Они вместе поднялись на крыльцо, и Катя ключами открыла дверь. Миновав холодную веранду, они вошли в прихожую.

В доме было натоплено, в воздухе витал приятный аромат горящих дров. Пока Данилов снимал ботинки и вешал на вешалку куртку, навстречу им выскочил ребёнок, совсем маленький, не старше двух лет. Он подбежал к Данилову и, протянув к нему ручки, запрыгал на месте, повторяя одну и ту же фразу:

— Мама Мифа дать.

А потом чуть не разревелся, потому что Александр растерялся и не взял сразу мальчишку.

— Это мой брат младший, — объяснила Катя, когда ребёнок уже обосновался на руках у Данилова и хлопал его ладошками по щекам. — У него ещё брат есть Гоша, ну то есть и у меня тоже, ему десять. Он в школе сейчас. Да вы проходите, мама приведёт себя в порядок и выйдет. Только Мишу ей на руки не давайте, не удержит она его, а я пойду хозяйством займусь, еду какую приготовлю. Хотя, может быть, бабуля, что и сделала, она тут рядом в соседнем доме живёт, маме помогает, хоть и старая совсем. Я Мишаню простывшая не возьму, заражу ведь, а кто потом с ним больным возиться будет? Так что извиняйте. Придётся понянчиться малость.

Александр ничего не понял из того, что говорила дочь, кроме того, что у Дины трое детей и мать проживает рядом.

Вот встречаться с её родителями ему вовсе не хотелось. Он помнил, как орала на него в своё время мать Дины и как отец полез с кулаками, обзывая его глупым мальчишкой и подлым соблазнителем. Саша тогда позволил себя избить, даже защищаться не пытался. Думал, что родители пар выпустят и остынут, а они увезли Дину в неизвестном направлении, так, что найти он её не смог.

Миша елозил на руках, призывая дядьку, у которого сидел, идти вглубь дома, искать маму.

Но Данилов не стал этого делать, устроившись с ребёнком на диване в гостиной.

Из комнаты слышались голоса. Один принадлежал Кате, а другой… Данилову стоило больших усилий сохранять спокойствие, а не броситься туда, обнять свою Дину, закружить, как раньше, и не отпускать теперь уже никогда. Он был готов соперничать с её мужем, ведь не от святого духа родила она сыновей, был готов доказать, что он лучше, и принять чужих детей. Хотя какие они чужие, если это дети его женщины!

Ему было всё равно, как она теперь выглядит: тонкая, как прежде, или раздобревшая с годами. Он любил её! Только сейчас понял, что напрасно пытался забыть, что все все эти годы и не жил совсем.

Мальчонка извернулся и сполз с его колен, помахал ручкой, улыбнулся, сказал «пока» и учесал вглубь дома, только пятки сверкнули.

Данилов обратил внимание, что бегает Миша не на полной стопе, а на носочках, значит, с ним не всё так просто — есть неврологическая симптоматика и ребёнка лечить надо. Интересно, в этой глуши есть достойные врачи? Катя упоминала о районной больнице. Но какой у неё уровень, Саша представить себе не мог.

Время шло, а Дина так и не появлялась.

Данилов встал с дивана и подошёл к стенке с книгами. Там, за стеклом, стояло несколько фотографий. На одной была его Дина, совсем молодая, почти девчонка, такая, какую он помнил, на другой она уже взрослая совсем, с мужчиной много старше её на вид и с мальчиком на руках. А рядом ещё одна, где Дина около берёзки стояла вместе с Катей. Дочери на снимке лет десять, и она так на него похожа.

Пока разглядывал фотографии, услышал шаги, а потом и голос Дины.

— Ну, здравствуй, Саша!

Повернулся, бросился к ней, поднял на руки и закружил…

Всё, как хотел, как в мечтах своих видел. Потом поставил на пол, обнял и поцеловал в губы. А она отвечала, не оказывая никакого сопротивления, поддаваясь, реагируя всем своим естеством на ласку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Долго ещё лизаться будете? — раздалось совсем рядом возмущение Кати. — Я там ужин разогрела. Пойдёмте за стол. Мама, неужели ты его простила? Ну как же так, мам!

Данилов чуть отстранился от Дины. Нет, не отпустил, только поцелуй разорвал. Смотрел ей в глаза, а она плакала, слёзы чертили дорожки по скулам и щекам, а во взгляде читалось счастье.

