- Скоро уже начнётся обряд, - бросил волк вместо приветствия, - ты готова?

Они с Ксан за время своих встреч стали общаться более неформально, найдя, наконец, общий язык. Правда, на их позиции это никак не повлияло: волк по-прежнему желал видеть Сашу своей партнёршей, а Саша по-прежнему этому противилась.

- Готова! - ответила девушка. Она уже тепло попрощалась с ведьмами, за спиной была её неизменная укулеле, а также рюкзак с пожитками, на шее болтались разряженные амулеты. У оборотней девушка собиралась провести два дня — ровно столько длится обряд взросления юных оборотней - а затем её дорога лежала к названому брату в академию. Ксан очень надеялась, что того не выгнали, и она действительно его найдёт там. Всё-таки это единственный человек, который стал ей как-то близок в этом мире, и не хотелось бы потерять с ним связь. Конечно, есть ещё Ксантариэль - но он не человек, а эльф. При всей их взаимной симпатии и дружбе, того единства, которое возникло между ней и Ксанти, в их отношениях не было. Это примерно как дружить с иностранцем: всегда присутствует некая чуждость, разница в менталитете или даже во взглядах на мир. А с соотечественником вы понимаете друг друга куда лучше - и оттого сближаетесь намного легче. За время жизни с эльфами Ксан научилась лучше их понимать, но понимать - не значит начать мыслить так же.

- Клятву, волк! – напомнила Аглая, когда Кинрас уже протянул Ксан руку.

- Помню! – Огрызнулся оборотень. – Я, Кинрас де Волтан, альфа клана Волтан, клянусь, что дам своё позволение покинуть стаю новой волчице Ксан де Волтан, как только она того попросит. Клянусь не препятствовать, если волчица Ксан де Волтан изъявит желание уйти из стаи.

Клятву о том, что девушке не причинят вреда, волк давать не стал. Это очевидно – ведь её приняли в стаю. Теперь, если она не совершит какое-либо преступление, ей в стае бояться нечего. То, что волк дал девушке свою фамилию, Ксан смутило, но Аглая шепнула, что в их стае нет фамилий, а де Волтан – название клана. Таким образом, все члены стаи автоматически становятся де Волтан.

Волк вновь нетерпеливо протянул руку, и на этот раз Ксан протянула свою в ответ. Но Кинрас облегчённо вздохнул только тогда, когда девушка пересекла границу и оказалась на территории стаи – кажется, он до последнего сомневался, что она не передумает. Саша обернулась, чтобы помахать на прощание Аглае, но старой ведьмы уже не было на месте.

- Ведьмы, - бросил волк так, словно это всё объясняло. Ксан пожала плечами: с Аглаей они уже успели попрощаться, а долгих проводов девушка и сама не любила.

До деревни стаи Ксан и Кинрас добрались быстро – всего за полчаса. За это время они почти не разговаривали, пребывая каждый в своих мыслях. Волк отчего-то не чувствовал удовлетворения от того, что добился своего: может, это потому, что девушка пока не в его объятиях? Но сейчас, без своего дурманящего запаха, Саша абсолютно не привлекала оборотня, и тот не знал, что и думать. Нет, девушка вроде ничего – при ближайшем рассмотрении. Худа, конечно, но нельзя сказать, что дурна собой. Просто как будто не его. Может быть, у него в обонянии какой-то сбой?

Ксан же тем временем переживала, как бы оборотень не нашёл лазейку в своей клятве – и не передумал её отпускать. Но всё-таки тут она полагалась на мнение Аглаи: раз старая ведьма приняла клятву и ни слова не сказала – значит, всё нормально. Однако до конца девушка не расслаблялась и бдительности не теряла: иначе тут не выжить.

Подошли они как раз к началу церемонии. Три девушки и пятеро парней уже стояли навытяжку перед шаманом племени (так шёпотом пояснил ей Кинрас). Ксан из его рассказов знала, что у волков магией обладают только некоторые – в принципе, как и у людей. И эти некоторые становятся шаманами. Причём в каждой стае должен быть один шаман – так уж повелось. Под старость лет шаман может взять себе молодого преемника, остальные волки с шаманским даром после обучения, которое проводил для них шаман, отправлялись в те стаи, где шаманов не было. Такие стаи платили хорошие деньги за обученного шамана. Шаманы рождались крайне редко.

