И тут видит он как-будто женщину молодую, на пригорке, между деревьями неподалёку. Смотрит она на него, как будто знает его, и рукой к себе зовёт. Рванул туда Никодим, и вырвался из трясины. Вылез на пригорок - а женщины и нет. Думает: "Кто же это? Никак, ведьма путь указует?"

Приободрился Никодим, пошёл в сторону гор. Понял он, что ведёт всё же его кто-то. Продвигается, и только по сторонам посматривает: нет ли ещё какого знака? Правильно ли движется?

Тало темнеть. Вот уже стоит он у подножья горы. Видит - бежит горная река. Думает: "Ну, старуха должна жить рядом с водой, не иначе. Пойду как я вдоль русла, наверх. Там где-то и жилище её встречу".

Совсем в горах опустилась ночь. Стало ещё холоднее и сырее, то ли брызги, то ли водяные пары окутали ущелье горы. Стало вурдалаку не по себе. Ничего его в жизни сильно не пугало, в глаза смерти смотрел дерзко, а тут вдруг оробел... Такую силу он почувствовал в этих проклятых местах! Такую энергетику хозяйки! Казалось ему, что все демоны мира заглядывают сюда, чтобы пообщаться со старой ведьмой, если она их призовёт... Такого космического холода от ужаса, который витал над этим местом, оборотень не встречал никогда. И подумать об этом не мог, и предположить, что может быть так жутко в каком-то месте...

Водяной пар продолжал сгущаться, и вдруг заметил Никодим точку света в гуще темноты и пара. Подошёл поближе, присмотрелся - доми стоит на краю горной реки... Никак он самый? Жилище великой Вагры, обучавшейся колдовству с пеленок, учившейся у якутских шаманов, посещавшей, со слов людей, Тибет, Шамбалу и все места силы?

Присел Никодим от страха. Не слушались его ноги, когда он полз по камням к её спрятанному в ущелье дому. Но думалось ему: "Что же я робею? Столько я прошёл, столько выдержал, и назад подамся? Хоть и жутко мне, хоть и обдаёт душу ледяной стужей, но зайти в дом я должен"...

Постучался, открыл дверь. Тишина... Нет старой ведьмы, видно бродит где-то, шатается. Хотел было развернуться да обождать на крыльце, как слышит тихий стон на кровати за ширмой... Позвал Никодим, а в ответ опять стон...

Подошёл оборотень, отвернул шторку - и обмер... Такого страха он ещё никогда не видел... На грязных влажных тряпках лежало непонятное беззубое уродливое существо с совершенно чёрным морщинистым лицом и водило белками выпученных глаз... Никодим непроизвольно отшатнулся, бросился бежать на выход, но упал за порогом в обморок...

"Вставай, сынок, слышишь? Проснись.. - услышал он тихий голос над собой сквозь звуки бурлящей горной реки, - Не бойся Вагру, она умирает. Не успела колдунья забрать очередную жизнь, не осталось у неё сил. Это я тебя позвала сюда, зная, что близок её конец. Будет старуха тяжело умирать, мучаться, и вынуждена, станет передать тебе свою силу, так как не отойдёт дух её без этого"...

Лежал пришедший в себя Никодим на камнях и слушал тихий и ласковый голос... И понял он, что это мать его, так рано мир покинувшая, утешает и заботится о нём... Это она явилась ему на болотах, подсказав путь...

"Только смотри, не слушая старую ведьму. Захочет она себе твою силу и жизнь забрать, раз уж ты явился, так как умирать ей не хочется. Не пей напиток, что она тебе предложит испить, чтоб взять её силу. Это - её хитрость... Сделай вид, что выпил, а сам и не пригубляй. Она вскоре догадается, что ты обманул её, но будет поздно. Начнёт умирать - а ты рядом стой. Только не смотри на неё, чтоб не сойти с ума. Ей придётся тебе всю силу отдать. Как только сама попросит тебя воды ей поднести - вот тут и сделай так. Выпьет - можешь уходить. Всё, передана сила. А я тебе на обратной дороге помогу, обещаю".

Вернулся Никодим назад. Слышит - скрипит старуха, стонет и охает. Он спрашивает:

- Здравствуй, Варга. Что с тобой? Не помочь ли чем?

И она его, как мать и предупреждала, напиток просит испить, стоящий на столе. Колдун выливает его в угол и ждёт. Застонала Варга ещё сильней и говорит ему:

- Обманщик ты. И за то - не дам я тебе силы... С собой, в могилу, в ад утащу...

