Мы с Толиком всё время прятались за цветком, наблюдая за развитием событий. Я была так поглощена сложными отношениями Кислого и Любови Михалны, что совершенно забыла смущаться. Толик же стоял ко мне до неприличного близко и дышал в темечко.

— Оль, а пойдём на свидание, — вдруг неожиданно выпалил музыкант.

Я оглянулась на него в полном недоумении.

— Ты чего это вдруг?

— Я тут посмотрел на этих двоих и подумал. Хуже всего — упустить то, что так дорого тебе. Ты мне нравишься, Оль. Пойдёшь на свидание, а? — спросил Толик, а я стала того же цвета, что и Любовь Михална.

***

Толик и Витася возвращались домой поникшие, потому что по дороге их отчитывала разъяренная Любовь Михална. Она бы и меня ругала, но я успела свинтить, бросив музыканту на прощание: «Я подумаю».

Женщина утюжила своих новоиспеченных внуков, не оставляя им надежды оставить хоть толику достоинства. Но они не отступались. Честно говорили: да, подстроили встречу, никак нет, мэм, вашего инфаркта не хотели. И, конечно, Толик вспыхнул:

— Чёрт возьми, Любовь Михална! Разве ж это плохо! Вы же нравитесь друг другу! Это видно всем вокруг! Почему же вы так отказываетесь от общения?

Вопрос был риторическим. Толик был уверен в своей затее и считал, что Любовь Михална сама препятствует своему счастью из-за вредности.

— Если бы я хотела с ним увидеться, я бы сама его нашла! А вы всё подстроили без моего участия и желания.

— Потому что вы трусите! Вы также трусили краски в руки взять, вот мы и подумали…

— Ах они подумали! Надо было родителям вашим подумать, когда вас зачали. Но теперь чего уж.

— Это совсем уж грубо, Любовь Михална!

— А то что вы сделали не грубо? Заставлять старую женщину переживать эти чувства грусти и разочарования? Идти против желаний? Губить её шаткое здоровье? Это не грубо, скажи мне, Толик?

— Так разве ж мы ждали разочарований?! Мы просто хотели для вас счастья.

— Что ты называешь счастьем? Почему меня окружают одни бантики-романтики. Ну, нет этой вашей любви до гроба! Нету! Не страдаю я по первым чувствам, потому что нет уже того человека, которого я любила.

— Как же нету?

— Я любила, Толик, молодого, нелепого, безызвестного скульптора. А сейчас это незнакомый дядька, который проявляет ко мне излишний и нетактичный интерес. Зачем вы взяли и своими руками сломали образ моей первой любви? Одна была романтика в жизни — от воспоминаний. И ту испоганили, тьфу.

На свидании с Толиком я нервничала. Даже руки дрожали, хотя у меня профессиональный навык их унимать, чтобы провести прямую линию. Беспокоюсь я не только из-за смущения: митинг в центре собирается. Страшно, что заметут. Шуры-муры тут никому не интересны — отговорка для самых неизысканных. Вот если скажете, что у вас алкотур, тогда ещё ладно, может быть, даже поверят. Особенно если вручите товарищу Росгвардейцу (я их уже не отличаю от полиции), чекушку.

Зачем-то свидание Толик назначил в ресторане, в котором я никогда не была, да и сам парень — не завсегдатай. Лучше бы пошли в нашу стандартную кофейню с ламповым цветочным магазином и этими очаровательными бальзамами для губ в железных коробочках. Но с другой стороны, всё-таки свидание — не рядовое событие. Может, он хочет произвести впечатление? Или подчеркнуть, что это именно свидание, а не просто тусовка с друзьями?

Впечатлить меня он смог с первых секунд: покорилась его опозданием. Впрочем, чего я ожидала от Толика? Да, он довольно необязателен, с лёгкой социопатией, потому что искренне не понимает чувств других людей. Только Любовь Михална может его пристыдить, и он осознаёт свою глупость. Например, когда пошутил про мой эдипов комплекс. Я вообще не знаю, разговора, где это было бы уместно. Эй привет. Как дела? Кстати, ты знаешь, что подсознательно хочешь переспать со своим отцом?

Язык чесался тогда сказать Толику, что если бы у меня был эдипов комплекс, я бы нашла уж кого-то поинтереснее, чем ты, придурок. Но промолчала. Может, стоило вообще на свидание попросить поприсутствовать Любовь Михалну? Тогда бы парень не опоздал.

