Рядом с Тасей сидел Холод. Устроившись в кресле, он подпирал рукой голову. Интересно ему или скучно — понять было сложно. Его присутствие меня радовало и смущало. Дмитрий Анатольевич проявлял много внимания и заботы ко мне. Без проблем поставил мне "отлично" на экзамене, в котором из-за травмы запретил мне практически все, а свою оценку обосновал моими прошлыми заслугами. Однажды он увидел, как я пытаюсь сделать себе повязку. Левой рукой наматывать эластичный бинт неудобно. Он подошел ко мне и очень осторожно перевязал руку. Я помню, как его горячие пальцы касались моего запястья, я чувствовала его тепло даже через ткань бинтов. Я бы никогда не подумала, что такой холодный, отстраненный человек, может быть таким нежным.

Номер Пашки закончился, на сцену установили рабочий микрофон. Настал мой выход. Мои ладошки мгновенно вспотели, ноги задрожали. Денис ободряюще кивнул и помахал рукой из-за кулисы. Я вышла на сцену под музыку и подошла к микрофону. Контакт с залом. Я запела. Голос, словно чужой, плавно полился из колонок. Для номера я выбрала образ Уитни Хьюстон и вживую исполняла песню «Run to you». Зрители молчали, наблюдали за мной, за каждым моим жестом, за лицом, слушали голос. Где-то на втором куплете меня отпустило, я расслабилась и позволила себе насладиться моментом. Я на сцене. Я пою. Я делюсь со зрителем своим самым сокровенным, дорогим, раскрываю им свою душу.

Этой песней я выражала свое стремление к прекрасному, к моей мечте. Понимаю, песня была о любви, но она у меня вызывала иные ассоциации. И как петь про любовь, если я никогда не любила? Конечно, можно было представить эфемерного принца и петь ему, но я решила спеть ее себе. Я пела про верность и благодарность себе. Я благодарила маленькую девочку Надю, которая однажды захотела стать актрисой и набралась смелости исполнить свою мечту. Я благодарила ее за настойчивость, за веру. Я закончила песню, зал аплодировал. Я была бесконечно рада, до слез. Прекрасное завершение учебного года.

Летние каникулы я проводила в городе, работала. Наташка уехала к родителям, квартиру оставила мне. В институте проходили творческие конкурсы, набирали новых студентов. Я решила посетить один из них. Мои друзья, как и я, с любопытством наблюдали за абитуриентами. Мы словно вернулись на год назад и вместе с поступающими заново переживали волнение и страхи за свою судьбу. Мы изменились за этот год, повзрослели, стали уверенней.

Я вышла из аудитории, мне нужно было отправляться на работу, но перед этим я хотела сделать одно дело. Зажав в руке пузырек с зеленкой, я решительно зашагала в сторону кабинета Дмитрия Анатольевича.

— Привет, Надь, — поздоровался со мной в коридоре незнакомый парень.

— Привет, — ответила я.

После моего выхода в черном боди в номере «виагра» со мной начали общаться парни с института. Поначалу я сильно смущалась, потом привыкла, но если наша беседа затягивалась, а парень намекал на продолжение, я быстро заканчивала разговор, ссылаясь на занятость. Парни не входили в мои планы, мне было не до них.

Я подошла к кабинету. Обдумывая каждое слово, преодолевая смущение и внутренний страх, дернула за ручку. Два полуобнаженных тела, окутанные солнечными лучами, сплетались в объятиях. К красивому сильному торсу парня прильнула стройная девушка с белокурыми волосами. Она была в джинсах и красном бюстгальтере, ее блузка, также, как и его футболка, валялась на полу. Маленькое душное помещение, два разгоряченных тела и один ненужный свидетель.

— Двери закрой, — резко бросил мне Дмитрий.

Элиза довольно защурилась, подцепила зубами его губу и страстно прошлась руками по его крепким мышцам, демонстрируя мне свою власть над парнем.

— Оглохла? — снова обратился ко мне Холод.

Я вышла из кабинета и пнула дверь ногой. Нервная, раздраженная шла к выходу. На пути мне попалась Даная Борисовна. Она была как всегда очень элегантна. Бежевый брючный костюм, уложенные волосы, дорогие украшения на руках.

