Я мягко выдернула колени из под Кеши, встала с кровати, бесцельно прошлась по комнате и замерла у окна – оно вело в сад, этой ночью на удивление многолюдый и светлый от магических светлячков. Кажется группа из зеленого общежития решила повеселиться...

– Забавно... чем сильнее как маг я становлюсь  –   тем более беспомощной себя чувствую. Фигня какая-то.

– Это больше на ум похоже, – не вставая с кровати, сказал Кеша. – Ну, чем больше знаешь, тем больше понимаешь, сколь многого еще не знаешь

– Может, мой премудрый друг, ты еще скажешь почему меня вдруг так потянуло ко всяким лживым, самоуверенным, самовлюбленным... в общем, к козлам.

Среди “зелененьких” я заметила знакомую белобрысую макушку. Как бы там Эйнар ко мне не относился, но заигрывать с девицами не перестал. И сейчас, глядя, как он шепчет что-то на ухо русоволосой оборотнихе, я понимала, что страсть, как хочу запустить в него чем-нибудь. Поздравляю Яна, это смахивает на ревность. И к кому!?  При том что сама вроде как с Хоуком... Да, докатилась.

– Тебя всегда к ним тянуло. Другое дело, что твой нынешний козел своей козлистости не скрывает, и ты не боишься разочароваться, не боишься опять влюбиться в красивую иллюзию... Постой-постой, там что было множественное число? – Кеша вскочил с кровати. – У Билли появился соперник?

Я не выдержала и рассмеялась с воодушевления на лице рыжего. С тех пор, как мы встретились в академии, я больше не ловила этих его редких тоскливых взглядов неразделенной любви – кажется, поцелуй с Эби в моем теле послужил в некотором роде терапией, вылечил от всяких глупостей. Хоть какая-то радость и облегчение. Хорошо же иметь просто лучшего друга.

– Кеша-Кеша… а где же толпы соперниц за твое сердце? – я лукаво ему улыбнулась. Беспечная болтовня с Кешей успокаивала лучше всяких чаев... это словно какая-то частичка дома. – Такой ведь парень хороший, надежный. Золото, просто, а не парень. Не все же такие, как я, любительницы всяких сомнительных.

– Сомнительные они, знаешь, какие привлекательные, – улыбнулся мне Кеша. – С ними связываются на время, купившись на творящиеся вокруг  безобразия. Думают – ну вот развлекусь немного и брошу, всегда же можно получше найти. А потом привыкают и замуж идут. А я девченкам слишком серьезным кажусь. Они все думают, что если со мной хотя бы поцелуются – я их сразу под венец утащу.

– Бедолага, – я подошла к нему и сочувственно хлопнула по плечу. А ведь и правда, было в нем что-то такое, несмотря на веселый нрав, из-за чего казалось –  нет, не тот это парень, с которым можно просто поиграться и расстаться. И поэтому я, как черт ладана,  так все боялась его детской в меня влюбленности.

–  Но неужели даже во всех семи мирах не нашлось тебе подружки?

– Да нет… есть одна, – таинственно улыбнулся этот рыжий. – Письма пишет мне красивые. Мы с ней учились вместе… да только вот фиг ее знает. Я теперь к Академии только что за ногу не прикован, а ей свобода нужна. Да и я женат на алхимии.

– А какая она, Кеш? – я подтолкнула его на кровать, что бы теперь самой уложить голову ему на колени.

– Уууууу, – возвел глаза к потолку Кеша. – Какая… хвостатая.

– Да ладно! – удивилась я. – И… какой хвост? Лисий?

– Чертячий хвост. Чертячий, Янка.

– И что, не мешает? – оскалилась я.

– Еще как мешает, – признался Кеша. – Ну хотяяя…. не мешает. Скорее просто странно, когда он тебе вокруг ноги обвивается. Экзотика, блинский блин. И застряла эта экзотика на Готреде, втянулась по уши в эту их войну и никак все не навоюется. Хотя, судя по письмам, ей уже начинает поднадоедать. Говорит, мол, крови много, а толку никакого – все равно, что воду дуршлагом из колодца носить. Зато практики – дофига и больше.

– Как-то не могу тебя с такой девушкой представить....

– Да мне самому не верится, что что-то у нас во время учебы получилось, и за эти годы – так и не забылось...  – он задумчиво посмотрел на меня, такой милый, что я не сдержала широкой улыбки.

–  На Земле мы только про мою неудавшуюся личную жизнь говорили.

