— Всё, Влад, спасибо! Теперь на диван. Там оценю твои кулинарные способности.

Но отдохнуть Алле не пришлось. Сначала позвонил Илья.

— Алла Сергеевна, личность водителя сейчас выясняем, — торопливо заговорил он. — Из того дома, куда неизвестный привез коробку, никто ее не выносил. Я вел наблюдение до позднего вечера, потом уехал… — Илья замялся.

— Что тебя смутило, Илья? — Алла знала его манеру, не говорить о том, в чем сомневается или что показалось.

— Да… Когда отъезжал от этого дома, фарами осветил одну машину. Она только подъехала. Показалось, что номер знакомый. Я медленно поехал, смотрел в зеркала. Мужчина вышел из машины.

— Ну! И кто это? — нетерпеливо спросила Алла.

— Да на нашего нового зама очень смахивал. Хорошилова. Такие дела.

— Он тебя заметил? Он ведь тоже твою машину знает.

— Не знаю. Я его фарами ослепил. Но мог и вслед посмотреть.

— Так, никому ни слова. Если это он и это случайность, то такая случайность бывает один на миллион. В это я не верю. Постарайтесь побыстрее пробить водителя, и всё встанет на свои места. Надо узнать, с кем служил Хорошилов до прихода к нам, найти фото его сослуживцев.

— Понял вас, Алла Сергеевна.

Смагина откинулась на подушку: «Вот черт! Неужели Хорошилов все-таки залез в папку по делу Зубова и Гергардт на ее компьютере?!»

Другого объяснения у нее не было.

Хорошилову пришлось пройти по самой слякоти. Он брезгливо оглядел новые запачканные туфли. Надо же было остановить машину возле лужи! Еще этот водила, когда выезжал со двора, ослепил фарами.

Серый «фольксваген» показался ему знакомым. Он оглянулся вслед уходящей машины и успел разглядеть цифру пять в начале номера.

Пока заходил в лифт и ехал, вспомнил:

«А ведь у Ильи, точно, у Ильи, серый старый «фольксваген». Не заработал еще на новую. — Хорошилов сплюнул и вышел из лифта. — И Смагину я недооценил. Вот сучка! Следила за квартирой и мне ничего не доложила. Интересно, узнал меня Илья или нет? Может, не заметил. Через Игорька все равно найдут».

Он позвонил в дверь. Ему сразу открыли. Хорошилов, раздраженный, с порога начал отчитывать парня со спортивной фигурой.

— Ну что, спалился ты, Игорек! «Все в порядке! Все в порядке!»

— Что случилось? — раздраженно спросил Игорек, не чувствуя за собой вины. — Я сделал всё, как и договаривались.

— Сделал, сделал… — Хорошилов, не снимая туфель, прошел в комнату, сел на стул. — Только еще хвост за собой привел!

Картонная коробка стояла в комнате у окна. Хорошилов поднялся и подошел ближе. Взгляд упал на грязные туфли.

— Игорь, — попросил он уже спокойным тоном топчущегося в дверях Игорька, — тряпку какую-нибудь принеси. Туфли надо протереть.

Но даже и после того, как обтер туфли, не сразу начал открывать коробку. А достал из кармана носовой платок и, накинув его на ручку корзины, вытащил ее на пол.

— Ты посмотри, — обратился к стоящему рядом Игорьку, — старая. Видно, что старая корзина. Не вчера из магазина. Не успела наша пенсионерка подменить или не додумалась. Ну, что скис? Кофе есть в этом доме? Сделай, пожалуйста, и чашку хорошо помой.

Когда Игорек ушел на кухню, Хорошилов поднял корзину ближе к свету, к люстре, пытаясь рассмотреть сквозь прутья, не сверкнет ли что. Хотя понимал, сверкать не должно, тайник все-таки. Попробовал определить вес. Но опять же, кто знает, сколько должна весить корзина, сколько вплетенная в нее драгоценность. С сожалением поставил плетеный раритет обратно в коробку. Ломать, резать корзину нельзя. Тогда точно не отвертеться.

Он не исключал, что сюда с минуты на минуту могут нагрянуть оперативники. Надо было искать выход из создавшегося положения.

Влад тихо смотрел телевизор, стараясь не мешать. А Алла сидела на диване злая, оглушенная новостью:

«И меня уволили из-за этого…! Но всё, всё, спокойно, теперь хотя бы известен второй «кладоискатель», уже легче. А не Хорошилов ли звонил Супонину? Тогда завтра всё и закончится. Нужно написать подробный рапорт. Илья найдет и его сообщника».