Толик не пришёл, а ввалился в ресторан в привычной манере: со съехавшими очками и изрядно потрёпанным букетом.

— Знала бы ты, как тернист был мой путь, — он отряхнулся от пыли.

— Ну судя по твоей рваной футболке…

— Что?! О нет… Это же моя праздничная футболка… — Толик потянул руки к небу и сокрушительно опустил голову.

Я рассмеялась. Очаровательный парень. Может, нет никакой разницы, куда с ним прийти, потому что он везде остаётся собой. Такой чудаковатый тип, заказывающий холодный бамбл и сэндвич с ветчиной.

— Мне вот интересно, зачем мы сюда припёрлись, если ты заказываешь тоже самое, что и обычно…

— Хм… — Толик почесал затылок. — Ну, знаешь, я выбирал не из соображения, что поесть. Мне хотелось, чтобы тебе было удобно.

— Удобно в незнакомом месте?

— Ну, а чего. Оно же тебе так подходит.

Я удивлённо огляделась и попыталась понять, о чём Толик говорит. Мягкие сидения, приглушенный свет и много зелени. Симпатичное местечко…

— Ты так хочешь сказать, что я привлекательная?

— Нет же… — отмахнулся Толик, я неодобрительно подняла одну бровь, — всмысле, конечно, ты красивая, это и ежу понятно, — Толик, ну, что с тобой не так… — но я имел ввиду другое. Ты, блин, эти полотенчики видела?

Глянув на стол, я обратила внимание, что лежит салфетка в клетку — этакий советский винтаж. Раньше я их не заметила, потому что мне больше приглянулись столовые приборы, которые стояли в деревянном коробе, а головки их были запахнуты в чехольчики. Нигде такого не видела, но решение отличное.

— Они же все предусмотрели. Вот принесут тебе салат. А я такой: какой салат! И не придется у тебя вилку воровать — это же негигиенично. Хоп, взял чистенькую, из чехла достал, и салатик твой у меня.

— Как некрасиво с твоей стороны.

— Но удобно!

— То есть…я удобная?

— Нет-нет.

— Практичная?

— Нет же.

— Ты меня совершенно запутал.

Толик раскрыл руки, словно обнимал воздушных шар. К слову, раньше я не замечала, что он так активно жестикулирует.

— Ты — весь этот ресторан.

Ничего не поняла, поэтому снова огляделась. Сам ресторан не казался мне каким-то очень уникальным, а Толик сидел и расхваливал разные мелочи: подносы официантов, маленькие вазочки, резные ножки у стульев. Но, увидев мою растерянность, он замолчал.

С этого момента свидание не клеилось. Мы судорожно пытались найти точки соприкосновения, но оказывалось, что нас объединяла одна единственная, но неповторимая Любовь Михална. Однако про неё говорить некрасиво, сами понимаете: приятно шептаться с теми, с кем вы на одной волне, а сегодня мы жили на разных планетах. И не это: «Женщины с Венеры, а мужчины с Марса». Дальше. Намного дальше.

Что ещё вам тут описать интересного… Значит, я заказала поке. Люблю это блюдо. В нём прекрасно всё, но особенно — сочетание освежающих фруктов и солоноватого лосося или тунца (он тоже неплох). Когда это смешивается, получается, что рыбка оживает и плывет вглубь тебя. А эти соусы, которые каждый раз удивляют тебя новым вкусом? Ну, прелесть! Сегодня ты в тропиках, а завтра в джунглях. Рис — так вообще моя любовь с самого детства. Гадость эта ваша овсянка, то ли дело рисовая каша… М-м-м… Сладость тает в душе.

Да, мне было настолько скучно. Рот говорил сам по себе то ли о фильмах, то ли о выставках. В таких ситуациях слова вылетают сами, без моего участия и пристального внимания. А мозг думал о еде. После допитого облепихового чая… Кстати, чай был настоящей витаминной бомбой: там и имбирь, и лимон, и облепиха, и мёд. Ещё год после такого даже при желании не заболеешь. Так вот после допитого облепихового чая… Между прочим, кружки были неординарной формы: как будто их топором вытесали из камня, если так вообще можно выразиться. И сделали этакие «естественные подтеки». Растопленная кружка очень стильного пещерного человека.