Рассердился на дочь! Ну как так можно! Но вовремя вспомнил себя в её возрасте. Оказывается, можно. Молодость жестока, хотя думает, что всего лишь справедлива.

Дину надо было спасать, и Данилов вмешался…

Слова сами по себе слетели с языка.

Нет, вовсе не так он собирался делать предложение любимой женщине. Хотел съездить в первой половине дня в город за подарками для всех детей, а главное, кольцо Дине выбрать. На стол прикупить всё, чтобы праздник был. А потом на глазах у детей сделать Дине официальное предложение и поехать вместе с ней в ЗАГС, заявление подать.

Но как вышло, так вышло. Главное, Катя присмирела, да и Дине есть о чём подумать. После завтрака решил вместе с Диной решить вопросы с кольцами и регистрацией брака, а там можно и медицинскую карту попросить и понять, какой стационар больше подходит ей для лечения. Ведь только что нашёл её, через столько лет, и терять совсем не намерен. Пусть утраченные функции вернуть не получится, главное, чтобы жила его Дина.

От мыслей отвлекла трель смартфона.

Данилов бросил взгляд на экран, увидел, что звонит мать, и ответил. Сам же вышел на крыльцо, чтобы разговор не услышали Дина и Катя.

— Да, мама, что? — Говорить с родительницей совсем не хотелось, на душе оставался осадок после последнего разговора, от которого портилось настроение.

— Хоть бы позвонил, как доехал. Я ж волновалась, Саша.

В её голосе действительно сквозило беспокойство и ещё виноватые нотки. Но Саша прекрасно понимал, что мать мучает любопытство. Уж очень она боялась его встречи с Диной.

— А когда вы с отцом мне жизнь ломали, вас беспокойство не мучило? Как ваш сын жизнь проживёт, вас не волновало? Поздно беспокоиться, мама, всё что вы могли — уже сделали. Одно понять не могу, за что вы меня так?

— Мы с отцом хотели как лучше… Простил бы уже. Столько лет прошло…

— Вот именно, столько лет в аду. Но ты особо не волнуйся, я привык. А теперь хорошая для тебя новость, я не вернусь. Вернее, вернусь, чтобы уволиться и вещи свои забрать.

— Как же так, сынок? Приворожила она тебя. Два раза в одну воду не входят. Так что ж ты свои же ошибки повторяешь? — звучал в трубке встревоженный голос матери.

— Да нет, мама, я только жить начинаю. Сам решения принимаю, и не отговаривай, бесполезно, а если руки в мою семью протянешь — отрублю. Хочешь, чтобы остались мы с тобой друзьями — не мешай мне.

Саша слушал тишину. Мать молчала, её присутствие выдавало лишь тяжёлое дыхание и шмыганье носом. Но и разъединяться на такой ноте не хотелось. Мать оставалась матерью, и отказываться от общения с ней Данилов не собирался. Рано или поздно она примет его решение и Дину с дочерью тоже признает.

— Сашенька, ты звони мне, пожалуйста. Я буду ждать, — произнесла мать, всхлипывая.

Данилов улыбнулся с облегчением.

— Конечно, мама.

Спрятал смартфон в карман джинсов, оглядел двор, припорошенную снегом машину и заметил очень пожилую женщину, входящую в калитку с маленьким Мишкой за ручку.

Увидев Данилова, Мишка выдернул руку у бабушки и побежал к нему навстречу, радостно улыбаясь. Саша рассмеялся, подхватил пацана и несколько раз подбросил кверху.

— Я скучал по тебе, герой, — ласково сказал малышу и поцеловал его в щёчку. А Мишка поднимал руки кверху, показывая, что он ещё не налетался, и жестами просил подбрасывать его снова и снова.

— Смотрю, вы вчера с внуком моим подружились, — произнесла женщина, сканируя Данилова взглядом. — Ну, давай знакомиться, Александр Дмитриевич. Валерия Павловна я, свекровь Дины. Ничего, что я на «ты» сразу? Мне вроде по возрасту положено.

— Можно без отчества, просто Саша.

Данилов хотел открыть двери в дом, но Валерия Павловна его остановила.

— Ты уже знаешь, зачем нам тут понадобился? — спросила, глядя прямо в глаза.

— Нет, не знаю. Но это и не важно, потому что у меня теперь свои планы.

Она покачала головой и опустила взгляд в пол.

— Уедешь? — спросила разочарованно.

