– Надеюсь, я не слишком достал тебя? – улыбнулся мне дакон, протянув ладонь. – Мир?

– Мир, – согласилась я, пожав его руку.

Однако, совершенно внезапно для себя вместо облегчения я испытала горечь. Наивная. Наивная Абигейл, что же ты опять делаешь? Зачем же ты опять идешь следом за теми, кто вокруг тебя, а не тянешь их в свою сторону? Ты же знаешь... где-то глубоко внутри ты знаешь, к чему идет дело. Вот сейчас он улыбнется тебе и попросит пойти с ним на бал. И что ты тогда будешь делать?

Если сейчас он попросит тебя а ты откажешь – ты это прекрасно понимала – это может убить его. Если он сейчас признается тебе в любви и ты откажешься, то это может разбить ему сердце. И что ты будешь с этим делать? Обидишь прямо сейчас этого хорошего парня, который столько тебе помогал, который так сильно тобой дорожит и который так сильно тебе доверяет? Но какие у тебя есть варианты?

– Мрамор, слушай, на самом деле у меня все еще есть что тебе сказать. Можно? Только это… возможно… будет не очень приятно слышать?

В глазах друга мелькнула и погасла искорка страха. Давай же, Эби, соберись. Ты должна это сказать.

– Ты – мой самый дорогой друг. Я не хочу терять тебя, не хочу обижать тебя и не хочу делать тебе больно. Однако я не могу промолчать. Потому пожалуйста, постарайся понять меня, как понял до этого. Больше ничего не прошу.

– Хорошо, – вздохнул парень, поджав губы.

– Я… в общем не могу пойти с тобой на бал, – опустила глаза я.

– Почему? – голос парня, казалось, ничего не выражал. – Даже как просто друг?

– Да, – кивнула я. – Даже как просто друг. А почему… ну, наверное, потому что я не пойду туда совсем. Это из-за одного человека, о котором я пока… не могу тебе рассказать. Он тоже не пойдет скорее всего, и я не могу оставить его одного, пока все будет веселиться.

– Я понимаю, – натянуто улыбнулся Мрамор. – Вы с ним пара, да?

– Вроде того, – ответила я с такой же натянутой улыбкой. – И я не могу ответить тебе взаимностью, если, конечно, мне не мерещится… прости. Если ты согласишься продолжать дружить – я буду очень счастлива. Если прогонишь – пойму.

Губы у меня предательски задрожали, и я прикусила нижнюю чтобы не тряслась. Закусила до боли, чтобы не заплакать вот прямо сейчас. Что до Мрамора – его улыбка вдруг стала очень широкой, пусть и ненастоящей. Он подошел ко мне, сгреб меня в охапку и звонко чмокнул в макушку.

– Абигейл Руоль, я хочу тебе сказать, что ты просто ужасная девушка, – сказал мне друг, хотя глаза у него тоже предательски заблестели. –  Я еще даже тебе не признался, а ты мне уже отказала. Это жестоко, не находишь?

– Угу, – шмыгнув носом, согласилась я. – Но уж лучше так…

– Ну да. так действительно легче как-то, – согласился Мрамор. – Хорошо. Я тебя понял. Можешь не расстраиваться. И, раз уж ты такая ужасная и не хочешь идти со мной, то... могу ли я пригласить на бал кое-кого другого?

Мне показалось на секунду, что мир сделал стремительный кувырок через голову.  Понадобилась целая минута чтобы вникнуть в смысл сказанного. Я отстранилась от него, ошарашенно заглянула в глаза. Так… что это получается? Все закончилось? Я что, свободна? Он что, меня отпустил?

– Знаешь, твои слова про друзей задели меня в тот раз, – будто извиняясь, улыбнулся мне Мрамор. – Я одиночка, я привык вечно торчать один в обществе стекляшек и собственного пламени. Думал – друзья мне не нужны. Но, скажем так, пытаясь понять тебя, я решил с кем-нибудь еще познакомиться. Так что теперь у меня… хмн… получается четыре друга. Ты, Орсон, и еще две девушки. И одна из них, возможно, согласиться принять мое приглашения.

– Я только за, – кивнула я, искренне за него образовавшись. – Познакомишь меня с ней?

