Поблагодарив Ерофея Алексеевича, с чемоданом и клетчатой сумкой в руках я вошла в школу. Окунувшись в приятную прохладу школьного холла, я постояла несколько минут у окна, дабы собраться с силами для дальнейшего пути, так как оказалось, что кабинет директора находится на втором этаже.

Останавливаясь чуть ли не на каждой ступеньке, поднялась по лестнице. По-прежнему с вещами в руках. А куда мне их было, собственно, девать?

Правда, при этом хорошее настроение не покидало меня. Во-первых, я наконец-то добралась до нужного мне места. Во-вторых, меня порадовал царивший вокруг безукоризненный порядок. Как будто я попала не в обычную школу, а в какой-нибудь музей. А ещё приятной неожиданностью для меня явилось знакомство с директрисой.

Откровенно говоря, я ожидала увидеть типичную тётку типично советского формата: толстую, с высокой замысловатой причёской, с холодным недоверчивым взглядом, с выщипанными в ниточку бровями и злым, скрипучим, сорванным в словесных баталиях с учениками и с вышестоящим начальством голосом.

Другая, скажем, более интеллигентная женщина, вряд ли сумела бы пережить (а мне об этом рассказывал чиновник из минобразования) за последние тридцать лет череду начальников в министерстве образования Ленинградской области. Её бы давно, простите за правду, скушали бы.

Директор Чудикинской средней школы оказалась маленькой, хрупкой и весьма моложавой женщиной. По её внешнему виду я дала бы ей не больше 45-ти лет. У неё было приветливое, располагающее к себе лицо, и спокойный, внимательный взгляд. Елена Ивановна мне однозначно понравилась, и я с удовольствием её поприветствовала:

— Здравствуйте! Моя фамилия Иванова. Всё, что я уже успела здесь увидеть, мне очень понравилось. Надеюсь, и я смогу быть вам полезной.

— Весьма похвальное желание, — Елена Ивановна внимательно и почему-то немного удивлённо взглянула на меня поверх очков в тонкой роговой оправе. — Но, позвольте узнать, чем вызвано ваше желание приносить пользу нашей школе?

— Я хочу оправдать ваше доверие! — не задумываясь, тут же выпалила я заученную ещё со школьных лет формулировку из разряда «на все случаи жизни».

— Доверие?..

Елена Ивановна сняла очки и задумчиво потёрла переносицу, как будто пыталась что-то вспомнить, или понять.

— Ну, вы же сами пригласили меня на работу, точнее, поддержали мою кандидатуру, когда неделю назад в телефонном разговоре вам предложили меня в качестве учителя русского языка и литературы, — уже менее уверенным тоном возразила я.

По глазам Елены Ивановны я ясно видела, что она этого разговора не помнит. Как же так? Что, я зря сюда приехала? Моё место кто-то успел занять, либо здешние учителя решили поделить между собой отведённые мне в школьной сетке расписания часы работы?

Директор Чудикинской средней школы больше не вызывала во мне чувства приязни, но, как утопающий хватается за соломинку, так и я предприняла ещё одну попытку реанимировать память своей собеседницы.

— Моя фамилия — Иванова! — пожалуй, впервые в жизни я испытала радость от того, что ношу именно такую фамилию. — Ну, помните, Елена Ивановна, ваш бывший коллега, учитель, а ныне работник минобразования Ленинградской области, говорил вам по телефону, что у меня такая же фамилия, как у вас отчество? Вы ещё ответили ему, что я вам уже нравлюсь.

— Интересные дела получаются… — Елена Ивановна забарабанила тонкими пальцами по полированной поверхности своего стола. — Среди моих знакомых, а тем паче — бывших коллег, нет никого, кто работал бы в минобразования Ленинградской области. У нас и область-то, кстати, другая — Новгородская. Кажется, вы ошиблись адресом, деточка. Да… а как вы меня назвали? Я что-то так сразу не сообразила.

— Елена Ивановна… — растерянно пролепетала я, чувствуя, как сжимается моё сердце в предчувствии неприятного известия. Похоже, интуиция меня не подвела, и я вляпалась в очередную дурацкую историю.

— Деточка, меня зовут Татьяна Ивановна!

В голосе директрисы прозвучала сейчас такая гордость, как если бы она назвалась, к примеру, Пугачёвой Аллой Борисовной. Умеют же некоторые люди себя подать!