— Нет, ну разве на пару дней — вещи собрать да уволиться с прежней работы.

Теперь в глазах женщины было удивление.

— Сам так решил?

— Сам, — ответил твёрдо Данилов.

— Ты хоть знаешь, на что идёшь? — Она пыталась говорить спокойно, но в какой-то момент голос её дрогнул. А Данилов усмехнулся.

— Валерия Павловна, я ведь даже не подозревал, что у меня с Диной есть дочь, столько лет упустил, теперь контакт налаживать придётся. Потом Мишку вон растить надо. А Дину я люблю. Всю жизнь любил… Хотите — верьте, хотите — нет. Я ещё не выяснил, что с ней, но только трудности меня не остановят, и так всю жизнь в аду провёл.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Верю, теперь верю, а тогда… Надо было найти нам тебя и поговорить по-человечески. Сглупили мы с мужем, нехорошо про тебя подумали. Ладно, пошли в дом, пока Мишка не замёрз.

Завтракали все вместе. Мишаня пристроился на руках у Данилова и не хотел слезать ни в какую. Так и ели они с одной тарелки.

Катя после завтрака вымыла посуду да засобиралась в колледж. А Саша с Диной отправились в ЗАГС подавать заявление.

Дина с Даниловым уезжали, оставив мальчишек на попечение свекрови и Кати. Сначала их путь лежал в родной город Данилова, где он должен был уволиться с работы и получить все необходимые справки для усыновления Мишки и установления опекунства над Гошей. Данилову хотелось усыновить обоих мальчишек, но Гоша категорически отказался даже просто общаться с новым маминым мужем. Собрал свои вещи и переехал к бабушке.

Кто бы знал, как переживала Дина.

***

— Мам, — Катя застегнула замок дорожной сумки, в которую складывала вещи матери, — ты не волнуйся за нас, мы тут с бабой Лерой справимся.

Дина улыбнулась, погладила ободок новенького обручального кольца, глянула на Катю с восхищением и благодарностью.

— Спасибо, дочь. За всё. Если бы не ты… — Слёзы потекли по щекам, но Дина продолжала улыбаться.

— А вдруг у него получится? — Катя присела рядом с матерью и положила голову ей на плечо. — Так хочется, чтоб получилось, чтобы он нашёл путь тебя вылечить и ты жила.

— Твой отец очень хороший человек, неужели ты сама не видишь? Почему с ним колючая такая? Дай ему шанс, дочь.

Катя пожала плечами, а Дина лишь вздохнула.

— Его не было всю мою жизнь, как простить? Но я меняю паспорт, буду Данилова. Мама, ты так хочешь — и так будет. Я готова с ним сотрудничать, но льстить и называть его отцом — тут уж уволь. — Катя подняла голову и посмотрела Дине в глаза. — Ему заслужить моё доверие нужно. Это тебя он без боя взял. Как вошёл в наш дом, так ты ему и покорилась, а я не такая. Трудно полюбить того, кого практически ненавидишь.

— За что, Катя? — Дина говорила мягко, но в её словах чувствовалось удивление. — Саша не сделал тебе ничего плохого, он не знал о твоём существовании, и это моя вина, не его.

— Но ты была все эти годы со мной, а он нет! Неужели ты не понимаешь? Он даже не искал тебя. Почему ты о нём всё знала, а он… Не оправдывай и не защищай! Я верю, что ты его любишь, вон, как только увидела, сразу замуж за него пошла. Да и вообще, всё не по нашему плану получилось, а по его. А он ведь так и не знает сути всего происходящего.

Дина смотрела, как нервничает и злится дочь, и не понимала. Наверно, первый раз не могла согласиться с чувствами и доводами своей старшенькой, самой любимой из детей. Нет, сыновей она тоже безумно любила, но всё же не так. Может быть, потому что в Кате была частичка Данилова, да и похожа дочь получилась на отца как две капли воды, только черты помягче да характер пожёстче.

— Ну что, Дина, готова? — спросил Данилов, зайдя в комнату, и, не дожидаясь ответа, подхватил сумки и вышел с ними к машине.

Дина поспешно встала, обняла Катю, поцеловала в лоб.

— Катюша, всё будет хорошо, вернёмся, поживём ещё немного, а потом я Сашу на тебя оставлю, а вас троих — на него. И мне спокойно будет, и вам хорошо. Он надёжный, не предаст никогда. Да и ты вся в отца.