Позади нее на стене, висел распятый мужчина, издававший глухие стоны. Обнаженное тело покрывали кровавые шрамы, оставленные змеиными зубами, налитые кровью глаза бездумно смотрели на жестокую госпожу. Но, несмотря на эти жуткие шрамы, Лена сразу узнала истязаемого, хотя и видела его лишь несколько раз за жизнь.
— Рейнвульф?
— Удивлена? — усмехнулась Кайра. — Я тоже. Он казался таким преданным — впрочем, как раз против меня он не интриговал. Может, конечно, я слишком многого требую от наемника, но в своем окружении я не потерплю тех, кто берет деньги со стороны.
— Ему заплатил Каскар?
— Именно, — змеиный кнут вновь хлестнул над головой Лены, исторгнув у наемника очередной вопль боли. — Он, оказывается, знал барона Рейнгарда, правителя Лируссии, и его дочь тоже. Они общались — если это можно так назвать…
— То есть они…
— Трахались, да, — кивнула Кайра. — Ему было лестно поиметь дворянскую дочку, а Элии был нужен кто-то, приближенный ко мне. Рейнвульф свел ее с Каскаром — тот иногда бывает в здешних лупанариях, и втроем они придумали, как с тобой расправиться. Каскар не мог простить ту плеть, а Элия…
— Решила избавиться от соперницы, — зло бросила Лена, — вот сучка. А что Икария?
— Насколько я понимаю, здесь она не при делах, — пожала плечами диаконесса, — впрочем, я не уверена — она любит действовать чужими руками. Но связь с Каскаром и предательство Рейнвульфа, скорей всего, работа только Элии.
— Все так, госпожа, — раздался голос от входа и, обернувшись, Лена увидела обнаженную Амолу. В руке она держала серебряную цепочку, другой конец которой крепился к собачьему ошейнику, охватывающему шею такой же голой Элии.
— Сучка должна выглядеть, как и положено сучке, — не то хихикнул, не то мяукнул кто-то рядом.
Обернувшись, Лена увидела Кэт, а за ее спиной — по-идиотски оскалившегося Рому, поджавшего лягушачьи лапы.
— Ты, я смотрю, нашла новых друзей, — усмехнулась Кайра. — Я знала, что не ошиблась в тебе. Но об этом мы поговорим позже, сначала разберемся с этой дешевкой. У тебя должен быть мешочек с одним зельем — дай его Амоле.
Лена кинула Амоле мешочек с секрецией гиены. Негритянка, ловко поймав его, придавила ногой конец цепи и принялась снимать со стены глухо стонавшего Рейнвульфа. Когда он бессильно распластался на краю бассейна, Амола, подтащив поближе Элию, заставила ее оседлать обнаженные бедра наемника.
— Давай! — сказала она, высыпав себе на ладонь крупицы порошка, — вдыхай.
Элия отшатнулась, но Амола дернула на себя цепь, и когда послушница откинула голову, приложила к ее лицу ладонь. Остаток зелья амазонка высыпала в лицо Рейнвульфу и отступила, любуясь проделанной работой. Секреция подействовала быстро: очень скоро зал наполнился порывистыми вздохами и стонами. Запрокинув голову, Элия скакала на мужском теле, лаская пальцами набухшие груди и мотая золотистой гривой. Наемник, вцепившись пальцами в ее бедра, с глухим рыком насаживал девушку на свой член, забыв о собственных ранах и боли. Лена, завороженная соитием двух прекрасных, смертельно опасных зверей, на минуту даже забыла обо всем, что происходило вокруг. Вспомнила лишь когда рядом послышались слова на незнакомом языке — молитва или заклинание. Обернувшись, Лена увидела, что это говорит Кайра, простерев руки к внезапно взволновавшейся воде. Амола и Кэт предусмотрительно отошли к стенам, и Лена, на всякий случай, последовала их примеру. Одни Рейнвульф и Элия, ничего не видя и не слыша, упоенно продолжали совокупление, оглашая воздух громкими стонами. Они не остановились даже когда из бурлящей воды вознеслась исполинская масса слизисто-серой плоти, состоявшая, казалось, из одних только извивающихся щупалец и похотливо поблескивающих глаз. С влажным чавканьем разверзся исполинский провал и вытянувшиеся трубочкой полные губы втянули невольных любовников, словно коктейль. Упоенные зельем, они даже сейчас оказались не в силах остановиться: переплетенные тела продолжали ритмично двигаться, даже когда черный зев сомкнулся, поглотив неудачливых заговорщиков. Затем мерзкая тварь погрузилась обратно.
