– Говори, – кивнул Рейнар.

Даже я заинтересовалась. Как-то само собой вспомнилось и то, что Фрино вообще-то должен был стать наследником рынка рабов, и, в отличие от нас, вполне может иметь какой-то опыт управления людьми.

– Продумать все заранее, – нехотя сказал Фрино. – Поделить шкуру неубитого медведя и скрепить решение магической клятвой – разумеется, самой слабой. Если общий приз будет устраивать всех, то появится мотивация, и дележки избежим. Только давайте обойдемся без жалких попыток убедить друг друга в том, что ваше желание самое важное. Мы все эгоисты, никому до остальных дела нет.

Это было… в целом немного жестоко, но зато честно. Судя по тому, что никто не стал оправдываться и возражать, Фрино снова попал в точку. Я даже начала понимать, почему ему удавалось так ловко манипулировать другими студентами и склонять их на свою сторону. Чем дальше, тем менее безумным он мне казался. И куда только делся тот парень, который мог в любую секунду выкинуть какую-нибудь мерзость? Может, права Нинель – та драка пошла ему на пользу?

– Что ж… – начал первым Рейнар, – как бы я не хотел склонить чашу весов в войне на Готреде в пользу своей страны, я согласен. Однако желание должно быть действительно полезным и всех устраивать.

Закивали и остальные. Даже Мрамор, пусть и неохотно, согласился, что решение здравое. Интересно, чего он сам пожелал бы?

– Но даже если мы и найдем общее желание, – вдруг уклончиво вставила свое слово Ивона, – нам все равно нужно будет придумывать это дурацкое представление. А идей у меня, честно говоря, нет…

– Ничего, – усмехнулся ей Якоб. – Было бы желание – способ найдется. К тому же, идея есть у меня...

Весь день я мыслями была в этих соревнованиях. Зациклилась на победе и исполнении желания. Тут же шанс прикоснуться к Кристаллу и получить заветное желание один из семи, а не один из полсотни, и чтобы бы там Эби не думала, нужно было как-то сообразить, что делать, чтобы шанс этот не профукать.

Правда, для начала нужно хотя бы круто презентовать нашу супергруппу, а тут у меня идей – ноль. Но ждать, пока они сами по себе появятся, нельзя, неделя это не так уж и много... И я вместо последней пары отправилась в общежитие – решила, что ясновидение мне не так уж и нужно, все равно заглядывала туда только для галочки, поддавшись на уговоры Лэйли Фиш.

Я хотела зайти к Дженни – ее расписание я знала как свое, и кураторша должна уже быть свободна. Может, она хоть раз решит помочь своим подопечным. Хотя бы чисто из желания выпендриться перед Хранителями?

Однако, зайдя в ее комнату – вечно неубранную и пропахшую алкоголем, дымом и перцем – я увидела, что Дженни Лоуренс перешла на сторону зла.

Она расслабленно полулежала на кровати и курила на редкость вонючую сигарету, а рядом с ней, сидел на полу тот самый Хранитель-наблюдатель. Он свернул свой пафосный белый плащик, умостился на него для удобства и тоже курил – огонек папиросы, словно золотой зуб, торчал из под пушистых и длинноватых черных усов. Был этот страшный товарищ Хранитель – весь из себя обычный мужичок. Простое смуглое лицо, большой нос и чуть торчащие уши, по-доброму прищуренные светлые глаза. Да он вообще лысеть начинал, то же мне маг нашелся – мог бы за внешним видом и получше следить,а то ведь работа у него такая, представительная. Или он наивно считает, что его безобидный облик заставит всех думать, что и сам он – безобидный? Ну-ну...

– Ааа, Абигейл Руоль, – встрепенулся Хранитель, завидев меня, – одна из самых перспективных студенток и просто прелестная леди с, осмелюсь сказать, прелестными формами.

– Рада, что удалось вас впечатлить, – я покосилась на безучастную Дженни. Какого фига этот тип тут делает? И что Вальдор мне гнал про ненависть нашей кураторши ко всей хранительской братии? Это как-то на дружеские посиделки похоже больше, чем на допрос.

– Это Ярэн Корн, – лениво махнула рукой в сторону Хранителя Дженни. – И он уже уходит, потому что не хочет мешать мне выполнять свою работу.

Мы с этим Ярэном Корном проявили удивительное единодушие, хором спросили:

– Какую работу?