Никодим усмехнулся.

- А куда ты денешься? Мучаться захотела? Ну, давай, а я на тебя посмотрю.

Сидит, ждёт за шторкой, а сам думает: "Неужто выдержит старая ведьма такие пытки? Неужто не сдастся и силу из вредности не передаст? Для чего же мать тогда звала, чтобы благословить меня?" И говорит:

- Это я, Никодим, не помнишь меня? Мать мою ты приветила, когда она к тебе беременной 40 лет назад шла. Обещала и мне силу дать. Что ж тебе, трудно, что ли, поделиться?

А ведьма, страдая нещадно, но до последнего не желая расставаться с жизнью, упёрлась из вредности:

- Я свою силу тридцать лет искала, ходила по горам, училась... А ты, значит, прыг да скок? Думаешь, по болотам побродил - и достоин уже? А вот нет!...

И так обидно стало Никодиму, что обманула их с матерью старая хитрая ведьма, много обещавшая, но ничего не давшая, что сдёрнул он в сердцах шторку и бросился душить её. Но взглянул снова в чёрную морщинистую образину с выпученными белками глаз, и сознание его померкло...

- Будь ты проклят, Никодим... -шептала бабка, кашляя и изо всех сил пытаясь со свистом втянуть в себя последний раз перед смертью влажный воздух, - Ничего у тебя не получится и не выйдет, беспутный... Я, старая великая Вагра... проклинаю... тебя...

Один из углов дома покосился, крыша над ним со скрипом приподнялась, и колдунья отошла в мир иной...

Никодим смог вернуться только через два месяца. Дорога назад, не смотря на помощь умершей матери, была очень тяжёлой. Он снова тонул в болотах, не смог найти оставленную в камышах лодку для речной переправы. Пробовал переплыть вплавь - его, голодного, обессиленного, сносило течением и унесло очень далеко по руслу реки вниз. Он потерял свои оккультные ножи, для того, чтоб снова принять образ человека, утопил в реке сумку с рукавицами и коробкой волос. Ему катастрофически везде не везло. Казалось бы, всё было против него. Но Никодим не привык сдаваться. Неприятности лишь озлобляли, а злоба всегда служила для него источником силы.

В дороге он жрал всё подряд: не гнушался тухлятины и мертвечинки. Раскапывал норы лесных животных, и нападал на них. Однажды увидел волчью стаю, задравшую кабана, и захотел получить свою долю. Но волков не впечатлил его уставший и облезлый вид, и он еле удрал от них.

Встретились ему по дороге две деревни. Никодим заприметил, что в одном из телятников находится молодой бычок. Он решил дождаться ночи и атаковать беззащитное животное, пока никто не видит. Пока сидел в засаде за стогом сена - мимо пробегала курица. Никодим схватил её за крыло, да неудачно: курица крутилась, как пропеллер, не давая свихнуть себе шею, и громко кудахтала. Когда он всё же разорвал её - понял, что этим шумом привлёк к себе внимание хозяйской собаки: та, хоть и боялась подойти, но лаяла громко. Пришлось ему выскочить из укрытия и бежать огородами среди бела дня. Его заметила пара сельских жителей, поднялся шум, крик. Оборотень снова понёсся в лес, пока его не пристрелили.

В другой деревне Никодим снова залез в стог сена, погреться. А когда стемнело - напал на пьяного сельского мужика, бредущего домой в одиночестве. Человек даже понять не успел, что с ним произошло: вурдалак настиг его сзади в три прыжка и одним движением свернул ему шею. Затем затащил за чей-то сарай и, расцарапав сонную артерию, приник к бьющей струе горячей крови из раны жертвы.

Напившись, свежей горячей крови, оборотень опьянел... Наконец-то он насытился... Вурдалак отпал от невезучего мужичка и хотел оттащить его снова в стог сена, чтоб ночью перекусить. Как тут вышла из-за угла какая-то баба и начала истошно голосить. Пришлось Никодиму снова бросить жертву и нестись в леса подальше от деревни.

Так, перебежками и с непостоянными перекусами, пришёл он в родные края... вернулся, а его там никто не ждёт... За время отсутствия в стае решили, что погиб Никодим, пристрелили его. Канул без вести. Ждали главаря около недели, а потом, собравшись на поляне, решили думать, как быть дальше?