— Перестань быть такой трусихой, Лалли! — в конец рассердилась Сарга, не зная, как ещё уговорить упрямую лошадь идти.

— Я не трусиха, но я не пойду!

— Да что там такого может быть страшного?! — спросила Тамаи.

— Как что? А ледяное чудище? Или что-нибудь ещё хуже? Зайти в подземелье — это то же самое, что самому лечь в яму! — объяснила Лалли. Теперь всем стала ясна причина страха лошади.

— Лалли, послушай, — придав голосу спокойствие, заговорила Сарга, — я понимаю, что ты терпеть не можешь подземелья. Я сама не хочу туда заходить.

— Никто не хочет, — добавила Сигга.

— Но мы должны это сделать, понимаешь? Или ты хочешь, чтобы наш мир навсегда погряз в вечные мрак и холод? — закончила Сарга.

— Ну-у… — уже неуверенно протянула Лалли, опустив голову.

— А если наступит вечная зима, то больше никаких сена, овса и яблок! — добавил Арт.

При последнем слове Лалли вскинула голову.

— Нет! Только не яблоки! Мои любимые яблоки!

Лошадь сорвалась с места и галопом помчалась в пещеру. Страх от потери любимого лакомства оказался сильнее ужаса перед мрачными подземельями. Не теряя времени, все побежали в подземные туннели. Лалли скакала, не останавливаясь, а остальные спешили за ней и волшебницами. Они бежали через бесконечные, извилистые туннели, не чувствуя холода и не разбирая дороги. Так продолжалось до тех пор, пока Лалли не выдохлась и не остановилась, чтобы перевести дух. Тогда другие наконец догнали её.

— Куда вы так рванули? — переводя дыхание, спросил Локи.

— Лучше спроси, где мы оказались, — откликнулась Зарша, оглядываясь по сторонам.

И правда, они забежали слишком глубоко в подземелье и оказались, можно сказать, в самом сердце лабиринта. Теперь ребята не знали, где они и куда идти. Никто даже не мог вспомнить, из какого туннеля они прибежали. Они заблудились.

— Замечательно! И куда теперь двинемся? — фыркнула Тамаи.

— Тут выбор велик! Выбирай и иди в какой хочешь! — вспылила Заршаделль.

Сарга осмотрела целых десять входов. Действительно, выбирай любой и иди. В голову волшебницы пришла мысль выбрать проход по считалке.

— Эники-бенеки ели вареники… Вон туда! — Сарга указала на один из туннелей.

— Точно туда? Как бы мы не повстречали ещё какое-нибудь чудище, — не поверила Сигга.

— А какая разница? Это всё равно лабиринт, — пожала плечами Сарга. — Только надо поставить метку рядом с входом. Если мы наткнёмся на тупик и вернёмся обратно, то тогда будем знать, какой проход уже использовали.

Девушка подобрала камень, чей холод обжёг ладонь, и нацарапала им на стене рядом с выбранным входом крестик.

— Вот так-то лучше. Идём.

Путники двинулись в помеченный туннель. Каждый ожидал, что в любой момент на них могли напасть, но ничего не происходило. Прошло несколько минут, после чего они наткнулись на каменно-ледяную стену. Тупик. Пришлось поворачивать назад.

Вернувшись обратно, путники стали выбирать другой проход. Было очень удобно то, что Сарга придумала помечать туннели. Так выбора становилось меньше.

Ребята пошли по второму пути. По этому туннелю они шли дольше, чем в первом. Но каково же было их удивление, когда вернулись на то место, откуда начали. При чём они вышли из другого прохода. Пришлось пометить оба туннеля, чтобы не запутаться.

Так ребята принялись ходить по всем туннелям подряд. Подземелье оказалось настоящим лабиринтом. Путники ходили по извилистым, длинным, кажется, бесконечным туннелям. Так или иначе они возвращались в место, где находились десятки входов в туннели. Каждый раз, возвращаясь, Сарга помечала туннель, через которой она и другие прошли.

Так продолжалось до тех пор, пока не остался один туннель.

— Это последний, — Сарга тяжело вздохнула. Она заметно устала. Впрочем, как и остальные.

— Может отдохнём немного, а? — жалобно попросила Лалли.

Сарга посмотрела на друзей и благоразумно решила, что отдых им не помешает. Они бродили по лабиринту слишком долго, устали и замёрзли. Не хотелось останавливаться, когда до конца оставалось совсем немного, но и сил практически не осталось.

