— Поверь, Асенька, моему большому жизненному опыту: все мужики от стресса всегда уходят в работу. Конечно, если речь не идёт о совсем законченных алкоголиках, которым лишь бы был повод, чтоб выпить стаканчик, другой водки. Всем остальным мужикам работа вправляет мозги на место и лучше всякого врача лечит нервы. А это значит, что наш недобитый боксёр на своём обычном месте. Сегодня мы его излечим, либо немного усугубим ситуацию со стрессом. Смотря, как повезёт.

Я невольно схватилась за сердце. Нюрка в ответ усмехнулась:

— Не боись, подруга. Вот увидишь, всё будет чин-чинарём. Виктор надолго тебя запомнит.

С поддатой Нюркой спорить бесполезно. Мы поставили музыкальный центр погромче, чтобы послушать другие песни «Балаган Лимитед». Но через пять минут в дверь позвонили.

На пороге нарисовался курьер, одетый в форму поручика царской армии. Быстро приехал. Наверное, таких идиоток, которые хотят поздравить своего знакомого среди ночи, во всём Петербурге больше не нашлось. А потому, будучи на порядок трезвее своей подруги, я мысленно порадовалась за других мужчин. Виктору, к сожалению, не повезло.

Обернув пресловутый диск оранжевой фольгой, расторопный молодой рассыльный обвязал его золотистой ленточкой. Получилась маленькая, аккуратная и красивая упаковка. Но никто, кроме меня, не знал, что в ней находится бомба психологического действия. Другим, более приличным словом, такой подарочек назвать нельзя. Ну, разве что — бомбочка.

Когда дело дошло до адреса, куда следовало доставить нашу посылку, курьер от неожиданности едва не потерял дар речи. Наверно, этому рассыльному ещё не приходилось отвозить подарки, либо корреспонденцию «на деревню к дедушке». Впрочем, в нашем случае почтовые координаты были поточнее: мы знали место, где в ожидании потенциальных пассажиров обычно сидит Виктор в своём старом «Мерсе».

Присмотревшись повнимательнее к нашим, покрасневшим от духоты лицам (мы засиделись за столом, а форточку открыть забыли), ушлый парень попытался от нашего заказа отказаться и хотел получить деньги просто за ложный вызов. Но Нюрка вокруг пальца себя обвести не дала!

Своими возмущёнными криками и очень эмоциональными жестами она так напугала бедного курьера, что он пожалел о своих словах. Однако выторговал дополнительную оплату за время, потраченное на ожидание таксиста, если тот вдруг не окажется на своём рабочем месте, после чего, наконец, уехал.

Закрыв дверь за курьером, Нюрка принялась ругать своего бывшего мужа, из-за которого когда-то она и оказалась в Санкт-Петербурге. Мол, увёз её из родного Ижевска в город, где мошенник на мошеннике!

Однако, увидев моё насупленное лицо, подруга тут же поправилась: Вообще-то, петербуржцы, как правило, порядочные люди, это приезжие воду здесь мутят. Но эта существенная поправка самой же Нюрке вдруг не понравилась. Тогда она внесла в неё уточнение: Мошенники — это приезжие из самых отдалённых уголков России, к коим, разумеется, не относятся жители её родного Урала.

Ко взаимному удовлетворению, сия поправка тут же была принята, и мы снова сели за стол. Нам требовалось как-то скоротать время до возвращения курьера. Нюрка хотела убедиться, что подарок доставлен адресату. И хоть курьер пытался с нами договориться, чтоб отправить снимок по Ватсапу, моя подруга не поддалась.

Теперь я перехватила инициативу в свои руки и заставила Нюрку сначала покушать. Какой смысл пить на голодный желудок, если на следующий день ты ничегошеньки не можешь вспомнить? Я выражаю сейчас своё беспокойство, конечно, по поводу моей подружки. Ведь бедная Нюрка не вышла ни ростом, ни всем прочим. И несмотря на это, время от времени моя самобытная подруга ещё умудряется садиться на диету! Я пугаю её анорексией и при случае стараюсь покормить. За Нюркой-то глаз, да глаз нужен, хоть она любит побить себя в грудь: дескать, я вам — ни халам-балам, я — уроженка Урала!

