном, немного на тебя похожим.

– Старая песня.

– Но он и правда твой, если верить ее объяснениям. Ты помнишь тот тупой закон о пяти годах службы?

Бьёрн напрягся, и у меня скукожило живот. Неужели мало нам было бед?

– Биоматериал твой так и остался в хранилище. Так вот она пошла и использовала его. Нашла суррогатную мать…

– Не продолжай. Черти чёрных дыр! – прошипел Бьёрн и больно сжал мою ладонь. Движение было неосознанным, и я не издала ни звука. – Неужели эта пиявка никогда не насосется? Что б ей вечно вариться…

– Бьёрн, – тихо сказала я и коснулась его щеки. – Это может быть правдой?

– Да. Она способна на подобное. Попытается всучить мне мальчишку, потребует вернуться. Я лучше удавлюсь в открытом космосе.

– Но если он и правда твой сын…

– Тогда мне его жаль. Халли не более чем тень, а я не более чем призрак того отца, которого мальчишка может узнать. Мне правда жаль, Тая! По закону я обязан признать кровного ребенка, каким бы способом он ни был получен. А еще я могу все бросить, чтобы быть с тобой и Любимой.

– Сделать как Халли?

– Вроде того. И скорее всего мне придется встретиться с ней, чтобы раз и навсегда все закончить. Боги, сколько уже было подобных концов!

– А ты отрежь, – посоветовал Халли. – Дурная тебе тетка попалась, друг. Первый блин комом получился, но второй – просто загляденье. Не потеряй свою новую семью. Говорю тебе на полном серьезе – береги Таису, она стоит десяти!

– Знаю, – со скупой, суровой нежностью отозвался тот и, не стесняясь, крепко поцеловал меня. – Поэтому я и намерен разобраться в этой ситуации. Ты не знаешь, сколько примерно лет мальчику?

– Судя по всему, он был сделан, когда ты отправился на Гаррту.

– Понятно… Значит, это был самый расцвет моей болезни. По закону она не имеет права претендовать на мое время.

И тут меня осенило.

– Бьёрн, ну конечно! Там, дома… Помнишь тот вечер? Ты говорил, что у тебя не может быть детей! И я постоянно думала о том, что мы совершили чудо, раз смогли создать Любиму!

– Да, – кивнул он. – Детей у меня быть не должно было.

– Но…

– Так мне сказали, Тая. Так я всегда считал. Те взятые биопробы не в счет, их сделали давным-давно, при поступлении на службу. Наверное, тогда и проблем не было. Но потом кое-что случилось… Инцидент в одном из миров. Подробности не важны, знаю только, что это сильно повлияло на детородную функцию. Мне сказали, что естественным путем создать детей не получится, и я был жутко зол. Ты ведь знаешь, что мне не хотелось пользоваться услугами «развитого» мира.

– Я помню это разговор. И еще я помню, что значит рожать… Хотя теперь, наверное, отважилась бы пройти через все снова, но только если ты будешь рядом.

Халли на водительском сиденье добродушно хмыкнул.

– Вот это я понимаю – нормальная женщина!

Бьёрн обнял меня за плечо, и я с радостной покорностью склонила голову к его плечу. Из-за напичканной плотными вставками одежды это было не так приятно, как хотелось нам обоим, но я все равно чувствовала, что мы принадлежим друг другу.

– Я прилетел в ваш мир, приземлился, как дурак, у тебя на пути... Попался. Пропал. Твои глаза… Эта прелестная зелень, глубина, искренность... Само лето встало на моём пути, вспыхнуло золотом твоих волос… И страх, конечно, присутствовал, но от него мы быстро избавились сообща. Твой дом стал моим домом. У меня не было родного гнезда, я не надеялся на птенцов… И сходил с ума, зная, что ты где-то с этим мстительным гадом – ждущая помощи, доверяющая мне, как и прежде. А потом первый помощник сказал, что ты пыталась со мной связаться, и что ты беременна. Я возблагодарил бога, в которого не верил, за это счастье, и ни секунды не сомневался, что малышка – от меня. Твой чудесный мир помог нам создать ее, Тая.

Вновь с переднего сиденья послышалось одобрительное ворчание. Халли не имел ничего против подобных откровенных разговоров, а я не стеснялась при нем говорить. Я чувствовала, что он – один из настоящих друзей Бьёрна, которым тот мог довериться в любой ситуации.

– Когда я нашел Элиаса, он пожалел, что родился на свет, – продолжил мужчина. – Потом он снова об этом пожалел, когда мы поняли, что город опустел после прихода работорговцев.

– Он заварил эту кашу.

– Именно. И я с радостью снова почешу о него кулаки!

– Ты всегда был драчуном, – рассмеялся Халли. – Тая, ты наверняка знаешь, что он просто зверь, когда сердится!

– Я видела гнев Бьёрна своими глазами и не завидую Бэрду.

– Но и нам никто не станет завидовать, ребят, – сказал Халли. – Скверное место эти рынки! Мы, кстати, почти прилетели. Будьте сильными. Если что – не паникуйте и положитесь на меня. Помните, вы – всего лишь микроты. Ты, Бьёрн, так вообще должен быть максимально пассивным, а то мигом выдашь в себе терронца.

– Я постараюсь, – проворчал тот.

– Вперед, – отозвалась я, и мы медленно опустились на парковке возле огромного здания.

Теперь предстояло самое трудное – сдерживать эмоции и превратиться в другого человека, который существовал только в наших мыслях.

Меня трясло, но Бьёрн держал крепко, не давая запаниковать. Наверх на лифте, потом куда-то вглубь здания. Мы вошли в большую дверь, потом двинулись по коридору. Халли показал какой-то документ, Бьёрн кивнул двум охранникам, как будто имел полное право их уволить… Он здорово изображал зажиточного человека, в отличие от меня. И снова дверь, на сей раз поменьше. У меня сердце опустилось в живот и теперь переваривалось, а в ушах звенело.

Любима. Любимая. Пожалуйста, будь там!

Я представляла все иначе: темные тайники, зловещая тишина, вокруг грязно и люди тоже грязные… Но увиденное напугало меня куда больше мрачных подземелий.