Все устроились в круг. Кицунэ посильнее разожгли огонь, чтобы его жара хватало на согреться. Ребята тянули к огню озябшие руки и ноги, чтобы хоть как-то их согреть. Также они сидели плотнее друг к другу, передавая тепло. Локи с завистью посмотрел, как Сарга прижимается к Арту, и сел рядом с Зарше. Та не особо возражала. А вот Фрозена и Вьюга отсели от огня подальше.

— Я проголодался. У кого-нибудь есть что-нибудь поесть? — спросил Арт, когда немного согрелся.

— Ты всегда такой голодный? Неужели нельзя хоть немного не думать о еде? — раздражённо выпалила Сигга.

— Мне так надо! Мой дед говорит, что для молодого организма хорошо питаться — это признак хорошего здоровья! И тебе бы тоже не помешало хорошо питаться! — ответил охотник.

— Ещё чего! Я не собираюсь портить свою фигуру! — красавица гордо взмахнула волосами, не укрытых шапкой.

— Сигга, Арт просто беспокоится о тебе, — мягко вмешался Рафаэль. Он хотел помирить обоих, пока они окончательно не разругались.

— Пусть о Сарге беспокоится! — отрезала девушка. Сарга от слов подруги смутилась.

— Не волнуйтесь, я прихватила немного еды. Правда, она немного остыла, — заботливая Алиса вытащила из своей сумки завёрнутую в ткань еду. Перед тем, как отправиться в путь, девушка успела взять от Сэлли припасы в дорогу. Но еда правда замёрзла, поэтому её пришлось заново согревать на огне. Вскоре приятный запах горячей еды вызвал у всех аппетит.

Пока ребята ужинали, Кенсин обратил внимание на Фрозену. Зимница одиноко сидела в стороне. Рядом с ней лежала верная Вьюга. Волчица положила голову на колени хозяйки, и та могла спокойно гладить её. Лицо девушки выражало глубокую печаль. Её мысли летали где-то далеко.

Кенсин не мог видеть Фрозену такой грустной, поэтому решил подойти к ней. Вьюга насторожила уши, подняла голову и пристально посмотрела на лиса. Зимница тоже посмотрела на него. Её взгляд был пуст.

— Ты что-то хотел? — её голос прозвучал слишком холодно.

— Тебя что-то беспокоит? — прямо спросил Кенсин и сел рядом с ней.

Фрозена нахмурилась и поджала губы. Видно, что она не хотела раскрывать душу. Кенсин это понял и вздохнул.

— Знаешь, ты можешь ничего не говорить — дело твоё. Но всегда есть те, кто могут тебя выслушать и помочь, — терпеливо сказал он. — Просто знай это.

Видимо, его слова что-то задели в душе Фрозены.

— Не знаю, что сказать, — призналась она.

— Просто говори то, что приходит тебе в голову, — посоветовал Кенсин.

Фрозена прикрыла глаза, явно пытаясь собраться с мыслями.

— Во-первых, ты меня сильно раздражаешь! — резко выдала она.

Кенсин чуть не поперхнулся от такой новости. Чем это он мог её раздражать? До этого лис ни разу не заметил даже признаков злости зимницы. Но начало разговора уже было хорошим признаком, и Кенсин решил выслушать её до конца. В конце концов, он сам это предложил.

— Во-вторых, вся эта ситуация мне уже поперёк горла стоит, — продолжала Фрозена. Говорила она спокойно, но ледяной блеск в её глазах выдавал злость.

— Что-то ещё? — терпеливо спросил Кенсин.

— Ещё меня не отпускают странные чувства, которые я никогда в жизни не испытывала. И, я уверенна, в этом виноват именно ты! — бросила зимница.

— А сколько тебе лет, если не секрет? — хитро улыбнулся лис.

— А тебе не говорили, что неприлично спрашивать у женщины возраст? — едко отозвалась она.

— И всё же?

— Уф… Сто восемнадцать лет.

— Так ты ещё совсем юная! Мне уже больше тысячи лет.

— Старик.

Между ними повисла пауза. Вьюга продолжала спокойно лежать рядом, возложив голову на колени хозяйки, и неотрывно глядела на Кенсина. Лис и зимница молча смотрели друг на друга, не обращая внимание на шумную компанию друзей рядом. Также Кенсин заметил, что Фрозена старалась держаться от него на любом возможном расстоянии. Он вспомнил, как она отреагировала на его прикосновение к её руке.