- Анна, - ледяным тоном зовет она. - Ты с матерью разговариваешь или с подружкой? Которых у тебя нет, к слову.

Смолкаю.

Я себе лишнего позволяю, знаю. Обнаглела.

Но Марк вздумал, что я так просто соглашусь после всего, а Виконт...промолчал.

И правильно сделал.

Ведь он...муж женщины, которая сейчас сидит у меня за спиной. И нельзя мне на что-то надеяться, ведь это все...плохо.

- Я...- мыльной рукой стираю набежавшие слезы и от пены глаза щиплет лишь сильнее. - К отцу, наверное, вернусь.

- У него же невеста там? - мама хмыкает.

- Не знаю, - шмыгаю носом. Откладываю чистый лист на стол и выключаю воду. - С Марком все равно у нас не получится.

И с Виконтом тоже.

Он ведь женат, боже мой.

- Аня, вот ты или дура, или прикидываешься, - мама встает и взбивает волосы. Она до сих пор не переоделась, разгуливает по дому в платье и новых туфлях. - Марк для тебя - идеальный вариант. Вот упустишь его сейчас. И останешься старой девой.

- Мне двадцать, - напоминаю.

- И часики тикают, - она кивает. - Такие, как Марк, - она подходит ко мне, ставит ноги крестом и локтем опирается на столешницу. - Такие мужчины всегда будут в центре внимания. Красивый, успешный, одинокий, ты представляешь, сколько желающих? Там очередь.

- Как за бесплатным сыром, - поддакиваю.

Она изгибает бровь.

- Ну это же ненормально, - разворачиваюсь к ней. - Если за мужчиной выстраивается очередь. Он что - золотой витязь? Звездные врата? Нет же. Тогда остается вариант, что такой мужчина - просто дешевый ширпотреб. Всем доступно. Вот все и слетаются.

Она усмехается. И качает головой.

- Поговорку слышала, Аня? Промолчи - и сойдешь за умную. Не надо тебе рассуждать. Не твое это.

Поджимаю губы.

Вот так всегда.

Им всем можно высказываться.

А я только глупости говорю.

- И нечего на меня обижаться, - она протягивает руку, убирает прядку волос мне за ухо. - Я твоя мать. И желаю тебе добра. Кто тебе подскажет, если не я? Поэтому нос морщить перестань. И перед Марком за свою шутку извинись.

- Я не шутила.

- Ты ведь у меня уже взрослая, да? Откуда дети берутся знаешь, - она пересекает кухню, стучит каблуками. Через плечо бросает. - Вот займешься с мужем сексом. А потом уже забеременеешь, не наоборот.

Сверлю взглядом ее спину и от обиды в горле першит.

То есть она даже такой вариант, что у нас с Марком все уже было - не рассматривает. И Марк не верил, что у меня мог быть секс.

Я страшная настолько, что не привлекаю никого, убогая, неинтересная, скучная?

Отталкиваюсь от раковины и встряхиваю волосами.

В голове зреет простая мысль - мне лишь нужно пойти сейчас в комнату.

Ярко накраситься.

Надеть короткое платье.

Завалиться в клуб.

Выбрать любого парня и развлечься, от души наплевав, как все нормальные люди, да даже Антон, наверное, знает уже, что это такое - отдыхать по-человечески.

Только я как из прошлого века вылезла.

Комнатное растение.

Кручу перстень на пальце и шагаю по коридору. Вздрагиваю, когда дверь ванной открывается, и навстречу выходит Кирилл.

Он встряхивает мокрыми руками.

Полумрак интимный, настраивает на откровенность. Его взгляд неотрывный, скользит по моему лицу.

И я не хотела, ведь так нельзя, но меня толкает что-то, душит, зачем он так со мной сделал, отвез в отель в ту ночь и остался, а потом незнакомцем прикидывался, называл маленькой, и в лесу меня караулил, зачем, делаю решительный шаг к нему против воли вываливаю претензии:

- Не молчать, хоть что-то сказать, когда при тебе кого-то замуж зовут - это много?

- Кого зовут замуж? - уточняет он, и тоже расстояние гасит, мне навстречу делает шаг.

- Меня зовут замуж.

- А ты хочешь?

- А ты как думаешь?

- Аня, - он наклоняется.

