Нет пока.

Выруливаю с парковки. 

Солнце заливает улицу, время только восемь, а уже ясно - будет жара.

Из бардачка достаю солнечные очки. Бросаю взгляд на мигающий экран телефона. И включаю громкую связь.

- Еду, - говорю кратко, вместо приветствия.

- Едешь? - на том конце возмущается Лиза. - Все, что ты сказать можешь? Я всю ночь звонила!

- Зачем? - резонно интересуюсь.

- То есть как это? - переспрашивает она. На фоне шумит вода, брякают чашки. - Я с Марком виделась, - заходит она издалека. - И очень надеюсь, что это просто несмешная шутка.

Смотрю на дорогу, молчу.

Давно нужно было это прекращать. Но сначала я сам ошибку допустил. 

А потом уже привык, к тому, что женат.

- Я еду, - перебиваю поток ее претензий. - Дождись, - сбрасываю вызов.

И кошусь на новый конвертик сообщения. Еще не открывая знаю, кто проснулся.

И одним глазом проверяю послание.

"Открыла глаза - и никого нет".

Представляю тонкую фигурку в огромной кровати, среди подушек и одеял. Хочется обратно повернуть, к ней, у меня год в голове каждое утро ее тело появлялось, теплое после сна, и как я ее, голую, к себе прижимаю, и долго желаю доброго утра.

И словами, и языком.

Может, уже с завтрашнего дня так будет.

На светофоре торможу и набираю сообщение:

"Записку прочитала?"

Там, на тумбочке, я просьбу оставил. Чтобы поесть заказала, и к обеду меня дождалась.

Я успею вещи ее взять. И на работе взять отгул.

Зеваю, не спал почти.

Рулю по проспекту, проверяю телефон.

Сообщений нет.

Она себе что-то надумала.

"Маленькая, дождись меня. Это важно".

Отправляю и заезжаю во двор.

Поднимаю глаза к окнам.

Балкон открыт, там торчит Лиза.

С самого утра с прической, в голубой блузке. Видит меня, и задирает подбородок, дергает шторку, и скрывается в квартире.

Хлопаю дверью, шагаю к подъезду.

Я не обязан ей ничего объяснять. 

И стыдить меня не за что.

Только истерику бы ее сейчас пережить.

Игнорирую лифт, по ступенькам взбегаю наверх.

Дверь нараспашку, она топчется в проходе.

- В туфлях по квартире ходила? - киваю вниз, на обувь, и за локоть сдвигаю Лизу в сторону.

- Это единственное, что тебя заботит? - каблуки цокают за мной. - Ничего больше мне не скажешь? Например, когда ты глаз на мою дочь положил? Как давно? Когда мы с тобой познакомились, сразу ее захотел? 

- Лиза, думай, что несешь, - отвечаю со скукой. Захожу в комнату Ани и распахиваю шкаф. - Слушать противно.

- Противно тебе? А мне противно, что ты у меня под носом к дочери моей полез! 

Вытягиваю спортивную сумку. Ворошу плечики, снимаю платья.

Она постоянно носит платья.

Раньше, пока в пансионе училась, там ее под мальчика стригли, и она встрепанная приезжала, как воробей, хмурая, и меня напрягала.

Взрослая дочь у жены - никому такого подарка не хочется. Чужой человек в моей квартире, когда здесь и так постоянно живет Антон.

Но он парень хотя бы, а не противная девица.

Но потом, когда ее из той казармы отпустили, наконец, она на зимние каникулы явилась.

Полтора года назад. Слегка отрастила волосы, начала бросать на столике в прихожей помады, надувать пузыри из жвачки, когда с ней разговаривают, и постоянно огрызаться.

Строила из себя взрослую, знающую жизнь. А на самом деле, трусиха, тайком названивала придурку Марку из ванной, и мямлила в трубку, что соскучилась.

И в гости его ждет.

А год назад...

- Отвечай, Кирилл, я не собираюсь это так оставлять, - Лиза пинает сумку, в которую я укладывал платья. - Где моя дочь? Что ты с ней сделал? Может, ее по лесу уже искать пора, как ту выпускницу?

- Ты давно вспомнила, что у тебя дочь есть? - кидаю плечики в шкаф и поворачиваюсь к ней. - Слушай. Без скандалов разойдемся. Я сейчас уеду. Документы на развод...

