И еще… я ведь скрестила наши с Фрино мизинцы. Будто знала откуда-то – может, из памяти Малума – эту традицию. Просто маленькая женская глупость, вряд ли даже Фрино понял, зачем я это сделала. Таких ладошек там было много, а рядом с его как раз имелось свободное место. Хотя… рядом с его ладонью имелся и отпечаток Эйнара. Так что может и знал.

“Любовники, да? – подумала я, закрывая глаза. – А ведь он рано или поздно захочет чего-то большего, чем поцелуи… И что же я тогда буду делать?”

Представив себе нас с ним в постели, я глупо улыбнулась в подушку… да уж, потерять девственность в чужом теле. Какая же все же странная у меня жизнь. Дома бы я не смогла сделать этого до свадьбы, и вряд ли бы смогла бы даже поцеловаться с тем, кого действительно люблю. А здесь? Если я потеряю девственность здесь, в академии, тайком, то по крайней мере мой первый раз не будет таким уж ужасным. И если я перемещусь в свое тело, потеряв магию, и меня выдадут замуж за Хоука, мне, по крайней мере, будет что вспомнить. Под такие странные, новые для себя мысли я заснула.

***

Как назло весь день я никак не могла поймать Бруснику. Она куда-то спешно унеслась сразу после истории, а потом у меня были огненная магия и сдвоенная алхимия, на которые она не ходила. В результате пошла ее искать я ближе к вечеру – после того, как смыла с себя приставучий запах зелья от икоты, так неудачно на меня опрокинутое Орсоном. Хорошо хоть зелье было не сильно горячим, обошлось без ожогов.

Брусника нашлась в красном общежитии. Стоило постучаться в комнату Текки, как дверь тут же приглашающе распахнулась – видно при помощи магии. Впрочему, на обычную комнату это помещение походило мало. Мебели здесь почти не было – лишь стол у стены с двумя стульями и похожая на гнездо круглая кровать с пологом из лиан. Потолок украшала огромная люстра в виде стеклянной фиолетовой орхидеи, по лепесткам которой будто пробегали волны света. Одежда Текки висела прямо на увитых лозами стенах. Ко всему прочему пол украшала… трава. Самая настоящая трава – ровненькая, сочная, зеленая. И росла она из зеленого коврика, а не из земли. Не комната, а настоящая теплица, в которой царила влажная духота.

Текка и Брусника сидели у стола и занимались каким-то непонятным рукоделием. Перед ними горела зажженная свеча, и Брусника держала над ней при помощи пинцета кусочек атласной ткани.

– Как тебе комната Текки? – спросила моя вместо приветствия моя зеленая соседка. – Нравится?

– Ага, – улыбнулась ей я. – Здорово. Тоже такую хочу.

– А вот и нет, – показала мне язык травяная фея. – Текка не отдаст.

– У нее еще проблемы с такого рода комплиментами, – улыбнулась мне Брусника. – Текка, она просто хотела сказать, что ей настолько нравится твоя комната, что она хотела бы жить в такой же.

– Аааааа, – протянула фея, а потом, подумав, сказала не особенно искренне. – Спасибо за комплимент.

– Ты к кому из нас? – улыбнулась Брусника. – Просто так зашла или по делу?

– Я к тебе, хотела кое о чем попросить, – поторопилась я. – У тебя все еще есть ключ от старого общежития? Хотела бы одолжить его у тебя.

– Угу, он у меня, – удивилась Брусника. – Но зачем он тебе? Если нужна моя помощь…

– Нет, на этот раз я сама справлюсь, – покачала я головой. – Так что, дашь?

– Сейчас я чуть-чуть занята как видишь, – вздохнула Брусника, показав мне пинцет. – Давай так… я как закончу – заскочу за тобой, и мы сходим за ключом.

– Я не против, – улыбнулась я, а потом, из чистого любопытства, спросила. – А… что вы делаете?

– Текка учится земным рукоделиям! – просветила меня фея. – Оно называется… ка… ке….кензуши?

– Канзаши, – улыбнулась Брусника. – Нашли в библиотеке книжку и заинтересовались. Это цветы из ленточек. Вроде написано что на Земле такие делают… правда я так и не поняла зачем они нужны. Ты случаем не увлекаешься?

– Нет, даже не слышала ни разу, – честно созналась я. – А свечка зачем?

