Алла любила эти часы, когда они вот так беззаботно лежали рядом, и им было так хорошо вдвоем!

По поводу того, что будут смотреть сегодня, спорить не стали — Влад в это раз решил сразу уступить. Впрочем, он всегда в конце концов уступал: хорошая мелодрама иногда бывает почище иного боевика, почему бы и не посмотреть. Детективы или что-то близкое к ним Алла не любила — сплошное дилетантство.

Главное, они вместе, а все остальное, в том числе и выбор фильма, не имело значения.

— Влад, только не смейся, как ты думаешь, можно попасть в другое время? В прошлое, например, в будущее, — решилась на разговор Алла. Ей просто необходимо было выговориться и принять решение.

Влад, если и удивился вопросу, то вида не подал.

— Ты знаешь, только тоже не смейся, я однажды попал в прошлое.

— Ты?! Как? Что с тобой произошло?

— Тебе подробно рассказывать или…

— Подробно. Мы никуда не спешим, — в нетерпении перебила Алла.

— Вообще, я после того случая стал интересоваться этим вопросом — читал разную литературу…

— Так, давай сначала о самом событии, а потом выводы, выкладки, — снова перебила Алла. В ней просыпался опер. — Я сейчас звук уберу.

— Как скажешь, слушаюсь и повинуюсь.

— Ну, Влад, не томи. Мне очень нужно.

— Мне тогда было тридцать с небольшим. Начало осени. Погода отвратительная. Еще с женой, с Ольгой, поругался. Как всегда, из-за какой-то ерунды — то ли хлеб забыл купить, то ли молоко. Короче, настроение соответствует погоде. Бреду в магазин. Специально пошел пешком, чтобы подольше домой не возвращаться. Ветер в лицо, дождь — все дела. А я как бы не замечаю этого. Иду весь такой в переживаниях, весь в расстроенных чувствах. Вдруг — очень сильный порыв ветра. Меня чуть с ног не сбило. Я поднимаю голову, оглядываюсь и… не узнаю улицу. Вроде никуда не сворачивал, вроде дома, деревья те же, но какие-то не такие. Знаешь, как в старых фильмах. Высоток нет, машины редко проезжают и совсем не иномарки, а ретро. Вывески на магазинах не те. Прохожие одеты как-то не так, не современная одежда. Наверное, 60-х годов. И всё это черно-белое. Я бы даже сказал, зловещее. А, забыл, там еще кружили черные птицы. Это усиливало эффект. Так не по себе стало…

— И как ты назад вернулся? — Алла ближе подвинулась к Владу.

— Да как-то само собой получилось. Я ни момент прочувствовать, ни испугаться толком не успел. Только удивление осталось. Снова порыв ветра — и я на своей улице стою, оглядываюсь. Потом успокоился, купил молока. Пришел домой притихший. Ольге ничего не стал рассказывать — не поверила бы, подумала, что крыша поехала… Потом литературу давай читать — интересно же. А после всё отошло, забылось…

— И что ты про это думаешь?

— Да что я думаю… Я же не ученый.

— Это не освобождает от выводов.

— Но… знаешь… — Влад запнулся. — Думаю, что время, скорее всего, стоит на месте и одновременно двигается.

— Это как?

— Если время — это материя, в которой мы существуем, то всё на ней или в ней остается. Как, наверное, кинопленка. Она есть и есть. Она лежит. Но, в отличие от кинопленки, материя пополняется новыми кадрами. Каждое мгновение. И этот процесс бесконечен. Поэтому, при определенных обстоятельствах, при гипнозе, например, можно попасть в прошлое.

— В свое прошлое или в чужое тоже?

— Думаю в любое, но в свое легче.

— Хм, интересно, а в этой пространственно-временной материи есть будущее? Я так понимаю, что и в будущее можно попасть.

— Я разве говорил про будущее? Вот этот вопрос я еще не прорабатывал. — Влад сделал комично-серьезное лицо. — С этим мы еще будем разбираться.

— Да, мы в эти дебри не полезем. Нам нужно прошлое, а именно — 2000 год.

— Кому это нам? Ты собралась туда?!

— Ну, не так глобально. Мысленно. Закрыв глаза. Ненадолго.

— А-а-а, — протянул, ничего не понимая, Влад и тут же встрепенулся: — А это опасно? Зачем тебе?

— Не знаю, насколько опасно. Надо еще попасть.

