Но рефлексировать не было ни времени, ни возможностей. Ещё два «крикуна» с рычанием ворвались в помещении и бросились на Воробьёва, словно уже знали, где его искать.

Один «скрелинг» вцепился в ногу, вызвав у журналист приступ неконтролируемой паники, а второй нацелился на глотку. Тут бы ему и конец пришёл, но атаковать сразу мутант почему-то не решился, лишь клацнул зубами и тут же отскочил назад.

— Пошёл вон, сволочь! — завопил журналист.

Он вдавил спусковой крючок до упора и полоснул наугад. Большая часть пуль ушла в пустоту, но одна всё же зацепила зверя, и заскулив он шарахнулся к дальней стене. Оставался тот что вцепился в правый ботинок. Его хватка не ослабла, а наоборот стала крепче. Макс остро ощутил как зубы «крикуна» кромсают его кожу, и не минуту не сомневался, что такими темпами выродок скоро доберётся до мяса, а там и до кости превратив ногу в кровавое месиво.

— Отвали сука! — он буквально засунул ствол автомата в пасть разъярённого зверя.

Пули в клочья разорвали голову «скрелинга», обдав лицо Макса горячей кашей из крови и мозга. В нос ударил нестерпимый запах гниющего мяса из желудка мутанта, и не в силах терпеть весь этот ужас, Воробьёв протяжно закричал. Вскочив на ноги, он бросился к окну намереваясь спрыгнуть вниз. Куда угодно лишь бы подальше от этого проклятого дома, но взобраться на подоконник он уже не успел. Из-за спины донеслось рычание, заставившее журналиста обернуться.

Четвёртый «крикун» всё это время караулил снаружи, и вот теперь, когда дело дошло до его очереди, он появился чтобы вступить в игру.

«Какие же упёртые выродки», — мелькнула мысль.

Макс резко вскинул автомат и порывисто нажал на спуск. Но вместо выстрелов до слуха донеслись только глухие щелчки.

2

За количеством патронов в магазине в пылу боя он, разумеется, не следил. Инструктор из стрелкового клуба бережному отношению к боеприпасам не учил и про подобные ситуации не рассказывал. Стоя у окна, беспомощно выставив бесполезный уже автомат, Макс отлично понимал, что подбиравшаяся к нему тварь не оставит ни единого шанса уцелеть. В четырёх глазах «скрелинга» он увидел не просто лютую злобу, а желание во что бы то ни стало прикончить врага, растерзать его и выжрать внутренности.

Зверь шкурой ощущал беспомощность человека, от чего расправляться не торопился, наслаждаясь собственным превосходством. Не безмозглая тварь, подчиняющаяся инстинктам, а существо обладающее зачатками примитивного мышления, таким был этот представитель неведомого вида.

Разинув пасть, «крикун» грозны рыкнул и разбрызгивая слюну стремительно ринулся к человеку.

— Н-нет! — вырвалось у Макса.

Предчувствуя быструю развязку, он попытался сгруппироваться и прикрыл горло прижав к груди АКМ. Рефлекторно зажмурив глаза и стиснув зубы, журналист застыл как вкопанный, но вопреки россказням перед глазами пролетела вовсе не вся жизнь, а лишь разговор с Кирьяном про мутантов…

— Получи падла! — донеслось из коридора.

Громыхнул выстрел, и «скрелинг» закружился волчком. Безмолвно щёлкая зубами, мутант попытался укусить себя за спину, там, где зияла глубокая рана от крупной дроби. Но второй выстрел прекратил его мучения и тварь, отброшенная выстрелом к стене, практически мгновенно затихла.

— Не ждал увидеть? — поинтересовался Димон, вынимая из ружья гильзы. — Ну и кошмарные же эти поганцы! Из такого б чучело сделать, да в родной колхоз отвезти. То-то б пацаны удивились…

— У меня патроны закончились! — едва ворочая языком, проговорил Макс. — Все сжёг на этих уродов!

— Вижу как ты палил! — Димон зарядил двустволку и огляделся. — Трёх выродков замочил. Молодец! Только и у меня патронов всего пять осталось. Два уже в стволе…

Макс выдавил кислую улыбку и покачал головой.

— Если сюда заявится вся компания нам крышка!

— И я так думаю. Поэтому надо сваливать отсюда пока не поздно. А то ведь разберут на запчасти и потребят в сыром виде. Никто потом и не вспомнит, что такие ребята были.