— Дочь болгарина, кто тебя так взъерошил? — с насмешкой обратилась она ко мне. — Слышала ты неплохо поешь, молодец. Только на одном голоске далеко не уедешь. Кстати, из-за тебя отчислили моего студента. Я этого не забуду.

Кирилла после инцидента на занятии отчислили. Говорят, что на отчислении настоял Холод. Я не стала ничего говорить в ответ Огорельцевой, это было бесполезно и опасно. Ее не переубедить, а за попытку спорить с ней можно заделаться ее врагом. Как известно, враги Огорельцевой долго не живут. Имею в виду не живут в профессии. У нее много связей, поэтому ее слушаются и стараются ей угодить. Оставив на столике вахтерши тети Нюси флакончик с зеленкой, я вышла из института. Погода была прекрасная, а на душе было гадко.

Бар «Богема» был переполнен. Радостные первокурсники активно со всеми знакомились, с восторженными глазами делились впечатлениями от вступительных экзаменов и не стеснялись заявлять о своих мечтах и целях. Кто-то поступил на театральное, чтобы в будущем сниматься в кино, кто-то грезил театром, были ребята, которые мечтали создать свой собственный театр и гастролировать с ним по миру, также были и те, кто поступил просто из любопытства. И как такое может быть? Я годами готовилась к поступлению, потратила кучу нервов, пролила литры слез, я знаю режиссеров, драматургов, я много читала, изучала, а они… Не мне их судить, но все равно обидно.

Легкая музыка не напрягала, я сидела за барной стойкой, пила свой безалкогольный мохито. Думаю, мои одногрупники также, как и я, испытывали легкое чувство эйфории, глядя на веселящихся первокурсников. Прошел всего год нашей учебы, а мы уже ощущали себя такими опытными, мудрыми, взрослыми. Новые студенты воспринимались нами, как дети, которые еще ничего не знают и не умеют.

— О Димитрова, а где твоя охрана? — ко мне подсела Инна.

— Пашка занят, Денис не смог прийти.

— С Пашкой все понятно, а вот с Денисом нет. Его в институте не было. У него все нормально?

— Нормально.

Я не собиралась откровенничать с Инной о состоянии дел моего друга. У Дениса были проблемы дома. Отец продолжал на него давить, настаивал на отчислении из института, постоянно оскорблял, говорил, что актерство — это работа для педерастов, ни во что не ставил мечты и интересы своего сына. Однажды летом мне позвонил Денис и попросился переночевать у меня, я, конечно, согласилась, тем более Наташки не было. Он пожил у меня на съемной квартире пару дней, пока отношения в семье не приняли более благоприятный характер. Сейчас произошел очередной конфликт с отцом и Денис сообщил мне, что появится в институте только на следующей неделе. Я очень за него волновалась, но что нужно было сделать в данной ситуации не знала. Денис запретил мне делиться подробностями его жизни с кем либо, даже Пашка ничего не знает.

— А ты почему не на работе? — попыталась съехидничать Инна.

— У меня выходной, — спокойно отвечала я.

— Все лето в фартучке перед людьми бегала, да?

Я кивнула и отпила глоток из стакана.

— У тебя неплохо получается. Тебе надо было в сферу услуг идти. Жалко будет, если такой талант пропадет, — смеялась Инна.

Я, привыкшая к ее манере общения, уже не реагировала на колкости.

— Хочешь удивлю?

— Нет.

— Смотри.

Инна открыла мне фотографию на своем телефоне. На снимке был Холод. Он стоял у костра без футболки и мешал ложкой в котелке.

— Летом в поход ходила. Через знакомых напросилась в группу и пять суток провела в лесу бок о бок с Дмитрием Анатольевичем. Представляешь?

— Нет.

— Там еще речка была, мы все купались, ночью на звезды смотрели, песни под гитару пели. Ты знаешь, наш преподаватель раньше в рок группе выступал?

— Не удивлена.

— Только он больше не поет, даже гитару в руки брать не хочет. И все из-за этой белобрысой курицы. Представляешь, как одна кикимора может парня сломать? Ты просто представь размах трагедии. Он для нее все, а она ему так в душу нагадила, что парень до сих в себя приходит. Как сильно он ее любил.