Главарь увидел поляну Силы. Она была тем мистическим местом, куда собирались оборотни, принося свои жертвы и совершая обряды, ритуалы чаще всего. Здесь сама Преисподняя, вся нечистая сила от веков помогала упырям. От места шла таинственная и загадочная энергетика, и считалось, что если вурдалакам удалось бы заманить или загнать свою жертву сюда, то кем бы она ни была - её исход был однозначен и предрешён.

Никодим раздвинул когтистыми волосатыми лапами ветки кустов и вышел на поляну. Его ждали. Все оборотни зыркали кровавыми глазками в его сторону: кто - посмеиваясь, кто - не понимая, что происходит и почему Никодим так надолго покинул их. Стоило объясниться. Он начал первым.

- Здравствуйте, братья мои! Сыны Луны и Земли, благословенные в своей борьбе против рода человеческого! Я пришёл, чтоб рассказать вам, куда я ходил, для чего, и почему хочу, чтоб послушали вы меня и снова пошли за мною на нашу многолетнюю войну, которые вели ещё наши достойные предки.

Слово понравилось вурдалакам. Они притихли, окружили его со всех сторон и стояли, щурясь от интереса.

- Был я у великой Вагры, горной колдуньи, думаю, слышали о ней. Шёл я к ней за благословлением для нашей борьбы, для победы.

- Ну, и благословила тебя Вагра? - прогнусавил кто-то из темноты.

- Да! - не моргнув, и глазом ответил Никодим, - более того, она дала мне часть своей силы! Так что призываю вас: послушайте меня, поверьте мне, мы - победим! Я знаю ключ к успеху, я разрушу предприятия людей и заставлю их уважать нас и считаться с нами.

Оборотни молчали. Слово Никодима им нравилось. Оно их воодушевляло после сокрушительного проигрыша битвы со Степаном, где полегло пять лучших из них. Стали одобрительно скалиться.

Никодим понял, что стая снова вместе, в сборе, и он сможет продолжить своё дело мести. Никто не помешает ему. А с предателем Кудимом Никодим найдёт, время расправится. Дело - важнее всего.

И с того дня, как обговорили план войны с оборотнями хирург и лесник, а так же - сборище оборотней всёх мастей на поляне Силы - началась подготовка в вендетте. И с той, и с другой стороны шли усильные, не заметные со стороны, тайные приготовления. И та, и другая сторона приняла решение о пути к победе не одним сокрушительным ударом, а несколькими, промежуточными. И обе стороны не знали и не догадывались, что приготовления ведутся совместно и параллельно...

Лесник предложил освятить некоторые поляны и перекрёстки лесных дорог, где собираются для магических ритуалов слуги нечистой силы. Он попросил отца Василия проехаться в погожий денёк поутру в разные части огромного лесного массива и освятить святой водой, закрепить незаметно иконки на деревьях этих мест, прочитать молебен. И лучше это сделать в какой-нибудь святой праздник, так как давно заметил лесник: в православные великие праздники нечисть эта даже вечерами нос свой не кажет. В иные же дни - даже днём без опаски в лес не сунешься. Но батюшка возразил, что рад бы, да кто, же службу в храме в его отсутствие вести будет? Поэтому сговорились в обычный день, но, непременно - поутру. И возьмут с собой ещё кого-то, кто стреляет метко, чтоб отстреливаться, если что.

Собрались всеми деревнями, кто желает поучаствовать, и накупили капканов. Лесник попросил освятить их в храмах и собирался выбрать день для установки их на полянах, где он точно знал, собираются они в полнолуния на свои обряды и Советы. Там же засядет он с тройкой бравых парней, кто не побоится залезть высоко на дерево прямо в логове врагов, и начать их отстреливать свысока. Кто побежит - могут угодить в ловушки. Кто усмотрит их в ветвях и захочет достать - получит пулю. Остальные, скорее всего, спасутся. Вопрос лишь в том, не унюхают ли они капканы раньше нужного срока? И на какую поляну придут в очередной раз? Эти вопросы предстояло обдумать и решить...

Как ни уговаривал лесник Глеба Никифоровича отказать оборотням в медпомощи - не мог решиться на такой шаг давший клятву Гиппократа доктор. Единственное, в чём он уверил Герасима Потаповича, так это в том, что откажет, если привезут человека ночью в образе оборотня. Не думал он, что на такое после нападения на больницу вурдалаки осмелятся, но знал, что нет у них совести, и на любой обман и провокацию они способны. Потому и решил, что если будут просить за зубатого и волосатого собрата - откажет и рекомендует обратиться к ветеринару.