— Я с тобой!

— Со мной? Не, ты слишком эмоциональный. Всё испортишь, — еле сдерживая смех, проговорила Алла, представив, как они сидят с закрытыми глазами и погружаются в прошлое. — «Прямо кадр из фильма “Самая обаятельная…”. Алиски еще не хватает. Тогда мы точно туда попадем, причем со скоростью ракеты». — И потом, вдруг мы там застрянем. Кто вытаскивать будет? А так… ты на подхвате, разбудишь, если что, — уже в голос смеялась Алла.

— Нет, ну я серьезно. — Влад сделал вид, что обижается.

— И я серьезно. Более чем.

Ночью она долго не могла уснуть — ворочалась, мысленно перебирала разговоры с Гергардт, с Владом, намечала оперативные действия, снова переживала произошедшее на дороге, возвращалась к своему увольнению и опять переживала:

«Ну дожилась — открою на пенсии новый метод ловли преступников. Кто бы из наших узнал, не поверил. Прямо попаданка какая-то. Нет уж, попробуем по старинке. Гергардт оставила коляску с ребенком возле магазина. Кто мог ее взять? Самая главная версия — женщина, которой нужен ребенок. Или она не могла родить, или, скорее всего, ребенок умер при родах. В таком стрессе решила найти замену. Надо искать всех родивших в это время в Москве, тех, у кого умер ребенок. И, пожалуй, в Московской области. А может, и не только в Московской. Да уж, наверное, проще в прошлое попасть. А как она его зарегистрировала потом? Если только дома рожала, скрыла, что умер, потом решила украсть. Украла и пошла зарегистрировала. Тогда она одна была во время родов. Не факт. Тогда есть кто-то, кто про это знает. Не факт. Ребенок мог умереть не при родах, а, например, на следующий день. Нет родных. Не факт… Завтра подъехать к Криулину. И нажать немного на Супонина — знает он гораздо больше, чем говорит… Алиске позвонить. Да, завтра не на работу… Надо было догнать мужика… Найти телефон покупателей дачи…»

Алиса металась по квартире: из кухни в зал, и обратно. Сегодня ее просто обуяла жажда деятельности. Пол был тщательно вымыт, обед сварен. Но это всё мелочи. Прошло уже недели три после ее разговора в кафе с Аллой, а воз, как говорится, и ныне там.

Сначала она боялась и по совету подруги уехала из города. А сейчас страх притупился, и на смену ему пришла злость. Да-да, злость: на затянувшееся, по ее мнению, расследование, на недомолвки и даже игнорирование со стороны Аллы, на, в конце концов, бездействие правоохранительных органов! И свое. Свое бездействие.

С чего-то надо начинать, что-то и она может. Алла явно перестраховывается.

Алиса взяла телефон, чтобы позвонить подруге, но услышала, как открывается входная дверь.

«Павел приехал», — удивилась она: муж редко обедал дома.

Выглянула в прихожую.

— О! На обед и муж бежит! Еще остыть не успело. Мой конечности — и за стол.

Павел усмехнулся, он давно привык, все-таки пять лет вместе прожили, к своеобразному юмору жены и, переобувшись в домашние тапочки, пошел в ванную мыть руки. Уже оттуда спросил, больше для проформы, заранее зная ответ:

— А ты сегодня не работаешь?

— Паша, не раздражай меня. Ты прекрасно знаешь, что у меня ненормированный рабочий день. Как клиент снесется, так и работать буду. И вообще я могла бы не работать, — произнесла Алиса, разливая по тарелкам рассольник. — Ты же у нас отлично зарабатываешь! Ты же у нас отличник! В отличие от меня. О, как сказала: отличник в отличии, отличник отличился. Садись. Сметану сам положишь.

— И чем это я отличился? — спросил Павел, усаживаясь за стол.

— Да ничем особо, если смотреть в мировом масштабе, — засмеялась Алиса. — Ешь, отличник.

— А если не в мировом? — Павла задела шутка жены.

— А если не в мировом, то ты у меня заинька, причем далеко не бедный, — пошла на попятную Алиса.

— И не глупый, надо сказать.

— Был бы глупым, щи хлебал. Чего рано сегодня? — Алиса решила сменить опасную тему, зная, как болезненно муж реагирует на шутки о своей якобы «неполноценности» в каком бы то ни было качестве.