— Ася — мой друг, — с улыбкой произнёс Данилов, а Катя кивнула, подтверждая. — Уверен, что вам всем она понравится. Всё, мне пора в отделение, а то мало ли… — засобирался он. — Олег, спасибо, что заехал сюда да Серёжку моего привёз.

Попрощавшись до завтра, Сергей вместе с тётей Таней и дядей Олегом забрался в машину, а сам всё выглядывал в окно, смотрел, как отец с Катей идут в сторону здания больницы, пока автомобиль не повернул на соседнюю улицу.

— Что загрустил? — спросил его дядя Олег.

— Я там с ними остаться хотел. Нельзя, да? — пробубнил Серёжа.

— Посторонний человек в хирургии… Не, парень, так не положено! Да скоро сам поймёшь.

Больше Серёжа ничего не спрашивал. До дома ехали молча.

У калитки их встречала довольно молодая женщина. По крайней мере, так показалось Серёже. А может быть, он так решил потому, что было темно и разглядеть подругу отца не было возможности.

Она открыла ворота, позволяя машине вкатиться во двор. Потом пригласила всех в дом, помогла уложить Дашутку в Мишкин манеж, напоила чаем с булочками да расселила по комнатам.

Самое интересное, что Серёже она понравилась. Ася не была красивой или яркой, но казалась такой домашней и милой, прямо как Катя. А Катю он любил.

Теперь все его мысли занимал вопрос: а что будет, если отец действительно женится на этой женщине? Пусть тот назвал Асю лишь другом, но мама говорила, что между мужчиной и женщиной просто дружбы быть не может.

Между тем Ася подошла к нему с комплектом белья и спросила:

— Серёжа, тебе где постелить? Есть два варианта: в комнате с Гошкой или отдельно, в Катиной, а она переберётся к Гошке. — Она улыбнулась светло и открыто. — Гоша считает, что вдвоём вам будет веселее, а Катя думает, что тебе может понадобиться личное пространство. Так что выбор за тобой.

Серёжа растерялся, но быстренько решил, что с Гошей ему точно скучать не придётся. Да и ехал он сюда для того, чтобы общаться с родственниками, а не сидеть взаперти в одиночестве.

Он забрал у Аси постельное бельё, уверив её, что заправить постель может самостоятельно. Гошка спал. Серёжа не позволил Асе включить верхний свет и постелил постель, подсвечивая себе фонариком в смартфоне. Затем разделся и лёг. Только теперь почувствовал усталость, свернулся калачиком, как обычно, и уже почти уснул, когда услышал Гошкин шёпот.

— Хорошо, что ты со мной решил поселиться, скучно не будет. Гарантирую! Завтра пораньше встанем и в лес пойдём. Я тебе такое покажу, такое! Да ты в своей Германии такого и не видел! Рано встать для тебя не проблема?

— Конечно, — ответил Сергей.

— Всё, спи, нам на сон два часа осталось.

Окончание фразы Сергей уже не слышал, потому что крепко спал.

— Пап, я всё! А там, в приёмном, самообращение с ногами, — протараторила Катя, уже переодевшаяся в сарафан и босоножки и готовая бежать домой.

— Ноги какого пола? — спросил Данилов, вставая из-за стола.

— Женского преклонного, сам увидишь, эти ноги запомнятся надолго. На меня они произвели впечатление. Меня здесь нет. Я очень тороплюсь, почти опаздываю. — Она чмокнула отца в щёку и убежала. Данилов же не спеша спускался по лестнице, пытаясь предположить, что, кроме варикоза, тромбоза и трофических язв, может быть у женских ног преклонного возраста.

Увиденное действительно впечатляло, а ещё больше удивила история, рассказанная бабушкой после того, как раневую поверхность почистили, обработали и наложили повязку с лечебной мазью. Оказывается, женщина прочитала рекомендации по лечению трофических язв в газете «ЗОЖ». Данилов не знал, правильно она поняла написанное или истолковала так, как ей удобно было, но тяжелейший ожог на фоне нарушенной трофики был налицо. И теперь требовалось время, терпение и знания врачей, чтобы как-то справиться с ситуацией.

Уже в палате он провёл с пациенткой беседу. Увещевал, объяснял, втолковывал. А потом думал, сколько уже на его памяти вот таких случаев, когда, вместо того чтобы обратиться к специалисту, читают сомнительные газеты и производят со своим телом не менее сомнительные манипуляции, претендуя на премию Дарвина.