– Обязательно, – улыбнулся мне Мрамор. – И вот еще… скажем так, я понимал что ты мне откажешь. Вот. Но даже при том что ты чуть облегчила этот отказ, я хочу тебе сознаться. В общем…

Он тяжело вздохнул прикрыв глаза.

– Абигейл, я идиот. Я в тебя влюбился в тот же день, как встретил в библиотеке. Так что… получается… ты была моей первой любовью. Но это прошло, и от этого мне действительно легче. Да и не находишь, что влюбляться в первую же встреченную в академии девушку было глупо? Скажем так… по-детски. Я ведь совершенно тебя не знал, считал тебя идеальной. Этакой принцессой...

Я удивленно на него уставилась.

– Прости за это, – поджал губы Мрамор. – Я вел себя глупо. Понял только когда перегорел немного, и у меня прошла любовная лихорадка. Совершенно не считался с твоим мнением и пытался подстроить тебя под собственный идеал. Я очень благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Благодаря тебе я перестал падать, думая о тебе, я создавал эти два макета и послал на выставки свои работы. Но это была всего лишь глупая влюбленность. А сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что не такая уж ты идеальная. Ну… по крайней мере я уже не считаю, что ты единственная в мире девушка, которая не боится меня в драконьем обличие и согласна принимать таким, какой я есть. Вот как-то так. Все еще хочешь после этого быть со моим другом?

Кажется, мне только что признались в любви а потом сразу же бросили. И это был потрясающий поступок. Его откровенность меня так поразила, что я не выдержала и обняла его снова. Обняла этого потрясающего, талантливого парня, с которым мне увы было не по пути.

– Ты самый лучший человек на свете, ты знаешь об этом? Конечно я согласна дружить! И той девушке, что идет с тобой на бал, очень-очень повезло! Знай это! И прости, что не ответила на твои чувства…

– Да все уж, забыли, – обнял меня в ответ Мрамор. – Рад, что мы все решили. Знай, что ты всегда можешь на меня положиться. И приходи на бал… ну я не знаю… или вытащи этого своего загадочного парня уже, или приходи с кем-нибудь другим. Да все равно с кем. Просто приходи. Идет?

– Ничего не обещаю, – улыбнулась ему я. – Но прийти постараюсь...

Я ведь мастер приходить во время. Ну, когда творится самое интересное или пикантное, когда важные тайные разговоры говорятся, когда скандалы разгораются... и вот сейчас я умудрилась стать свидетелем уникальной сцены – вышедшей из себя Рады Тарвиус.

Я всего лишь пошла в лазарет. Не для себя – я-то, если бы и заболела, к Кеше бы обратилась. Просто хотела навестить Альбо, который умудрился вывалится из окна общежития и сломать себе ногу. Дженни вчера вспомнила свое обещание погонять нас к соревнованию в боевой магии... и погоняла так, что мы не знали по каким углам от нее прятаться. Все же наша группа и классическая боевка  –   вещи малосовместимые. Мы с Кальцем еще ничего были. Потому что и без магии драться умели: я для души и защиты училась, а демон  –  из любви к  искусству ради. А с остальными – беда...

Но не с Альбо. Пусть в стихийной он чистый воздушник, но с боевой это на удивление ловко комбинировал. Его скорость, проворство и непредсказуемость движений в кои-то веки пригодились – он оказался человеком, который дольше всех против Дженни продержался. А осознав это так обрадовался и  возгордился, что  долго уже не протянул – кураторша ловко сбила его с ног парализующим заклятием. Альбо тогда как раз на широкий подоконник вскарабкался. Хотел, герой этакий, вылететь на улицу, где простора для маневров больше, мило увести за собой бушующую Дженни от пострадавших нас, но не успел. Свалился. С первого этажа, но из-за невозможности двигаться – очень неудачно. Джени потом, ругаясь без стесненья, сама его потащила лечить.

А сегодня я, как ответственная староста, пришла к постродавшему с конспектами, гостинцами и подбадриваниями. И застала у кровати зарывшегося в подушки оборотня самых важных людей, что ныне в Академии были – Раду Тарвиус и Ярэна Корна. В углу еще Лэйли Фиш мышкой притаилась, и Вальдор, сложив руки на груди, стену подпирал. На меня внимания никто не обратил.

– Вы забываетесь, господин Корн. И определенно превышаете свои полномочия в моей Академии. Вы здесь гость, судья соревнований, а не дознаватель и тем более не палач. Не забывайтесь!