И меня в дрожь бросает от этой близости, он пахнет странно, не как я привыкла, а я знаю их запахи, и модный парфюм бизнесменов, и джентельменский виски, и дорогое кубанское курево для настоящих мужчин, я все эти понты знаю, что пропитывают насквозь их, но не его, я чувствую другое - первобытное, порочное и темное, животное, это хищник, это самец на охоте.

Его глаза в темноте сверкают, как у волка.

- Я понимаю, чего ты от меня ждешь, - говорит он. Наступает. И я пячусь. Кирилл усмехается. Вкрадчиво спрашивает. - А ты ждешь, Аня, правда?

Он словно втягивает меня во что-то опасное, и ему только мое согласие нужно, карт-бланш.

А я не понимаю, чего от него жду. На что можно рассчитывать. Хочу, чтобы он сам сказал. Или сделал.

Но он не целует, а я бесстыдно надеюсь, прямо сейчас.

- Я спать, спокойной ночи, - не выдержав, шмыгаю в сторону, плечом бьюсь в косяк и проваливаюсь в комнату.

Хлопаю дверью.

Прижимаюсь к ней спиной и прислушиваюсь к звукам его шагов в коридоре.

Это аморально. Хотеть его.

Этого сатрапа, заставляющего пол мыть на два раза, вещи, как в операционной раскладывать, он лечит души, а сам смотрит так, что сердце начинает биться в горле.

Я с ума сошла, от него бежать надо.

Подхожу к шкафу и распахиваю створки.

Решено.

Я иду в клуб.

- Я тебя тут раньше не видел, - звучит мужской голос сбоку от меня, и кто-то усаживается на барный стул по левую сторону. - А я сюда каждые выходные тусить прихожу.

Поворачиваюсь на кудрявого парня. 

Типичный студент, может, даже младше меня, в носу пирсинг и в ухе тоже, как и у Марка, поблескивает сережка-гвоздик.

Он широко улыбается, в такт басящей музыке качает головой.

- Что пьешь? - продолжает расспросы он и наклоняется, нагло хватает губами полосатую трубочку, торчащую из моего коктейля. Делает глоток и морщится. - Фу, как ты это пьешь. Сладко. Погнали к нам за столик. У нас там нормальный алкоголь. И приятная компания.

Отодвигаю коктейль дальше по стойке. 

Не очень вкусно, он прав, и в клубе я, вообще, впервые в жизни, в прошлому году мы с Кристиной так до него и не дошли. А в баре все было по-другому.

Музыка не такая громкая, и потная толпа народа не дергалась, словно на электрическом стуле, это не танцпол, а адская сковорода, им горячо, вот они и прыгают так.

- Как тебя зовут? - лицо парня, раскрашенное полосами светомузыки, приближается к моему.

- Ее зовут Анна, - отвечают вместо меня. И чьи-то руки ложатся на табурет, касаются моих бедер - И она занята.

Вздрагиваю и оглядываюсь.

- Влад, вот любишь ты обламывать, - говорит кудпявый и барабанит ладонями по стойке. - Как свежее мясо - так сразу твое.

Он легко спрыгивает со стула.

- В толчке жду, - говорит.

- В толчке, - повторяю и смотрю на Влада. Вот по нему точно не скажешь, что едва стукнуло восемнадцать, высокий, модно-взъерошенный, белая майка облепляет рельефный торс. На бугристых руках вздуваются вены, он опирается на табурет, пальцами касается моего короткого платья, самой кромки, задевает голую кожу.

- Как тебя отпустили в этот вертеп, Анна? - спрашивает он насмешливо, взглядом скользит по моему лицу. - Сюда только взрослым можно.

- Тогда тебе в постель пора, - съезжаю по стулу ближе к стойке.

- Я уже собираюсь, - он кивает, отходит на шаг и плюхается на соседний табурет. - Компанию как раз ищу. Ночь, клуб - время и место подходящее.

У него глаза блестят, и весь вид какой-то возбужденный, он заведен, алкоголем или полуголыми телами вокруг, оглядывает зал, и взглядом снова возвращается ко мне.

- Поедешь со мной?

- Куда? - машинально спрашиваю и тоже оглядываюсь. Вижу, как девушки в танце виляют бедрами, как к ним сзади парни жмутся, как пары целуются прямо у всех на виду, здесь жарко, но кожа покрывается мурашками.

Я же с конкретной целью сюда пришла - познакомиться.

И не только.

Повеселиться.

Но мне не весело, а тревожно.

- Пойдем, - Влад ловит мою руку и дергает по стулу ближе к себе.