И что не так с моим поведением?

Все это делают, встречаются с мальчиками, целуются, радуются и как порхают бабочки в животе знают, переживают и плачут, они полной жизнью живут, им весь спектр эмоций доступен.

Всем, кроме меня.

Самое страшное мое переживание - опоздать на трапезу с отцом, а потом полчаса выслушивать, что дисциплина - залог успеха.

Крепче обхватываю мужскую шею.

- Кристина обещала, что познакомит меня с хорошим парнем.

Он запрокидывает голову, бросает взгляд, глаза в глаза.

Я будто в море открытом, заплыла далеко, одна, меня качает на волнах.

Он перехватывает меня одной рукой, открывает дверь. И отвечает:

- Но душа мужчины глубока, ее бурный поток шумит в подземных пещерах. Маленькая. Нельзя доверять первым встречным, - он разжимает руки и я плюхаюсь на кожаный диван. - Посиди пока. 

Смотрю, как он идёт по светлому холлу к стойке регистрации, как ему улыбается девушка администратор, как он подписывает что-то и сонно моргаю. 

Кристина не первая встречная.

Он разворачивается.

Идёт ко мне, за мной, и каждый шаг в его тяжелую ауру погружает, магнитом вытягивает из меня мысли, я лишь его вижу, красивого, взрослого мужчину, этот момент ощущаю, а всё, что секунду назад - стёрто, черный лист. 

- Мы куда? - спрашиваю, когда он наклоняется и подхватывает меня на руки.

- Мы идём в душ и спать, - он усмехается.

- Я не хочу спать.

- Надо.

Он держит меня крепко, ощущаю, как его руки подрагивают, словно ему тяжело и верчусь, хочу на пол слезть. 

Он ставит меня, придерживает одной рукой, в другой ключ-карта, одно движение - и открывается дверь. 

Щелкает выключатель. Освещение слабое, какое-то фиолетовое, вижу большую кровать, тумбочки, темные шторы - это похоже на спальню, где каждую ночь за закрытой дверью двое не могут друг другом насытиться, гладят и касаются, царапают и кричат, целуют и обнимают, нежно, ласково, долго вжимаются в друг друга после.

- Нам сюда, - его руки мягко, но настойчиво обвивают бедра, оттесняют меня к другой двери, и свет там загорается ярко, слепит, а я этим новым, незнакомым, приятным ощущениям мужских рук на моем теле отдаюсь. 

- Сделаю прохладный душ, - он отстраняется. Поддергивает рукава.

Каждое его движение ловлю, они небрежные и слаженные, он так прост, спокоен, так неотразим, принадлежит самому себе...

А хотелось бы мне.

Мои вялые мысли вдруг пускаются вскачь.

Зачем я подчиняюсь? Он же никому не подчиняется.

А я хочу как он, самостоятельной быть.

Выхожу из ванной, пересекаю номер, растерянность и острая нехватка внимания мне ускорения придает, распахиваю дверь и выхожу в коридор.

- Аня, - звучит позади приглушенно-раздраженное, и меня хватают за кардиган. Рывком залетаю обратно в номер, вокруг оси верчусь, едва не падаю. Он вжимает меня спиной в дверь, нависает сверху и цедит. - Ты сейчас примешь холодный душ, выпьешь чай и ляжешь спать.

- Тебе надо - ты и ложись, - взглядом скольжу по его лицу в полумраке, тяжело дышу и, кажется, в себя прихожу. Понимаю, кто сейчас передо мной стоит и не верю. Что мы вдвоем в гостинице, почти вплотную прижаты, пустой номер, и больше никого, я и он, а за окном ночь, и тишина, лишь в ванной шумит вода.

Как так вышло.

И почему мне так остро, сильно, невыносимо волнительно от его близости, ведь я же...

- Не зайдешь в душ сама, - его пальцы касаются моего подбородка, поднимают лицо. - Я тебя туда затащу. 

- Затащи, - предлагаю.

И дергаюсь из его рук, уворачиваюсь, но его пальцы сжимаются сильнее, ощущаю давление мужского тела, навалившегося на меня.

Ловлю грозовой взгляд.

Успеваю глотнуть воздуха.

А потом горячий язык настойчиво проталкивается мне в губы.

ОН

Зацепила меня - крутится в голове припев той идиотской песни, пока я, весь разум растеряв, в рабстве инстинктов нахожусь, втягиваю в рот мягкие податливые губы, толкаюсь языком глубже, ее лицо сжимаю в ладонях и вдавливаю в дверь ее тело с такой силой, что переломать могу, и даже это не останавливает меня.