Она замахивается, и с громким шлепком отвешивает мне пощечину.

Ждет моей реакции.

Но у меня нет настроения отношения выяснять, я все сказал.

Отворачиваюсь.

- Сукин сын! - топнув каблуком, Лиза вылетает из комнаты.

Щека горит.

Собираю вещи.

Проверяю, есть ли новые сообщения, но телефон молчит.

Капризная девочка, обиделась, что я уехал.

Складываю в сумку ноутбук, пару книг, что валяется на столе. И забрасываю ремень на плечо.

Самое сложное позади.

Пусть молчит .Все равно теперь никуда не денется.

три года назад

На столе бокалы-тюльпаны, французский коньяк десятилетней выдержки, чашка кофе и паштет.

Встреча деловая. Но с женщиной, и она опаздывает, словно на свидание.

Листаю телефон. Хочется не ресторан, а бар, и не цедить коньяк, а напиться в хлам, чтобы утром проснуться. И понять, что это не я такой идиот, а лишь сон, глупый, все не по-настоящему.

Замечаю в дверях высокую фигуру. Заколотые назад светлые волосы. Строгую юбку ниже колена, и каблуки, как на подиуим.

Откидываюсь на стуле.

Она идет сюда, и это не снится мне.

- Привет, - она наклоняется. Чмокает меня в щеку, и удерживает за воротничок рубашки. Пальцами стирает отпечаток помады. - Измазала тебя, - хихикает. - Как ты меня в понедельник. Помнишь?

Кисло улыбаюсь.

Еще бы.

В понедельник мне по первое число вставил начальник. Просто отчитал, словно я медстестра безголовая, швырнул в меня папкой и сказал, что заведующим отделением мне никогда не стать.

Что на меня жалуются. 

Что мне надо подыскивать другую клинику, ведь он позабоится, что на этой работе я не задержусь.

Потом был вечер. И подарочные пять звезд. Кабинет. И я собирал со стен дурацкие грамоты.

А потом пришла Лиза.

Как всегда на вечерний сеанс. Она каждый понедельник приходила, весь месяц. Лечила нервный срыв, до которого ее довели студенты.

Говорила, что Ницше призывает нас любить дальнего, а не ближнего, и что студентам она все чаще мечтает открутить головы. Просила внеочередной рецепт на таблетки. 

Накручивала волосы на палец, хлопала длинными ресницами.

А мне всегда нравились женщины постарше.

И вот...

- Я думала, ты так и не возьмешь трубку, - говорит Лиза и обходит стол. Садится напротив. - И мне придется к твоему начальству идти. Так, - она берет меню. - Ты мне ничего не заказывал?

- Нет, - качаю головой.

С сожалением отмечаю, что в тот вечер она казалась эффектнее. Немножко пьяная, чуть-чуть грустная, сбросившая туфли на пол и выпустившая заколку из волос.

Тогда я был не в себе.

- Лиза, - придвигаюсь к столу. - У меня на работе проблемы.

- Я знаю, дорогой, - она кивает, не отрывает взгляда от меню. - И проблем станет еще больше, когда я пойду в независимую ассоциацию с жалобой на тебя.

Усмехаюсь.

По ней видно, она это сделает. Длинными коготками вцепится в горло, и держать будет, пока не выцарапает свое.

- Ты угрожать мне пришла? - отпиваю коньяк. - Или хочешь чего?

- Хочу, - она поднимает глаза. - Хочу салат, суп и суши. Я голодная.

Подзываю официанта. Делаю заказ и кошусь на нее.

Губы ярко накрашены. Пиджак она сняла, а на блузке глубокий вырез. Она ждет и ведет пальцем по шее, очерчивая цепочку, спускается к груди.

Я все ее невербальные сигналы считываю - она за продолжением пришла.

Только у меня желания никакого нет повторять.

- Лиза, - когда официант отходит, наклоняюсь над столом. Обрубаю сразу. - Я сейчас рассчитаюсь, и пойду. А ты ешь. Продолжения не будет.

- Разве? - она изгибает бровь. - Тебе понравилось. Мне тоже. Я красивая женщина. Умная, - нахваливает она себя, - сексуальная. Свободная. И навязываться мужчине не привыкла, как-то это оскорбительно, нет?

- Тогда не навязывайся, - улыбаюсь. - Мне жаль. Что так вышло. И я не сдержался. Но я был пьян.