Стрелять в раненое "животное" Глеб Никифорович тоже не решался. А вот разогнать пальбой вновь прибывших с целью, как в прошлый раз, атаковать клинику - эту мысль он обдумывал и попросил Герасима Потаповича, когда тот поедет в следующий раз в город за боеприпасами, так как Степан, идущий на поправку, вряд ли теперь согласится работать почтарём - спросить, сколько стоит лицензия на оружие и присмотреть для него хорошее, на его взгляд, ружьё.

Степан действительно поправлялся. Он, всё ещё, не смотря на дважды перелитую кровь, имел низкий гемоглобин, но уже вставал, ел самостоятельно и начинал проявлять бодрость духа, веселя палатных медсестричек шутками и комплементами. Никто с ним о возвращении к работе почтарём пока не говорил. Люди относились с пониманием к его, в том числе душевным, травмам. Но всем казалось, что после второго нападения на службу почтарём он не вернётся.

Лесник искал в деревнях людей, кто согласился бы на это опасное предприятие: отстрел оборотней в глубине леса на их поляне ночью. Люди приветствовали его задумку, поощряли, всячески что-либо советовали, но решиться рискнуть жизнью и прийти в самую гущу вурдалаков никто не осмеливался. Вызвался лишь старый охотник, много повидавший в своей жизни и потерявший от нападения оборотня три года назад младшего сына. Он сам пытался расквитаться с обидчиками, но был уже настолько дряхлым, что понимал, что это дело для него бесполезное и гиблое. Поэтому старик Кузьма обрадовался словам лесника и обещал жизнь свою положить в том бою, но отомстить за сына. Он клялся, что ничего не боится и пойдёт, как только будет нужно. Но вдвоём со старым, пусть и смелым, человеком идти было негоже. Вдвоём им стаю рассвирепевших монстров не одолеть. Их скинут с дерева и растерзают в одночасье. Нужно было прикрытие, подмога, и Герасим искал. Он торопился успеть до весны. Ведь в марте в лесную ледяную жижу будет не войти. Надо всё успеть сделать зимой, либо уж ждать мая.

Отец Василий, продолжая служить в храме, вдруг стал замечать одну интересную особенность: он ежедневно проводил литургии за упокой, поминая усопших, согласно списку, поданному прихожанами. И вот в последнее время в перечне имён за упокой стало постоянно попадаться три, идущие друг за другом: Василий, Герасим, Глеб... Батюшка не сразу обратил на это внимание, но через какое-то время его осенила догадка: не заказывает ли ему кто-то из оборотней или сочувствующих им отпеть его самого, с лесником и хирургом? Отей Василий спросил у помощницы, что стояла в лавке и записывала требы: посмотреть, кто будет заказывать за упокой три этих имени подряд?

И тайная монахиня Параскева, записывая имена, обратила внимание на горбатого, со злым лицом маленького лохматого старика. Он никогда не крестился и не кланялся в храме. Попросит заказать три имени, расплатится медными монетками и, как только услышит, что батюшка произнёс эти имена на литургии поминовения усопших - тут же разворачивается и вон из храма.

И стала Параскева замечать, что в ящике для денег наряду с монетами овечьи какашки катаются. Она: раз достанет, другой достанет. И всё дивится: кто же хулиганит, в ящик с деньгами это бросает. И тут, после вопроса и просьбы батюшки, пришла ей в голову мысль: три монетки, что давал ей горбатый старик - не класть в общий ящик, а отложить до времени отдельно. Посмотрела она на монетки поутру следующего дня - а это козьи какашки... И понял тут отец Василий, кого и по чьей просьбе он поминает за упокой...

Время понемногу шло. Пелагея Ивановна пригласила в гости Глеба Никифоровича на чай. И хоть он упорно отказывался, особенно когда узнал, что там будет часто навещающая свою тётку красавица Алёнка - настояла на своём. Встреча состоялась, и весь красный от смущения в компании такой красавицы Глеб Никифорович попил с ними чаю, побеседовал, а в конце, поскольку стемнело, вызвался проводить Алёну до дома. Сердце его на этой дороге вырывалось из груди. Эта девушка, наряду с миловидной внешностью, была так проста и легка в общении, много знала, внимательно слушала и настолько точно излагала свои мысли, что Глеб Никифорович просто парил рядом с ней от восхищения. Проводя девушку до дома, они попрощались, и Алёна, улыбнувшись, пожелала ему счастливой обратной дороги. Он поблагодарил, даже не подозревая, насколько ему будет необходима удача на обратном пути, так как в больницу после этого врач так и не вернулся...