— Ты убита!

— Еще нет!

В последний момент Лена успела уклониться от летящего ей в грудь клинка: выгнувшись, «мостиком» и одновременно отбивая снизу выпад соперницы. Выпрямившись, словно расправленная пружина, она вновь перешла в наступление, вращая перед собой мечом с затупленным концом: на учебных поединках боевого оружия послушницам не давали, только тренировочные клинки. Сейчас Лена носила лишь кожаный нагрудник, укрепленный бронзовыми бляшками, короткую юбку из кожаных ремешков и легкие сандалии на высокой шнуровке. Такой же наряд имела и кружившая напротив нее Икария. Из всех послушниц, что участвовали сегодня в состязаниях, остались только они — остальные, давно выбывшие, сейчас громкими криками подбадривали соперниц.

Икария попыталась повторить свой выпад, но на этот раз Лена была готова: пропустив вражеский клинок вдоль локтя, ответным ударом она выбила его из рук соперницы и поразив ее под левую грудь. Икария вскрикнула, прижав ладонь к уже наливавшемуся большому синяку.

— Бой окончен, — громко сказала следившая за поединком Амола, — победила Елена. А теперь все мыться.

Икария скривила недовольную гримасу, но послушно отдала жрице-воительнице свой меч, как и Лена. Коротко поклонившись друг другу, девушки разошлись по разным концам арены — утоптанной площадки, окруженной рядами каменных скамеек. Наскоро собрав нехитрые пожитки, послушницы проследовали в купальню — находящуюся на открытом воздухе композицию из больших и малых фонтанов. Холодная и даже горячая, выходящая из неких подземных источников вода била из мраморных скульптур, изображавших огромных рыб, дельфинов, разных морских чудовищ и русалок, державших в руках кувшины. Смеясь и перешучиваясь, девушки ступили в пенящуюся воду, распугивая метавшихся в ней алых и золотых рыбок. Лена пристроилась под статуей из зеленоватого камня, изображавшей морского змея. Из пасти его лился поток воды, под которым девушка вольготно разлеглась. Вокруг тут же сгрудилось несколько послушниц, старательно растиравших Лену губками, смывая с нее пот и грязь.

— Еще пара таких схваток и Икария побоится выходить против тебя на арену, — восхищённо произнесла Марти.

— Не побоится, — усмехнулась Лена, — я ведь уже проигрывала ей.

— Потому что у нее больше опыта, — вмешалась Лайга, светловолосая лируссийка с голубыми глазами, — но ты быстро учишься.

Лайга являлась членом своеобразного «фанклуба» Лены, стихийно образовавшегося после ее возвращения из Никтополя. Марти активно распространяла слухи, резко поднявшие авторитет Лены в глазах послушниц, особенно молодых, страдавших от высокомерия и придирок старших девушек. Лайга не была исключением — несмотря на то, что она приходилась Элии двоюродной сестрой, весть об исчезновении кузины совсем не преисполнила ее неприязнью к Лене, как та опасалась. Из чего Лена сделала вывод, что отношения в семье баронов Лируссии далеки от идеальных.

— Если так и дальше пойдет — ты будешь лучшей на фехтовании! — продолжала Лайга, нежными ладонями массируя плечи Лены.

— Лучшая проявится лишь на поле боя, — послышался негромкий голос и девушки спешно расступились, уступая дорогу подошедшей Амоле.

Мускулистая обнаженная негритянка напоминала ожившую статую из черного мрамора.

— Архидиаконесса хочет тебя видеть, — сказала она, — заканчивай с этими вертихвостками и собирайся. Она, вместе с Кайрой, ждет тебя на Алой Террасе.

С этими словами она отошла, оставив девушек с распахнутыми от изумления ртами смотреть на послушницу, которую хочет видеть сама архидиаконесса. Лена криво усмехнулась, подумав, что ее авторитет сейчас поднялся еще выше. Впрочем, она была совсем не уверена, что желает новой встречи с Саломеей. Лена мельком бросила взгляд на Икарию — та, вместе с несколькими своими приспешницами, плескалась у фонтана в виде огромного кракена, где вода лилась из присосок щупалец. В сторону Лены члены «Нереи» демонстративно не смотрели, что девушку более чем устраивало.