— Это еще не конец, — загадочно улыбаясь, произнесла Кайра, — правосудие в Никтополе идет разными путями. Предатели наказаны — настало время праздновать!
Вода вновь взволновалась, и из нее появились русалки — изящные создания с рыбьими хвостами и красивыми хищными лицами. Красоту их портили лишь острые зубы, обнажавшиеся при улыбке. Одни из них держали в руках бутыли с вином, другие — расписные блюда с устрицами, мидиями, гребешками и небольшими, еще извивающимися осьминогами. Кайра ухватила одного из них и, разом откусив ему голову, забросила в рот лакомство. Затем Кайра откупорила одну из амфор, сделав большой глоток и тут же закусила, высосав раскрытую устрицу.
— Ну, что же вы, — усмехнулась она, — присоединяйтесь к торжеству. Во славу Скилакагеты, Скиллы и Мании.
Амола, Лена, Кэт, и мявшийся неподалеку Ромка скользнув в воду, поплыли к гроту-раковине, чтобы присоединиться к пиршеству. Вскоре к морепродуктам добавилось кое-что более весомое: у входа в зал кто-то положил серебряное блюдо, не смея войти внутрь. Амола, вышедшая из воды, вернулась в бассейн с увесистым куском мяса, поджаренного с травами и чесноком. Вкушение вина и яств скоро перешло в утоление иного голода — и Кайра, откинувшись на спину, громко стонала, пока Лена, скользнув между ее ног, с наслаждением вдыхала солоноватую свежесть моря, которой истекала розовая раковина лоркнийки. Одновременно еще две русалки присосались к грудям диаконессы. В следующий миг Лена почувствовала, как извивающийся язык проскользнул в ее собственную увлажнившуюся вагину, а несколько прохладных рук нежно гладят ее тело. Краем глаза Лена видела, как Амола мощно сношает Кэт чем-то, напоминающим покрытый чешуей страпон, а мертвая девка орет, словно мартовская кошка, от боли и удовольствия. Рядом с ней находился и жуткий ее отпрыск, корчившийся в сладострастных объятьях очередной русалки, ниже пояса которой начинался не рыбий хвост, а восемь толстых щупалец, бесцеремонно шаривших по всему его телу.
В самый разгар причудливой оргии воды бассейна вновь всколыхнулись и на поверхности появилось чудовище с извивающимися щупальцами и жадно выпученными глазами. Лена не успела ни испугаться, ни даже удивиться, когда тварь, с громким звуком отрыгнув что-то на каменный пол, вновь исчезла под водой.
— Это мое создание, — довольно произнесла Кайра, — одно из лучших. Посмотри, я же говорила, что мы увидим их снова.
Лена перевела взгляд на берег бассейна и изумленно ойкнула. Перед ней неуверенно поднималось на ноги странное и прекрасное существо — с гривой золотистых волос, голубыми глазами и длинными сильными ногами. Полные груди и округлые бедра говорили о принадлежности этого существа к женскому полу, но широкие плечи и перекатывающиеся под гладкой кожей мускулы придавали ему и мужские черты, также, как и вздымающийся между ног внушительный член. Что же до лица, то в нем на удивление органично сочеталась твердость мужских и нежность женских черт, знакомых Лене.
— Да, это они, — ответила Кайра на молчаливый вопрос Лены, — сплавленные в одно существо, одинаково умелое на поле боя и любовном ристалище. Первое, я надеюсь, проверить в скором времени, а второе — прямо сейчас. Иди сюда, мое создание.
Существо, образованное из сплава Элии и Рейнвульфа, скользнуло мимо растерянных гостей и Кайра, подавшись вперед всем телом, обхватила ногами тонкую талию, сливаясь в страстном поцелуе со своим созданием. Лена тоже недолго оставалась наблюдателем: ее тело уже оплели нежные руки и, обернувшись, Лена с готовностью откликнулась на поцелуй ближайшей русалки.
Когда разнузданное празднование подошло к концу, Кайра вновь обратилась к Лене.
— Ты прошла свои первые испытания в Монастыре. Дальше я сама займусь твоим наставлением и, надеюсь, ты и дальше будешь держаться столь же достойно, чтобы, в конце концов, получить вот это!
Она вскинула руку и змеиные головы ее кнута издали оглушительное шипение, словно подтверждая слова диаконессы.