— Ну, блин, ещё насмотритесь друг на друга, там, между прочим, Мишка один за столом… Ну что вы прямо!.. Ай, пошла я. Греть второй раз не буду ничего, а еда стынет. Александр Дмитриевич на неделю отпуск взял, успеете и наговориться, и насмотреться друг на друга, — увещевала родителей Катя.

Наконец Дина отпустила Сашу, всхлипнула, улыбнулась, взяла за руку и повела за собой.

На кухне хлопотала Катя. В детском стульчике, хорошо привязанный пелёнкой, сам ложкой ел Миша. В пюре, которое малыш старательно запихивал в рот, он был вымазан весь.

— Ему ещё трудно управляться ложкой, — потрепав сына по голове, произнесла Дина. — Мишенька родился с внутричерепным давлением, сначала тяжко было, сейчас постепенно нормализуется. Говорить начал. Ты, Саша, не думай, он всё понимает.

Саша накрыл её руку своей.

— Я заметил симптоматику, он бегает на носочках.

— Главное, что бегает, — перебила его Дина. — Он такой ласковый, как котёнок.

Она всхлипнула, погладила сына по голове, и непрошенные слёзы снова покатились из глаз.

— Ты ешь, Саша. Это моя свекровь готовила, я познакомлю вас. Она очень хороший человек.

— Сама-то почему не ешь? — Он глянул на её дрожащие руки. — Что с тобой, Дина?

Она улыбнулась.

— Потом расскажу. Я всё тебе расскажу, Саша. Если бы ты только знал, как я рада тебе. Мне когда Катя с Валерией Палной свой план предложили, я и мысли не допускала, что ты откликнешься. Думала, что на аферу нашу ты однозначно не согласишься, так хоть повидаемся.

— Валерия Павловна — это свекровь твоя? — заинтересованно спросил Данилов. А у самого в голове был такой бардак, что никакая информация не укладывалась.

— Да, Пашина мама, — отвечала Дина. — Мне она собственную мать заменила. Долгая это история и грустная. Лучше о себе расскажи. Как ты, где, с кем?

И тут Данилов разозлился. Это что ж такое получается? Дина прекрасно знала и где он работает, и с кем живёт, но молчала. Столько лет молчала! Столько лет! А почему? Может быть, потому что не любила вовсе, с мужем жила, детей ему рожала… Обида родилась, выросла и захлестнула Данилова.

— Я? Дина, неужели ты не знаешь ответы на задаваемые тобой вопросы? У меня складывается впечатление, что ты знаешь обо мне всё, даже как меня в своих планах использовать. Но я не против, чтобы ты их озвучила, а на свою роль я уже согласился. Я подожду с вопросами. У меня неделя отпуска, так что я успею даже с твоей свекровью познакомиться и с мужем тоже.

Он заметил, как вдруг переменилась Дина. Голову опустила и дрожащими руками лицо прикрыла.

— Я вдова, Саша. Мой муж был очень хорошим, необыкновенным человеком. Он любил меня, сына, Катьку тоже. Не делал различий между моей дочерью и своим собственным ребёнком. Это была глупая случайность… но его больше нет. Мишка после его смерти родился. Но не будем о грустном. Да, ты прав, я следила за тем, как ты живёшь. Мазохистка чёртова. Не важно всё это. Я рада, что ты приехал, даже мечтать не могла, что увижу тебя. А вот увидела. Мечты сбываются иногда, только не так, как хотелось бы.

Данилова отпустило.

— Ну почему, Дина… Я здесь, и мне не хочется уезжать от тебя.

— Столько лет прошло, Саша. Столько лет… Ладно, отдыхай с дороги. Катя постелет тебе здесь, в гостиной. А завтра поговорим.

— Где твой сын? Почему домой не вернулся?

— У бабушки он, я так просила. С ним тоже завтра встретитесь, познакомитесь. Да и Миша сегодня у неё переночует.

Дина долго стояла у окна. Все спали, а у неё появилась возможность подумать обо всём, пока никто не мешал.

Неправильно всё вышло, ой как неправильно. Не может она взять и вот так загубить жизнь Саше. За что? Он ей никогда ничего плохого не делал. А что Катюшу она от него родила, так то счастье. И дочка пошла вся в отца. Кого угодно Дина могла винить за своё одиночество, но только не его. Сама уехала, сама обманула, сама не сказала о беременности. Это потом — когда узнала, что он женился на Лене, — выла в голос в подушку, жить не хотела. Но жила, ради дочки. А теперь что? Повидались и хватит! Отвадить его надо, чтобы не дай бог правды не узнал.