Вернувшись в ординаторскую, собирался позвонить домой, узнать, что там и как. Гости по времени должны уже быть на ногах, но и тут у него ничего не получилось. Только достал смартфон, как его вызвали к главному.

Конечно, в кабинете главврача, в его кресле, развалившись, восседал Егор Филиппович, сам главный расположился напротив районного начальства. «Скидай сапоги, власть переменилась», — вспомнилась цитата из старого фильма, и сдержать саркастическую улыбку Данилов не смог.

— А что это вам так весело, Александр Дмитриевич? — спросил главный с каменным лицом.

— Просто настроение хорошее. Сын приехал, и брат с женой.

— Сколько у вас детей? — с начальственного кресла раздался голос Завацкого.

— Четверо, да я и не скрывал никогда, — ответил Саша и чуть не заржал в голос, увидев, как перекосилось лицо Егора Филипповича. — Так зачем вызывали-то?

Данилов отметил, что никто не пригласил его пройти и сесть, он так и стоял у самой двери, как провинившийся школьник перед директором. На главного это было непохоже, он так не обращался с сотрудниками, и вывод напрашивался сам собой: шеф пытается выслужиться перед вышестоящим начальством.

— У меня есть несколько вопросов к вам, Александр Дмитриевич, по поводу практики племянницы господина Завацкого. Он утверждает, что Алиса Игоревна к психологу была вынуждена обратиться, чтобы восстановиться после вашего прессинга, так сказать.

— Пусть идёт в психиатрию, может, там ей самое место, — спокойно отвечал Данилов.

Главный несколько раз кашлянул, прикрыв рот рукой, а потом задал вопрос.

— Вы характеристику Алисе Игоревне дать можете? Какая она в работе? Всё-таки речь идёт о будущем враче, мы не можем это скидывать со счетов. Оценки у неё в приложении к диплому хорошие, средний балл высокий, а вы её карьеру на корню губите.

— А что, с Димой уже договорились? Он больше к Алисе претензий не имеет? Дело только за мной осталось?

Главный сверкнул глазами, вскочил со своего стула и начал расхаживать по кабинету.

— Не надо меня обвинять в том, о чём вы подумали, Александр Дмитриевич, меня никто не подкупал, и я не продаюсь!

— Охотно верю. Проблема в другом. Алиса не способна быть хирургом. У неё нет никакой заинтересованности к познанию, к обретению навыков. Так что к психологу она обратилась из-за прессинга того, кто решил сделать её хирургом исключительно в своих интересах.

— Не много ли вы на себя берёте, доктор Данилов? — прошипел Завацкий.

— Я человек прямой, что думаю, то и говорю, — твёрдо произнёс Данилов. — Найдите Алисе дело, которое ей будет нравиться, для её же блага.

— Хотите откровенность за откровенность? — Завацкий с молодой прытью вскочил с кресла и в несколько шагов приблизился к Александру. — Прекращайте ваши шашни с Асей, жить спокойней будете. Договорились? — В молчаливом противостоянии они смотрели друг другу в глаза. — У меня свои планы на мою дочь, и вам в них нет места!

— Что, если я не отступлюсь? — упрямствовал Данилов.

— Всё имеет свою цену! Сколько? — У Егора Филипповича начало дёргаться веко.

— Мы с вашей «дочерью», — Данилов специально выделил интонацией слово «дочь», давая понять непрошеному гостю, что он прекрасно осведомлён о положении дел в семье, — с Асей то есть, давно взрослые люди. Обещаю, мы обсудим ваше щедрое предложение и решим, как нам быть дальше. Извините, я пойду. Дела, знаете ли, сами не делаются.

Он развернулся и вышел из кабинета. По пути в отделение думал, что Асю защитит, чего бы ему это ни стоило. Вот как она захочет, так и будет. Достал смартфон и отправил ей обнимающего смайлика, пусть улыбнётся, хотя у неё сейчас приём и времени на разговор нет совсем.

Работу закончил к трём часам. Попрощался с коллегами и вышел на улицу. На стоянке у своего автомобиля увидел Асю. Она нервничала, это было заметно по тому, как она теребила сумочку. Заметив его, вымученно улыбнулась.