Она кусается, жадно ловит мой язык, словно торопится, в секунды хочет годы уложить, как можно больше получить, и я понимаю - целоваться она не умеет совсем, может, это первый раз.

Со мной.

И она пьяна.

Эта мысль хуже всего, пробивает виски, молотками по черепу, крошит, крошит. Ладонью упираюсь в дверь, с трудом отрываюсь от алчного рта, а ее магнитом следом за мной тянет, впечатывает. Она прикусывает мою нижнюю губу, не отпускает, и я этой горячности противиться не могу.

- Маленькая.

Толкаю ее обратно к двери, наваливаюсь сверху. В пальцах пропускаю ее волосы, запах вдыхаю, шоколад и яблоки. Она сама не знает, что делает со мной, когда виснет на мне, когда так цепко хватается за плечи, ногтями-крючками под кожу мне лезет, давно заснувшие чувства вспарывает до мяса.

Ощущаю давление в брюках, я так долго не протяну, я взрослый мужчина, мне мало игривых поцелуев, если не остановлюсь - возьму все, прямо здесь у двери, разверну ее и пробью, до дна безумия в нее вколачиваться буду.

Сдерживаю волны ярости, челюсть стискиваю и грубо отрываю ее от себя.

- Все, Аня, - встряхиваю за плечи. - Все, соображай. Надо принять душ и лечь спать.

- Зачем? - по глазам вижу - не соображает. - Я не хочу.

Ее ладонь на моей груди, губы даже в темноте красные, истерзанные, глаза горят желанием, больным огнем. Беззащитна передо мной, наивна, отзывчива, и подчиняется, скажу, чтобы на колени встала - встанет.

Эта картинка кратко вспыхивает перед глазами - где я в расстегнутых брюках, и она на коленях. Случайная мысль крепнет, разрастается и сознание мое захватывает, с такой силой стихия города рушит, эта же сила сейчас владеет мной, я контроль теряю, надавливаю на ее плечи и шепчу:

- Спустись ниже, Аня.

Она держится за мои руки, за рубашку, за бедра и брюки, и спускается. На светлой макушке фиолетовые отблески, спиной она опирается на дверь. Чуть поднимает голову, ладонями касается лица, прерывисто дышит.

Она моя.

Краткий вжик молнии, я сдергиваю брюки. Не отрываю от нее взгляда, от нетерпения руки ходуном ходят, когда стягиваю трусы и обхватываю член, его болезненно ломит. Я морщусь.

- Открой рот, Анюта, - сгребаю ее волосы, влажной головкой толкаюсь в распухшие губы. - Только попробуем.

Чувствую жар ее дыхания.

Она послушно распахивает губы.

И я скольжу к ней в рот, и дергаюсь, ладонью бьюсь в дверь, и тормоза отказывают, вперед несет, до упора толкаюсь в нее, одним рывком ей в горло.

И тут же взрываюсь, словно эта энергия до встречи с ней копилась, и сразу вырвалась, матерюсь и изливаюсь в ее рот, тяну ее за волосы, еще несколькими глубокими толчками выплескиваю в нее свое ожидание, желание, нетерпение.

ОНА

Бегу в ванную и склоняюсь над раковиной, плююсь и фыркаю, во рту тепло и вязко, солоновато, я не поняла, что произошло.

Жадно глотаю воду из-под крана, захлебываюсь и пью, ладонью рот вытираю и смотрю в зеркало.

Там отражается кто-то другой, это не я. Кто-то новый, незнакомый мне, меня пугает эта девушка растрепанная, с блестящими голубыми глазами, они почти синие, такие яркие.

И губы не мои, огромные, пухлые, красные.

Слышу, как хлопает дверь и вздрагиваю.

Он ушел.

Здесь, при свете, то, что там в полумраке случилось сном кажется, нереальностью, в этом мире, где живу я, такого случиться не могло, не так, ничего не было, это мой отравленный в баре мозг подсовывает мне галлюцинации.

Выключаю воду.

Покачиваясь, выхожу в комнату, смотрю на дверь.

Там, возле нее, я на коленях сидела пять минут назад, перед ним.

А он...

Он же не хотел, он бы такого себе не позволил. И еще и сбежал.

Трогаю губы и поверх покрывала валюсь на кровать, в потолке фиолетовые точки светильника, смазанными пятнами, как мои мысли.