– Если бы я на Земле стал описывать тебе свою студенческую любовь, то казался бы в твоих глазах...

–  Психом,   –   я понимающе хмыкнула.

–   Вот-вот... Да и неловко было бы... это ты сейчас другая, а тогда я ведь тебя...

–  Заменой с тоски видел? Как-никак самое близкое существо женского пола...

–  Неправда!   –   шутливо возмутился  Кеша, но я отмахнулась.

–  Да пофиг. Ты просто знай, что я буду очень-очень рада, увидеть когда-нибудь тебя счастливым рядом со своей хвостатой.

Стоя на карнизе третьего этажа, я, как могла, держалась руками за стену и благодарила небеса за отсутствие в академии сильного ветра. Благодарить, правда, нужно было скорее уж ректора и преподавателей… но не молиться же им в конце-концов!

Так. Шажок… еще шажок, и я на подоконнике следующего окна, дергаю его, чтобы открыть. Заперто. И это уже пятое. Ну ничего, хоть какое-то наверняка будет открыто. Надо только добраться. А если и не найду окно – вон она, огромная библиотечная башня со своей фигурной кладкой, по которой будет не так уж и сложно спуститься вниз.

В такую скверную ситуацию я попала, надо сказать, по вине своего любопытства и невнимательности.

Все началось неделю назад. Побывав в подвалах академии, я сообразила, что не знаю о своем новом доме ровным счетом ничего. Лезть вниз в одиночку я пока не решалась, хотя уверенности в себе после победы во втором туре у меня прибавилось. Потому для начала я решила исследовать саму академию. И сколько же я всего нашла!

Я вдоль и поперек исследовала первые два этажа. Где чей кабинет, какие аудитории открыты и  пустуют, а какие надежно заперты,  я теперь знала на зубок. Еще я обнаружила склад, из которого нам выдали в начале учебного года все вещи. Уточнив у Якоба и получив его разрешение, я набрала оттуда себе кое-какой одежды. А в одной из десятка неприметных кладовых, оказался выход к небольшому бассейну посреди пещеры, и вода в нем удивительно красиво переливалась всеми цветами радуге при свете магических светлячков.

Еще я нашла кухню.  Я-то думала вся пища готовиться магией – наивная. Но у нас, оказывается, имелись повара  –   причем непростые. У них были такие странные полупрозрачные тела, чем-то они походили на плотных, прохладных призраков. Увидев меня в дверях кухни повара изрядно удивились, а потом, поняв, что я не затеяла ничего дурного, а просто пришла посмотреть, накормили меня печеньем с чаем да еще и с собой дали. Кто они такие, я так и не допыталась. Впрочем, как и у уборщиков, которыми академия, оказывается, просто кишела. Я вечно на них натыкалась в заброшенных аудиториях, но они убегали сквозь стены, лишь завидев меня. А ведь раньше я встречала их от силы пару раз.

Исходив первые два этажа, я переместилась на третий. И вот там началось самое веселье. Здесь, оказывается, хранились артефакты, и находилось несколько лабораторий-складов-мастерских преподавателей. Один раз я чисто случайно застукала в особо захламленной из них взлохмоченную, болтающую с самой собой Дженни. Дженни печеньем кормить меня не стала, а тут же послала в кабинет Вальдора за нужной ей литературой. Пришлось идти. Ну а сегодня я нашла лабораторию Нинель Тарман.

У грозной некромантки явно было довольно своеобразное мнение по поводу защиты своей территории. Я просто заглянула за дверь, даже заходить не стала – все же вторгаться в чужую лабораторию я не собиралась, просто проверяла что тут где. А дверь обиделась. Меня подхватило потоком воздуха и буквально втянуло в помещение. Дверь хлопнула, щелкнула и заперлась. Как бы я ее не дергала – тщетно, не поддавалась. А потом я познакомилась с местным сторожем.

Нечто, похожее на сшитую из лоскутков разноцветной шерсти собаку, вышло на меня из под стола и злобно заклокотало. У голема – а я подозревала, что это все же либо что-то мертвое, либо что-то искусственное – были длинные козьи рога и острые зубы. И пусть он прихрамывал, пусть подволакивал задние ноги, но это не помешало ему погонять меня по тесному помещению и попугать довольно странными звуками – то ли клокотанием, то ли бульканьем. Вредить существу мне не хотелось – все же чужая собственность, но и что делать было непонятно. В конце-концов, я додумалась открыть окно и выбраться на карниз, обещая себе сходить к преподавательнице и искренне извиниться, что забралась в лабораторию без ее ведома.