Обдумать создавшуюся ситуацию помешал очередной звонок. Звонил не к добру упомянутый Супонин.

— Алла Сергеевна, это Супонин, — встревоженно произнес он.

— Что случилось, Виктор Семенович? Вы дома? — Алла поднялась с дивана и подошла к окну.

— Я дома. Мне позвонили, — волнуясь, начал рассказывать он, — я всё сделал, как мы с вами договаривались. В общем, сегодня в одиннадцать вечера я должен быть с машиной у подъезда. Ну, где живет Гергардт.

— Вы рассказали звонившему, где спрятано сокровище?

— Нет. Как вы сказали, я стал торговаться, говорить, что не хочу быть обманутым. В конце концов звонивший согласился на мои условия: я ему звоню, говорю, что нужно взять, он один идет в квартиру, берет нужную вещь, возвращается, потом мы едем к его ювелиру.

— То, что вы согласились ехать к его ювелиру, не вызвало подозрений? Ведь вас могут убрать по дороге или у ювелира. Если, конечно, существует ювелир. И вы не испугались?

— Алла Сергеевна, я уверил его, что у меня есть чем подстраховаться и не надо делать глупости.

— Хорошо. В любом случае дело сделано. Виктор Семенович, мы будем рядом. Будем держать ситуацию под контролем. Не волнуйтесь.

— Я вам доверяю, Алла Сергеевна, — искренне произнес Супонин и отключился.

Алла посмотрела на время — до одиннадцати оставалось три часа. Надо сообщить начальству и спланировать операцию.

Она начала одеваться, одновременно прикидывая варианты развития событий:

«Неужели это Хорошилов ведет двойную игру? С нами и с Супониным. А что ему остается? Забавно. Сейчас мне нужно ему как непосредственному начальнику звонить и докладывать о звонке Супонина. Понятно, что никто не придет к подъезду, если подельник Хорошилова уже забрал корзину. Быстрее бы Илья выяснил, кто побывал в квартире».

— Влад, я в ОВД.

— Да понял я уже, — с сожалением отозвался Влад.

— Вот и хорошо. Дверь не открывать, в квартиру никого не впускать. Я серьезно. Всё, целую.

Алла села в машину, успокоилась и позвонила Хорошилову. Она рассказала о звонке Супонина и что едет в ОВД.

Хорошилов выслушал спокойно и ответил, что сейчас тоже подъедет.

На оперативке решили взять дом в кольцо. Фиксировать всех входящих и выходящих из подъезда. Брать преступника в квартире или при выходе из квартиры, когда будет нести корзину.

При обсуждении Алла настороженно, внимательно посматривала на Хорошилова — вдруг выдаст себя. Он же, в свою очередь, бросал неприязненные взгляды на Аллу и ухмылялся.

В десять вечера все были на месте. Без пятнадцати одиннадцать подъехал на машине

Супонин и встал рядом с подъездом. Ровно в одиннадцать он получил СМС-ку:

«Я у дома, минут через пять-семь буду заходить в подъезд. Где искать?»

Супонин тоже ответил СМС-кой:

«Нужно найти старую корзину. В ней должен быть тайник».

Потом включил и тут же выключил дворники. Это был сигнал оперативникам.

Но ни через пять, ни через десять, ни через двадцать минут никто не вошел в подъезд. Мимо, в соседний, пробежала парочка, и всё. Когда прошло тридцать минут, решили подняться в квартиру.

Алла осталась в машине, наблюдать за домом и подъездом. Уж она-то не сомневалась, что никто не придет и всё это цирк.

Ее захлестывали эмоции:

«Корзина у Хорошилова, и теперь он всех дурачит! Но… кто убил Зубова? Супонин. Кто еще? А теперь выслуживается, когда жареным запахло. Надо нажать на него».

Оперативники вернулись ни с чем. Когда они зашли в квартиру к Гергардт, на полу в комнате, возле шифоньера, лежала изломанная корзина. Криминалисты остались, чтобы найти хоть какие-то следы, а оперативники разъехались.

Возвратившись домой, Алла долго ходила по кухне, стараясь не шуметь и не разбудить Влада, усмехалась:

«Надо же, Хорошилов даже подставную корзину попортил, чтобы создать иллюзию, что в квартире кто-то был, а мы, я в том числе, якобы упустили преступника!»