В конце концов, оборотни вышли на одну из террас, нависавших над озером. С этой стороны не могло быть нападения, так что дежурил тут только один стражник, рассеяно глазевший на живописный вид. Он чуть не обделался от страха, когда услышал за спиной глухой рык и, обернувшись, увидел две клыкастые пасти

— Быстро рассказывай, где посланница Храма? — сказала Кэт, приняв полукошачьий облик и приблизив к лицу стражника оскаленные клыки, — и не вздумай орать, а не то…

— Ггг…госпожа княгиня приказала ее доставить в Нефритовую Темницу, — выдавил стучащий зубами стражник. Большего он сказать уже не успел — просунувшийся вперед лев, вдруг прыгнул, сбивая стражника с ног. Спустя миг он поднял окровавленную морду, пережевывая вырванную у человека печень.

— Вулрех! — воскликнула Кэт, — он мог провести нас!

— Ни к чему, — сказал оборотень, вновь становясь человеком, — я знаю, где это. Но нужно поспешить — даже если твоя подружка еще и жива, то это ненадолго.

Своему названию Нефритовая Темница, — большая комната почти идеально кубической формы, — соответствовала лишь отчасти. Конечно, нефрита тут хватало, но все же куда меньше чем малахита, зеленого мрамора и, особенно много, — странного камня, напоминавшего черно-зеленое стекло. Его отполированные плиты, наподобие причудливых зеркал, были врезаны в оправу из других пород камня и Лена, припомнив уроки о свойствах минералов в Монастыре, решила, что это разновидность обсидиана. Судя по трещинам, покрывавшим пол, данную комнату сработали задолго до Эржет.

Зато иное украшение явно было новшеством от княгини — посреди комнаты стоял постамент из зеленого мрамора, примерно по пояс Лене. На нем, в небольшом углублении торчал полупрозрачный столбик зеленого нефрита, чуть менее фута в длину. Верх его был закруглен и Лена не сразу поняла, что ей это напоминает, а когда поняла, то презрительно фыркнула — извращенность мышления Эржет, похоже, не знала предела. От камня исходило нежное зеленоватое свечение, освещавшее комнату — так что название Темницы это помещение тоже явно не оправдывало.

В глубине камня, словно муха в янтаре, застыла миниатюрная девушка: точеное, лишенное изъянов, тело напоминало безупречную статуэтку работы гениального мастера. Кожа ее белизной напоминала алебастр, что особо подчеркивали иссиня-черные волосы, будто раздуваемые ветром. Широко распахнутые глаза смотрели прямо на Лену и та поежилась от внезапного осознания, что девушка видит ее. Столь невыразимая тоска и боль читались в этих очах, что Лену невольно пробрало от страданий девушки. Она подошла поближе, внимательно рассматривая кристалл, одновременно желая помочь несчастной и в то же время, опасаясь касаться явно магического предмета в этом проклятом замке. Решившись, Лена все же протянула руку, как вдруг за ее спиной послышался громкий шорох. Девушка резко обернулась, машинально потянувшись рукой к отсутствующему ножу на отсутствующей одежде.

Шорох доносился из дальнего угла и, приглядевшись, Лена увидела, как из небольшой трещины, кольцо за кольцом, возникает гибкое тело, покрытое блестящей чешуей. Вот черная змея выползла перед Леной и вдруг, неуловимо изменившись, распалась на семь извивающихся частей. Обрадованная девушка тут же подхватила змеиную плеть.

— Так и думала, что ты не дашься этой стерве, — сказала попаданка, поднимая кнут. Змеи, с обрадованным шипением, обвились вокруг ее руки. Лена не стала гадать, как порождение Монастыря добралось до хозяйки — куда больше ее сейчас интересовало, сможет ли оно помочь ей выбраться отсюда. Девушка внимательно осмотрела дверь — как и ворота, ее сколотили из толстых дубовых досок, обитых медными листами. Лена приложила к ним руку и попыталась припомнить нужное заклинание.