Он покосился на правую ступню Макса и кивнул: — Сам идти сможешь? Перевязал бы!

— Я забыл аптечку в «птичнике», так что лезть в ботинок нет смысла.

— Тогда плесни туда для дезинфекции, — Димон засунул руку в карман куртки и достал потёртую серебристую фляжку. — Бухло дешёвое, но на первый случай сгодится.

Дождь за окном уже лил вовсю. Стало темно и неуютно. Иногда налетали порывы ветра и затевали свистопляску в камышах за двухэтажкой.

— Возвращаться придётся тем же маршрутом. По «железке», — заливая в ботинок водку, проговорил Макс. — И это не самый лучший маршрут.

— Считаешь, выродки будут ждать?

Издалека ветер принёс эхо ружейного выстрела. Через секунду до слуха донеслась трескучая автоматная очередь, потом ещё одна. В унисон пальбе громыхнула граната и неожиданно всё стихло.

Оба переглянулись. Теперь стало понятно, куда направила свою стаю пятнистая самка, и от мысли, что на птицефабрике сейчас происходит самая настоящая бойня Максу стало не по себе. Ему вдруг показалось, что своим поступком, своей вылазкой он крепко подвёл остальных, что виноват перед ними потому что не сумел предупредить и вообще потому что не был рядом с ними в момент атаки.

Твари с самого начала планировали нападение на лагерь Гюрзы, просто ждали удобного момента, когда «хантеры» расслабятся и потеряют бдительность, а вторжение Макса на их территорию было лишь случайной помехой, которую «скрелинги» попытались устранить самым экономным способом — отправили решать проблему слабых представителей своей стаи.

3

Они торопливо вышли из здания заводоуправления и побежали к железной дороге. Возвращаться в лагерь не хотелось, но иной вариант представлялся ещё менее предпочтительным, оба отлично понимали весь фатализм собственного положения: вернуться в лагерь — значит столкнуться с сильным и опасным врагом, а повернуть оглобли и двигаться по «железке» в противоположную сторону — обречь себя на неминуемую гибель в ночной мгле. Шансы выжить на незнакомой территории сводились к нулю.

— Эх! Не ко времени, я встретился с Гюрзой! — процедил Димон. — Сидел бы сейчас в тёпленьком ангаре на базе, чаёк попивал да слушал бы сталкерские байки…

Макс начал чувствовать боль в правой ступне и это означало, что «крикун» всё-таки хорошо поработал с его конечностью. С каждым шагом боль становилась сильнее, а потом в ботинке и вовсе отвратно захлюпало.

«Видать кровушка прорвалась! — подумал он. — Хреново! Кто знает что у этих тварей в пасти творится».

Дождь хлестал по лицу, одежда промокла, стало зябко. Жмурясь от брызг, Макс постоянно всматривался в мглистую темень надеясь разглядеть хотя бы огонёк в окнах «курятника». Но тщетно.

Димон шёл первым. С ружьём наперевес, каждую минуту готовый открыть огонь, он то и дело притормаживал. Вероятно в каждом пне или поваленном дереве ему чудился притаившийся «крикун», что, впрочем, в сложившихся обстоятельствах выглядело вполне естественным.

Вот уже и поворот к птицефабрике показался. За ним насыпь и громоздкое здание птичника, в котором они организовали лагерь.

— Смертью пахнет! — едва слышно проговорил Димон.

Что именно вызвало у парня такие ощущения, Макс не знал, но как не тянул он носом, никаких специфических запахов не почувствовал. Возможно верх взяло воображение и напряжённость ситуации, а может и в самом деле у Колоскова было особо обострённое обоняние, но буквально через секунду он воочию убедился, что в словах Димона был глубокий смысл.

На дороге лежали окровавленные обрывки плоти, вперемешку с одеждой, грязью и обломками костей. Опознать в этом жутком месиве человека, а тем более личность не взялся бы даже эксперт.

— Проклятье! — останавливаясь, прошептал Димон. — Как же они разделали этого бедолагу. Видал!? Ни одной целой косточки не оставили. Суки!

Макс с трудом подавил рвотный рефлекс и, стараясь не смотреть на остатки звериного пиршества, быстро прошёл мимо.

— Не отставай, — бросил он за спину.