– Краешки оплавлять, – пояснила Брусника. – Мне вообще нравятся всякие там… вязания, макраме, вышивки. Магия магией, но своими руками такие вещи делать особенно приятно – как-то по-настоящему выходит, с душой...

– Ясно, – улыбнулась я. – Здорово. А я думала вы учитесь.

– А мы и учимся, – хитро сказала подруга.

– Да, Брусника Текке про все-все за рукоделием рассказывает, – закивала феечка. – Только Текка не все понимает. Например Текка не понимает, почему девочке нельзя пригласить мальчика на бал.

– Потому что так принято, – смутилась Брусника. – Текка, ты как маленький ребенок. Не у всего есть объяснение.

– Но разве это не глупо? – развела руками Текка. – Если бы не было этого глупого правила, то Брусника могла бы пригласить того красивого мальчика, который ей очень нравится. Почему нельзя, даже если очень-очень хочется?

Брусника покраснела, ее пухленькое лицо от этого стало похоже на помидор.

– Предательница, – пожурила она Текку.

– Да ладно тебе, – улыбнулась я подруге. – Я же и так знаю что тебе Кальц нравится. Может, тебе ну… ему как-то намекнуть?

– Да куда мне до него, – вздохнула Брусника. – Он на меня если и посмотрит, то только из жалости. Ты посмотри на меня…

– Брусника глупая! – напустилась на нее Текка. – Брусника станет красивой-красивой скоро! Ни один мальчик устоять не сможет! За Бруснику еще драться будут! Драться! И красивый парень тоже глупый, если считает Бруснику некрасивой!

– Слушай, а хочешь я Кальца попрошу, чтобы он тебя пригласил? – предложила я Бруснике.

– Ты уверена что он согласится? – закрыла лицо руками Брусника.

– Разумеется, согласиться, – заверила ее я. – А не согласится – ну и ладно. Зато мы попробуем. Что скажешь?

– Я буду тебе очень благодарна, – обрадовалась Брусника. – И вообще… не хочешь с нами позаниматься рукоделием? Лент на всех хватит.

От воспоминаний о том, как я дома вышивала платки, меня передернуло. Конечно, за этим делом можно было помечтать о дальних странах, путешествиях и всяком другом… но здесь, в академии, мечтать я почти перестала. Еще бы, я ведь будто попала в мир своих фантазий. К тому же рукоделие напоминало мне о доме, в который я не хотела бы больше возвращаться.

– Спасибо, но я пожалуй откажусь, – улыбнулась я. – Пойду в комнату защитные чары отрабатывать. Как закончишь – зови. Удачи с цветами.

И, не дожидаясь, пока Брусника меня уговорит, я поспешила уйти. Чем-чем, а рукоделием в магической академии я заниматься не собиралась.

Я все-таки решила Эйнара использовать. Все приготовила заранее, натащила из мастерской материалов и инструментов, книг из библиотеки, и позвала парня в свою комнату. Встретила его, сидя на столе, ногу на ногу закинув, небрежно перекатывая в руках синий камешек  –   один из тех, что с Хоуком на Готреде получила.

– Я тебя ненавижу,  –   проникновенно сказал Эйнар, пялясь на нас с камнем, как на чудо света. Торопливо заперев дверь, он чуть ли не бегом направился ко мне. Вздохнул в восхищении, рассмотрев камушек поближе. – Чистейший блэрталит... И молодой. У меня был истощенный за сотни лет использования осколок, и то – мощнейший среди... но пес с ним. Ты что хочешь из своего сделать? Будешь только этот использовать или и остальные возьмешь?

Я мигом перестала довольно лыбиться с его восторженной, но вроде как белой зависти.

– Откуда ты знаешь, что у меня еще есть? – напряженно спросила я.

– О, так у тебя действительно еще есть? – искренне удивился Эйнар. – Я это так сказал, на всякий случай...  Но откуда? Слишком дорого даже для свадебного подарка от нежно любящего жениха.

– Мой нежно любящий жених, – хмыкнула я, – заставил меня своими руками этот подарок добывать...

- О... - вновь повторил Эйнар. – Ты хоть знаешь, какую связь между тобой и камнем это рождает, насколько сильнее может быть артефакт? Хм... Воистину ценный дар. Значит ты испугалась, что без моей помощи не сможешь воспользоваться им с толком?