– Кураторскую, прикиньте, – Дженни щелчком пальцев испепелила окурок и резким движением встала с кровати.

– Преподаватели, к слову, не должны помогать своей группе, – заметил Ярэн. – Мы это проговаривали, но вот досада, Рада забыла утром упомянуть.... да и в последнюю поправку к правилам не внесла... А то, что не записано и не закреплено магической печатью, все равно не считается. Так что повезло вам, нарушения не будет. Ведь и так и так бы – помогали.

Ярэн чуть пальчиком укоризненно не помахал перед носом Дженни. И добродушно рассмеялся.

– Приятно было с вами побеседовать, Дженни. Рад, что в столь многом насчет вас ошибся, – и, повернувшись ко мне, добавил. – Абигейль, надеюсь с вами мы еще не раз побеседуем. Вы, признаться, меня с первого взгляда очаровали.

Я любезно улыбнулась ответ. Я-то надеялась никогда больше с ним не беседовать – так, на всякий случай.

Когда Ярэн Корн свалил, я сразу же получила благодарный тычок от Дженни.

– Как ты вовремя вошла, детка! – кураторша словно проснулась, глаза загорелись привычным огнем, в голосе появилась злость. – Мое терпение грозилось лопнуть, как мыльный пузырь. Только последствия были бы пострашнее... кое-чей лысый и усатый труп, например.

Дженни-Дженни. Вот все же любила я эту ее манеру вести себя с подопечными студентами, как со старыми приятелями. И, главное то, что в ответ она требовала того же. И с нашей кураторшей всегда можно было поболтать о всякой ерунде и постебаться.

– Прям-таки труп? – хмыкнула я. – Неужели и правда не зря тебя Хранители пасут? Мисс опасна для общества?

– Мисс была тем еще маргинальным элементом. Но уже два десятка лет ведет себя, как сущий ангел. И все это время страдает от домогательств подлых Хранителей. Ах, Эбичка, мне так тяжко, что аж несчастливая юность, дьявол ее побери, вспоминается... – Дженни приобняла меня, театрально закатила глаза. – Но раз все равно я на самом дне со своей репутацией, думаю, хуже не будет, если попрошу тебя разделить со мной стаканчик-другой...

– Не-не-не, – сразу запротестовала я. – Тебе Дженни, может и не будет, а мне будет. С некоторых пор с алкоголем я не дружу. Так что, госпожа куратор, с этим делом иди к Вальдору, а не студенток спаивай.

Валь со мной пьет, только если у нас Гранит – третий, – вздохнула Дженни. – Говорит, что наши с ним попойки наедине вечно заканчиваются не тем. А по мне – очень даже тем... Ну да пофиг. С чем пожаловала-то? С представлением, надеюсь, сами справитесь, не моя тема – вся эта красота, хвастовство... Самая бредовая часть соревнований. А вот когда турнир будет, стихийка и боевка, там – помогу, подучу своих любимых ребятишек.

– Ну, конечно! – разочарованно отодвинулась я от Дженни. – Сдается мне, тебе глубоко фиолетово на своих ребятишек. Живы – и ладно, все окей. Тоже мне куратор!

Хотя на что я собственно рассчитывала? Это же Дженни – она сразу приказала всем относится к себе не как к заботливой мамочке, а как ко вредной старшей сестренке. У которой слишком много своих дел, чтобы еще и за малышней приглядывать.

– Ты на меня свои проблемы не проецируй, – кураторша неожиданно посерьезнела. – Я в академии, может и далеко не самый опытный преподаватель, но свое дело знаю. И разные тактики общения с желтенькими перепробовала. Опыт подсказывает – лучше всего вы получаетесь, если сами по себе, без надежды на добрую тетеньку Дженни выживаете.

– А может это тебе лень подсказывает?

– Надоело старостой быть, мороки много, да? – ехидно уточнила Дженни. – Все равно никто не ценит, не любит. Виноватой еще делают. Бедная, бедная, Эби, как же быть?

– Не в этом дело...

Но я не могла отрицать, что где-то там грыз червячок сомнения – а может, правда, пусть Юз, с одногруппниками забавляется, а я – сама по себе. Оно мне надо? Я всегда сама по себе, это надежней, двое близких друзей – более чем достаточно. Собственных проблем же хватает...