Скажу вам по секрету, но глядя на мою подругу, в это трудно поверить. В моём понимании: Урал — это не люди, а настоящая сталь! Им всё по плечу: и горы сдвинуть, и реки вспять повернуть. Ну а Нюрка моя — уж такая мелкая, слов нет! Куда ей что-то сдвигать, либо поворачивать? Да её же саму ненароком и раздавят! Те, кто действительно будет что-то сдвигать, либо поворачивать.

Я ещё могу допустить мысль, что нюркин папа — выходец из Урала, но зато её мама, как пить дать, родом из Средней Азии! А иначе, чем объяснить, что Нюрка слишком худенькая и маленькая, да и разрез глаз у неё, если присмотреться, тоже какой-то ненашинский? Правда, с чем я спорить не стану: ругается моя Нюрка с русским размахом! Но, может, это в ней просто говорит смешанная кровь, бегущая в её жилах?

Саму же Нюрку на эту любопытную тему расспрашивать бесполезно. Ведь она в таких вещах даже по пьяни не признается, поскольку очень гордится своим происхождением из свободолюбивого Урала, где живут самые лучшие люди на свете! Я её, конечно, понимаю, даром, сама своих петербуржцев такими же считаю. Хотя, если честно: мы все бываем хорошими, когда лежим зубами к стенке.

В дверь позвонили. Это вернулся обратно ушлый малый, одетый в форму поручика царской армии. Он привёз фотографию клиента, снятого им в момент передачи ему нашего подарка.

Это обычная практика курьерских фирм, которые не хотят иметь каких-либо проблем с заказчиками. У них всё: и стулья, и деньги — передаются с небольшим интервалом во времени. Правда, обычно фото пересылают через Ватсап. Но Нюрка за дополнительную плату договорилась, чтобы курьер показал нам снимок лично.

А то, как объяснила мне подруга, она никому не доверяет (разумеется, кроме меня). Вдруг курьер использует какой-нибудь фотошоп? И получится, что посылка типа доставлена, а по факту — нет. Но Нюрка — стреляный воробей, и легко отличит настоящий снимок от подделки! А главное — зная, что мы его ждём, курьер вряд ли рискнёт мухлевать и сделает всё честь по чести.

Я взяла в руки телефон курьера и увидела растерянное лицо Вити, который держал в руках нашу бомбочку, обёрнутую в яркую упаковку. У меня тотчас от жалости защемило сердце. Парень-то очень хороший!

— Надеюсь, вам наше обслуживание понравилось? — курьер был просто олицетворением военной выправки и офицерской вежливости.

Пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слёзы, я отвернулась в сторону. А Нюрка, довольная увиденной на телефоне картинкой, дала рассыльному чаевые. Курьер ушёл.

Я кое-как добралась до кухни и уж там дала волю слезам. Нюрка бросилась к крану и набрала воды в стакан. Но от волнения и спешки часть воды пролила на меня.

Стряхивая с волос и одежды воду, как искупавшаяся в озере бегемотиха, я пошла в спальню переодеваться. Тем временем моя шустрая подружка сбегала в магазинчик, расположенный во дворе нашего дома, откуда вскоре вернулась с двумя бутылками вина под мышкой. Мне стало дурно уже от одного их вида, но Нюрка меня поспешила успокоить: впереди — выходные, успеем и протрезветь, и выспаться. Логично.

Мы снова сели за стол. Включили музыкальный центр. Выпили по бокальчику. Ведь, что ни говори, а у российских мужчин сегодня — праздник. Что мы — не патриотки? Как нам за наших мужиков не порадоваться?

Правда, одному из них сегодняшний вечер мы немножко испортили. Но, если бы он на нас с таким намёком нехорошим не пошёл, скажите, кто бы его стал трогать? Теперь никто ничего не изменит. А мне оставалось лишь надеяться, что Виктор завтра проспится и обо всём забудет.

Мало-помалу я отошла от пережитого стресса и предложила подруге послушать подаренный Витей диск. К моему удивлению, Нюрка не только на это согласилась, но, наконец, перестала катить бочку на ни в чём неповинного Михаила Муромова. Даже призналась, что его песня «Ариадна» ей когда-то безумно нравилась, и она очень рада вновь её услышать.

Наши взгляды по поводу «Ариадны» полностью совпали. Мы с удовольствием выпили за эту, действительно блестящую композицию. Потом потанцевали под некогда жутко популярную «Яблоки на снегу». Мы выпили за это ещё: уж больно хорошо вино сегодня пошло! И вдруг мы с Нюркой пришли к удивительному выводу.