Ксан с интересом наблюдала, как шаман грязью разрисовывает тела и лица молодых людей, которым на вид было не больше шестнадцати. После того как все рисунки были нанесены, ребята подошли к Кинрасу, и тот, как альфа стаи, напутствовал их:

- Сегодня вы проснулись детьми, а завтра утром вы вернётесь в наш лагерь взрослыми – воинами и защитниками своей стаи, её кормильцами, её опорой и поддержкой. Всю дичь, которую вы поймаете, вы должны принести сюда. Завтра утром мы посмотрим на вашу добычу и решим: достаточно ли вы взрослые или вам надо подрасти ещё.

С этими словами Кинрас махнул рукой – и все восемь юношей и девушек рванули в лес.

- А оружие? – спросила Ксан, глядя вслед юным охотникам и охотницам.

- Оружие у них всегда с собой, - ухмыльнулся Кинрас, щеря рот в улыбке и явно намекая на волчьи клыки. При этом сам альфа всегда носил при себе как минимум кинжал. Но Ксан не стала спорить, понимая, что испытание – на то испытание и есть, чтобы не быть слишком лёгким.

- И что теперь? – с любопытством оглядевшись вокруг, поинтересовалась Ксан. Люди, собравшиеся с утра посмотреть на то, как шаман расписывает их подрастающее поколение, понемногу расходились.

- Теперь все будут готовить праздничный ужин, - сказал Кинрас с улыбкой. - Вхождение во взрослую жизнь новых членов стаи - всегда праздник. В первый день праздника угощение готовят родители тех, кто проходит инициацию. На второй день – дети готовят то мясо, которое поймали сами. Если они сумеют накормить стаю – значит, инициация прошла, если нет – будут учиться и считаться детьми ещё год.

- Хм… - протянула Ксан, а бывает ли так, что один оборотень остаётся на второй год каждый год – и так до старости?

- Не бывает, - рассмеялся Кинрас. – У нас не индивидуальный зачёт, а общий. Мы – стая, а значит, каждый в ответе за другого. Либо переходит вся группа, либо никто. И даже если в группе есть один или два плохих охотника, то остальные это компенсируют.

- А что же с этими плохими охотниками? Их не выгоняют?

- Зачем? – удивляется Кинрас. – Нет, они просто находят себя в чём-то другом. Охотиться должен уметь каждый – это наша жизненная необходимость, но это не значит, что у нас нет распределения ролей в стае. Не каждый может быть хорошим охотником. И это испытание – не столько проверка того, какой ты охотник, сколько проверка того, как ты действуешь в экстренных обстоятельствах. За всеми подростками будут следить, и их решения в каждой ситуации станут известны стае.

Кинрас проводил гостью к хижине, которая должна была стать её домом на время пребывания девушки в стае. Простой деревянный сруб, крыша, устеленная соломой, сени и всего одна комната с окном на ставнях. Кухни или даже просто печки не было, что Ксан не удивило: всё-таки здесь довольно тепло даже зимой, а будет холодно – всегда можно обратиться волком. О том, что готовят оборотни на кострах посреди деревни, Ксан уже знала и даже видела импровизированные печи, которые сложили специально для праздника. Закинув рюкзак на широкую лавку, застеленную овечьими шкурами – видимо, её предполагалось использовать вместо кровати – Саша вышла на улицу. Не для того она сюда пришла, чтобы отсиживаться в доме. И пусть главные виновники торжества прибудут лишь завтра, но приготовления идут вовсю уже сегодня.

Девушка немного побродила около костров, глядя, как споро орудуют ножами повара, разделывая мясо для праздничных блюд. К удивлению Саши, большинство поваров были мужчинами. Конечно, в её мире было примерно так же, но в этом мире она привыкла к более строгому гендерному разделению профессий, а потому была поражена. Но тут же вспомнила слова Кинраса о том, что оборотни получали профессию в зависимости не только от нужд стаи, но и своих способностей. А ещё вспомнила, что среди молодых охотников, что умчались в лес, были девушки. Похоже, оборотницы от оборотней не сильно отличались в плане разделения труда и обязанностей.