— Родители Мира и Ари были готовы так жить, — совсем тихо сказала Миа, — и ты весьма ловко уклонился от самого главного. Ты не сказал, нравлюсь ли я тебе. Посмотри мне в глаза, Дэмиен. И скажи — я тебе нравлюсь?

Я смотрел в её фиалковые глаза, и не мог ничего сказать. Помимо своей воли я стал превращаться обратно в человека. Лжи здесь не место…

— Это обречено на…

— Да забудь ты хоть на секунду об этом будущем!!! — чуть не плача, сказала она, — неужели так трудно посмотреть на то, что происходит здесь и сейчас?? Скажи — да или нет?!

— Да — сказал я. И, крепко обняв её, поцеловал. Ужасно неумело, ужасно банально… но она, словно все поняв, ответила. Так, что я чуть не улетел на небеса прямо на берегу озера.

Я не помню, как мы оказались в выделенном мне домике, растущем в тополе. Но эту ночь я буду помнить до гробовой доски. И, что самое главное, сегодня, когда Миа во всех смыслах была рядом, Храм со своими проклятыми кошмарами не смог до меня дотянуться.

Я проснулся раньше Миа. Эхо сладости минувшей ночи всё ещё пело во мне. И мне безумно захотелось сделать ей приятно. Когда она проснулась, то увидела около себя стакан с брусничным соком.

— А… это что?

— Ну… — смущённо ответил я, — в моём мире есть такое понятие — кофе в постель. Но поскольку эльфы кофе не употребляют, то я решил сделать тебе сок в постель.

— И ты узнал, что это мой любимый сок благодаря своим способностям? — лукаво спросила она.

— Нет. Я помню, что ты заказала его, когда вы устраивали прощальный обед в честь того, что мы прощались на три месяца.

— Правда? Это так… мило, — и она смущённо порозовела. С учётом того, что её кожа обладала лёгким лиловым оттенком, покрасневшей она выглядела особенно красивой.

— Представь, какой была бы наша семейная жизнь, — хмыкнул я, — ты — телепат. Я — всё ведающий разум. Ты была бы готова так рискнуть?

— А ты разве нет? — спросила она.

Я сел возле неё на кровать и приобнял.

— Сегодня я войду в Храм, — сказал я грустно, — так что, как бы ни хотел, это невозможно.

— Как сегодня? — ужаснулась она.

— Ну вот так. Лунные циклы сходятся сегодня, а значит, что время моё настаёт.

В этот момент нас окликнул за дверью один из королевских гонцов.

— Вот видишь? Нет нам покоя, — сказал я, улыбнувшись. Её ответная улыбка заставила во мне вспыхнуть тысячи разноцветных огоньков. Жаль, ужасно жаль, что уже сегодня я расстанусь с ними навсегда.

День прошёл незаметно. Эльфы хотели устроить пир в мою честь, но я ясно дал им понять, что хочу побыть наедине с Миа. Что нам любезно разрешили, предупредив меня, что на закате солнца я должен быть возле Храма.

— Торжественный пир. Ну конечно. Перед тем, как принести в жертву барана, его надо хорошенько откормить. Тактичность, как у плавающего топора, — недовольно ворчал я.

— Не злись на них, Дэмиен, — ответила Миариали, обнимая меня за плечи, — когда в прошлый раз пятый… не явился в Храм в положенный срок, здесь была страшная катастрофа. Огромный пожар нанёс колоссальный ущерб Зачарованному Лесу. Некоторые погибли. И теперь эльфы готовы на всё, чтобы такая катастрофа не произошла снова.

— Готовы на всё, как же. С их стороны было бы очень мило позволить мне увидеть последний раз своих друзей. А они даже не согласились пустить их сюда.

Миариали на минуту задумалась. Но потом сказала:

— А знаешь, если ты действительно этого хочешь, кое-что сделать можно.

Полчаса спустя мы стоим в одной из спален Королевы эльфов Караниэль. Я, держа своё обещание, находился в замке в человеческом обличье. Она с лёгким неодобрением посмотрела на меня и сказала:

— Обычно я не разрешаю использовать это зеркало даже своим подданным. Но, учитывая вашу роль и прочие обстоятельства, я делаю для вас исключение. У вас есть десять минут, — и она покинула спальню. Я же, затаив дыхание, подошёл к зеркалу и прошептал:

— Покажи мне Вогнара, человека…

Туман, который витал во Всевидящем Зеркале, развеялся. Показалась небольшая горница, в которой дородного вида женщина с очень приятными чертами лица крутилась у печи. А за столом сидел Вогнар в домашней одежде и с наслаждением вкушал домашнюю стряпню.