Алая Терраса полностью оправдывала свое название: вырубленная в скале и отделанная кровавым мрамором, с узорчатой крышей, оплетенной виноградными лозами с рубиново-красными гроздями. С нависшей над скалой террасы открывался великолепный вид на Никтополь, мерцавший множеством огней в сумерках Черного Солнца. Терассу же освещали светильники из красного стекла, внутри которых, словно свеча на ветру, трепетало яркое пламя. Это место посвящалось Эмпусе — о чем говорили и оскаленные личины богини, вырезанные на всех четырех столбах опоры.

Кайра и Саломея восседали в удобных креслах, устланных шкурами песчаных кошек из Амдуата. Лоркнийка носила платье в сине-зеленых тонах, тогда как архдиаконесса — черную тунику с красной окантовкой. Из украшений обе имели лишь перстни с печаткой-трискелем. В ногах Саломеи лежал большой черный пес, внимательно наблюдавший за движениями Лены и Амолы. Амазонка, спокойно, но, не выпуская зверя из виду, подошла к небольшому столику из черного дерева где стоял хрустальный кувшин с красным вином и три бокала. Черная воительница разлила спиртное по бокалам, после чего встала у входа, подтолкнув вперед Лену. Та неуверенно сделала шаг и застыла в ожидании, вопросительно глядя на женщин.

— На, выпей! — Кайра взяла со стола бокал и протянула Лене, — только не все.

Лена чуть пригубила вина и поставила бокал обратно на стол.

— Рассказывай, — негромко произнесла Саломея.

— О чем? — вскинула глаза Лена.

— О книге.

Лена даже не сразу поняла, о чем речь — события недавних месяцев уже вытеснили из ее памяти тот алхимический трактат. Но стоило Саломее напомнить, и видение, вызванное прочтением, встало в ее памяти с ужасающей ясностью. Несмотря на то, что само воспоминание вновь наполнило ее ужасом, Лена постаралась как нельзя подробнее рассказать о нем обеим жрицам.

Она так и не поняла, что думают обо всем этом Кайра и Саломея, обе диаконессы не проронили ни слова, даже не изменились в лице, слушая рассказ Лены. Лишь когда она закончила, женщины переглянулись, причем так, что у Лены возникло впечатление, что между ними произошел некий короткий молчаливый разговор.

— Вот и все, — сказала Лена, нарушая неловкую паузу, — и что все это значит?

Пес заворчал, словно негодуя, что Лена сама обратилась к архдиаконессе, Кайра бросила на нее предостерегающий взгляд, однако сама Саломея осталась спокойной.

— Может и ничего, — пожала плечами она, — эти книги таят в себе множество сюрпризов для тех, кто сунул нос без спросу.

— Я…

— То, что ты рассказала весьма любопытно, — кивнула архдиаконисса, — я подумаю, что это может значить. А тебе я дам один совет — поумерь свою прыть.

— То есть…

— То, как ты себя ведешь с остальными, — напомнила Саломея. — У нас уже пропали две послушницы за то время, что ты здесь.

— Но это же не я!

— Не ты, — согласилась Саломея, — но из-за тебя. Я знаю, что они сами напросились, поэтому тебя не будут наказывать, но тем не менее…

— И что же мне делать?

— Просто будь аккуратнее, — Саломея лениво потянулась, — мы с тобой еще вернемся к разговору о той книге, когда ты будешь готова. Пока же оставляю тебя с наставницей — вам есть о чем поговорить.

Она протянула тонкую длань, которую по очереди поцеловали Кайра, Амола и Лена. После этого Саломея покинула Алую Террасу, напоследок кликнув пса.

— Она тобой довольна, — удовлетворенно кивнула Кайра, когда они остались втроем, — иначе все это не сошло бы тебе с рук. Но ты и вправду будь осторожней.

— Я стараюсь, — вздохнула Лена, — но они же сами лезут.

— Понимаю, — усмехнулась Кайра, — сама была послушницей. Но все же, постарайся не задираться с Икарией. Фарсина и Элия — чужеземки, но семья Икарии одна из самых влиятельных в Некрарии и у нее тесные связи с семьей Саломеи.

— Разве диакониса не отрекается от своего рода, принимая сан?

— Отрекается, — замялась Кайра, — но есть…как бы это сказать.