— Простите, я нахожусь в Чудикинской средней школе? — задавая этот вопрос, я чувствовала себя полной идиоткой.

Но что делать? Надо же мне выяснить, куда я попала.

— Вы находитесь в Чудовской средней школе, расположенной в городе Чудово Новгородской области! — с достоинством ответила директриса.

— А где же тогда Чудикинская средняя школа? — я уже не говорила, а шептала.

— К сожалению, я такой школы не знаю, — в голосе Татьяны Ивановны прозвучало искреннее сочувствие, — и даже никогда о ней не слышала.

Спускаясь по лестнице, свой багаж я уже не несла, а волокла: таким он мне сейчас казался тяжёлым. Но теперь я ни на минуту не останавливалась. Во-первых, спускаться легче, чем подниматься. Во-вторых, мне хотелось поскорее выйти на улицу, вдохнуть свежий воздух и собраться с мыслями. Ситуация, в которой я оказалась, конечно, идиотская, но должен же и из неё быть какой-то выход!

Добравшись до калитки, я подставила своё разгорячённое лицо приятному лёгкому ветру. В лучах неяркого сентябрьского солнца я вдруг ощутила себя древнеиндийской жрицей, спустившейся из храма к священным водам Ганга, для совершения некоего таинственного обряда.

Я чувствовала себя настолько свободной и в то же время могущественной, что просто не передать словами! Из этого удивительного состояния меня вдруг вывел знакомый голос:

— Что, дочка, на квартиру тебя подвезти? Смотри-ка, как быстро ты со своими делами управилась! Ну, что смотришь-то? Садись, поехали!

— На какую квартиру, Ерофей Алексеевич?

— Какую-какую, — передразнил меня шустрый хозяин «Запорожца», с которым мы расстались на этом же месте менее получаса назад. — Ну, тебе же, наверное, как положено в наших краях, угол в какой-нибудь хате выделило твоё теперешнее начальство? Так я довезу.

— Что? Угол?.. Какой ещё угол? — переспросила я, осмысливая услышанные слова, а потом не выдержала и истерически расхохоталась.

Угол?! Ну, да как же, держи, Астра, карман шире! Ситуация, в которую ты попала, называется: «Мы не ждали вас, а вы припёрлись». Прошу прощения на всех языках мира за грубую правду жизни.

— Ай ты, сердечная моя, — забеспокоился Ерофей Алексеевич и, выскочив из машины, засеменил в мою сторону. — Всё ли с тобой в порядке? Ты же нонче вроде как коленками ушиблась о дверцу машины, а не головой… Посмотри-ка мне в глаза, милая. Ну что, узнаёшь меня?

Я прекратила смеяться и растерянно посмотрела на Ерофея Алексеевича. С высоты моего роста маленький щуплый старичок уже не напоминал мне больше домового. Сейчас он был похож на сказочного гнома: сострадательного и вездесущего. Глаза моего случайного знакомого выражали такую искреннюю жалость ко мне, что я на какой-то миг вдруг почувствовала себя никому не нужной и абсолютно беспомощной.

Размазывая тушь по щекам (А на рынке мне её подсунули, как влагостойкую), я расплакалась и повисла всей массой своего немаленького тела на хрупком плече Ерофея Алексеевича. Он мужественно терпел, пока у меня закончится истерика, а потом осторожно, как какую-нибудь тяжелобольную, повёл под ручку к машине и даже придерживал дверцу, чтобы я опять не ушиблась.

Боюсь, его душу терзали смутные подозрения, что за те полчаса, пока мы не виделись, я ударилась где-то головой, и он опасался каким-либо неосторожным движением вызвать у меня новый взрыв истерики.

Упираясь коленками о подбородок, я смотрела безучастным взглядом, как Ерофей Алексеевич вновь укладывает мои вещи в багажник, потом заводит свой танк Т-34 и, на удивление мягко и плавно, отъезжает от здания школы. Так, в полном молчании, мы выехали из Чудово.

— Ну а теперь, дочка, куда ехать? — мой случайный знакомый первым прервал молчание.

— Понятия не имею, Ерофей Алексеевич! — честно ответила я. — Где-то ждёт моего приезда начальница по имени Елена Ивановна, а вот где — сама не знаю? Такая странная история получается!