— Я же говорила, что у него есть семья, — негромко сказала Миа, — смотри, а вот и его дети.

В этот момент мимо него пробежал шестилетний карапуз, за которым бежала девочка лет девяти и что-то возмущённо кричала. Вогнар, отложив прибор, ловко поймал карапуза и отвесил ему лёгкий подзатыльник. Фыркнув, я попросил:

— Покажи мне Райлисса, вампира.

Образ в зеркале сменился. Возникла тренировочная площадка, где Райлисс безжалостно вытрясал пыль из какого-то зелёного новичка. Точно так же, как из меня несколько месяцев назад. Пару минут спустя парнишка поднял руки, прося передышки. Плюхнувшись на скамью, он присосался к фляжке.

— А скажи-ка мне, новичок, — спросил вампир, — полнолуние же сегодня?

— Так точно, наставник Райлисс, сегодня.

— Значит, почти наверняка он сделает это сегодня, — прошептал Райлисс.

— Покажи мне Дхасса, орка, — попросил я. Всевидящее Зеркало показало мне берег моря. По нему шел Дхасс с незнакомой мне клыкастой барышней с длинной чёрной косой. Как видно, это и есть та его подруга.

— Четыре года. Четыре года ты набирался смелости, чтобы мне признаться. И четыре года я тебя ждала, отгоняя от себя всех женихов, — она обернулась и, твёрдым взглядом посмотрев на Дхасса и уперев руки в бока, сказала — я понимаю, смерть брата, да ещё такая ужасная, не могла на тебе не сказаться, но, Святая Фалла, четыре года! Нам придется очень, очень много наверстывать, милый.

Дхасс, шедший и согласно мычащий, внезапно посерьёзнел лицом и сказал:

— Сегодня Полнолуние. Сегодня он это сделает.

— Твой друг? Да, судьба его нелегка, мне его…

— Покажи мне Сайраша, таисиана, — громко перебил я голос подруги Дхасса. Зеркало снова окуталось туманом, а когда он развеялся, я увидел, что Сайраш отдыхает, сидя под деревом. Судя по всему, он направлялся в Прозрачные Топи для того, чтобы навестить семью и раз и навсегда выяснит, нужен он им хоть сколько-нибудь или нет. Сидя возле большого дуба, он что-то держал в руке и печально рассматривал, говоря: «Мне тебя так не хватает…»

— Покажи мне то, на что он смотрит, — попросил я. Изображение дёрнулось и увеличилось, концентрируясь на его руках. Он смотрел… На мой портрет в медальоне. И не простой портрет: одну половину его занимала моя человеческая ипостась, лицо, смотрящее влево. Другую — ипостась ящера, смотрящая вправо. Где он успел раздобыть, сделать, заказать… Неважно. Уже всё неважно.

— Время вышло, — сказала Караниэль, заглядывая в спальню.

— А мы как раз закончили, — сказал я. Подойдя к королеве, я отвесил небольшой поклон, поблагодарил её и пошёл прочь.

Зря я это сделал. Мне не надо было этого видеть. Потому что во мне стал расти огненный шторм зависти. Почему такая несправедливость? Почему у каждого из них есть своя судьба? У всех есть будущее, есть семья, есть возможность исправить старые ошибки. А у меня… В моём будущем лишь огромный чёрный Храм.

Остаток дня я провел с Миа у озера. Мы сидели, обнявшись, и молчали: слова были не нужны. С ней было так замечательно молчать. Она ничем не нарушила благодатной тишины, прерывавшейся лишь всплесками чёрных лебедей. Но и этому пришел конец.

Я уверен, что проводить меня пришли бы почти все, но я отдельно попросил, чтобы толпы в момент вхождения не было. Так что лишь королевская чета, десяток придворных, Кайр со своим питомцем Керксом и Мир с Миа и Ари стояли и смотрели на меня. С Миром и Ари я попрощался отдельно. С Миа тем более — не хотелось делать это прилюдно, вернее, приэльфно. Посмотрев на них последний раз, я не выдержал и подошёл к грифону, обнимая его на прощание. Грифон тоже ласково погладил меня клювом по голове, тихо урча какую-то ему одному понятную мелодию.