Змеи в ее руке вдруг взвились с испуганным шипением и тут зеленое сияние, озарявшие комнату стало в разы сильнее. Лена обернулась — «нефритовый жезл» посреди комнаты, теперь мерцал столь ярко, что становилось больно глазам. Девушка внутри него также пришла в движение- сейчас извиваясь всем телом, она самозабвенно ласкала себя между ног. Зеленые глаза заволокло сладострастной поволокой, розовый язык похотливо облизывал влажные губы. Похоть, словно обретя физическое воплощение, незримыми, но ясно ощутимыми волнами расходилась по залу. Лена почувствовала, как эти волны подхватывают ее, увлекая навстречу разгоравшемуся все сильнее дьявольскому камню. Светился не только он — «зеркала» зеленого обсидиана также замерцали пока слабым, но разгоравшимся свечением. В изумрудных глубинах Лене привиделись смутные силуэты, также корчившиеся в сладострастных судорогах. Множеством голосов вливался в ее уши сладострастный шепот, говоривший вещи, от которых у попаданки подкашивались ноги, а тело горело в неугасимом пламени желания.

Шаг за шагом Лена приближалась к ярко светившемуся жезлу, на глазах становившемуся все больше и больше. Вот она уже стояла рядом с постаментом, изнывая от похоти и протягивая руки к нефритовому фаллосу. Лена коснулась его и предметы вокруг нее вдруг исказились и чудовищно разрослись. Мгновение — и Лена уже стояла перед исполинской нефритовой колонной, испускавшей невыносимо яркий свет. И в нем был четко виден силуэт плененной девушки, сгоравшей в пламени сладострастия, пока со всех сторон несся соблазняющий шепот. Но в нем Лена расслышала и некую иную ноту — слабый, но упорный огонек сопротивления. Кто-то боролся с накатывающимися от нефритового фаллоса волнами похоти — и Лена, глянув на девушку, вдруг поняла, что именно она ведет неравную борьбу с этим адовым колдовством. В устремленных на Лену глазах читалась не только мука, но и отчаянная, безумная надежда — и это придало сил попаданке, внезапно понявшей, что нужно делать. Из последних сил она послала мысленный приказ — и ее руку пронзила жгучая боль, растекшаяся по ее жилам пылающим ядом. Змеиный укус стряхнул наваждение, однако Лена понимала, что это ненадолго и сладострастный морок вскоре овладеет ее снова. Шепот, на мгновение стихший, вновь становился все сильнее, мерцающий зеленый свет полыхал так ярко, что ничего вокруг не было видно. В последнем проблеске сознания Лена увидела перед собой полные боли глаза незнакомки и отчаянным броском швырнула навстречу ей свою плеть. Змеиные кольца обвили стройную талию и Лена, что есть силы, рванула плеть на себя. Зеленое свечение полыхнуло беззвучным взрывом и тут же сбитая с ног Лена покатилась по полу в обнимку с чем-то… точнее с кем-то еще. Тонкие пальцы бесстыдно шарили по телу ошарашенной попаданки, полные губы жадно искали ее губы, а стройная нога нахально проталкивалась между ее ног.

— Мы должны, — ее ухо обожгло жарким шепотом, — иначе никак. Это наваждение, даже свободная я не могу удержаться…Чтобы избавиться от него, мы должны…прямо сейчас

Лихорадочный шепот был прерван Леной, впившейся в подставленные губы сладострастным поцелуем. Не выпуская девушку из своих объятий, она перевернулась так, чтобы ее бедра оказались над лицом незнакомки. В следующий миг Лена жадно впилась губами в истекавшее влагалище, играя языком на дрожащем от возбуждения клиторе. Одновременно она почувствовала девичий язык в своей промежности и судорожно стиснула бедрами голову незнакомки. Язык Лены господствовал над влажными тайнами, пока ее пальцы сжимали округлые ягодицы, а ее тело корчилось в сладострастных судорогах, истекая на лицо незнакомки своей женской влагой. Изнывая от похоти, девушки упоенно вылизывали друг друга, а вокруг них с шипением извивались змеи, чьи раздвоенные языки изощренно ласкали любовниц поневоле. Обе девушки не останавливались, пока оргазмические конвульсии, сотрясшие два переплетенных тела, не ознаменовали, наконец, спад снедавшего их желания.

Пошатываясь, Лена поднялась на ноги, дико озираясь вокруг. Не глядя, протянула руку — и змеи быстро обвились вокруг нее. Лена не сразу поняла, что изменилось — зеленое свечение почти погасло, лишь «нефритовый жезл», все еще стоявший на постаменте слабо светился, не давая комнате погрузиться во мрак.