— Надеюсь, Бен сможет вскоре вернуть охранные чары на принцессу, — встревоженно произнесла Летти, пока они резво катились по открытой площади.

Едва она успела договорить, как до них донесся быстрый залп взрывов, похожий на вышедший из-под контроля фейерверк. Где-то зазвонил колокол — мрачный и торопливый дон-дон-дон.

— Что это такое? — спросила Софи, а потом ответила на собственный вопрос, указав пальцем и воскликнув: — Пропади оно пропадом! Смотрите, смотрите, смотрите!

Абдулла вывернул шею в ту сторону, куда она показывала. Он как раз успел увидеть черный размах крыльев, которые стерли звезды над ближайшими куполами и башнями. Под ними, с вершин нескольких башен сверкали маленькие вспышки и доносились звуки выстрелов от стрелявших в крылья солдат. Абдулла мог бы сказать им, что подобное нисколько не поможет против ифрита. Крылья невозмутимо повернулись, поднялись по спирали, а потом исчезли в темной синеве ночного неба.

— Ваш приятель ифрит, — сказала Софи. — Думаю, мы отвлекли Бена в решающий момент.

— Ифрит планировал, что так и будет, о бывшая кошка, — сказал Абдулла. — Если вспомнишь, уходя, он заметил, что один из нас поможет ему украсть принцессу.

По всему городу присоединились другие колокола, вызванивая сигнал тревоги. Люди выбегали на улицы и смотрели наверх. Карета, позвякивая, продолжала катиться сквозь нарастающий гвалт и вынуждена была всё больше замедляться по мере того, как на улицах собиралось всё больше людей. Похоже, все точно знали, что произошло.

— Принцесса пропала! — слышал Абдулла. — Демон украл принцессу Валерию!

Большинство людей выглядели трепещущими и испуганными, но один-два говорили:

— Королевского чародея следует повесить! За что ему платят?

— О, нет! — воскликнула Летти. — Король ни на секунду не поверит, как усиленно Бен работал, чтобы предотвратить это!

— Не беспокойся, — сказала Софи. — Как только мы заполучим Моргана, я пойду и расскажу всё королю. У меня хорошо получается рассказывать всё королю.

Абдулла ей верил. Он сидел и дрожал от нетерпения.

Спустя, казалось, еще одно столетие, которое, вероятно, длилось всего пять минут, карета протолкнулась в битком набитый внутренний двор. Он был полон людей, которые таращились в небо.

— Видел его крылья, — услышал Абдулла слова одного мужчины. — Это была чудовищная птица, которая держала принцессу в когтях.

Карета остановилась. Наконец, Абдулла смог дать выход нетерпению. Он спрыгнул на землю, крича:

— Освободите дорогу, освободите дорогу, о люди! Здесь две ведьмы по важному делу!

Постоянно крича и толкаясь, он сумел провести Софи и Летти к двери постоялого двора и впихнуть их внутрь. Летти была сильно смущена.

— Не стоило вам этого говорить! — сказала она. — Бену не нравится, когда люди знают, что я ведьма.

— Прямо сейчас ему совсем не до того, — ответил Абдулла и подтолкнул обеих к лестнице мимо уставившегося на них трактирщика. — Вот ведьмы, о которых я говорил тебе, восхитительнейший хозяин, — сообщил он. — Они беспокоятся о своих кошках.

Абдулла запрыгал по лестнице. Он обогнал Летти, потом Софи и помчался к следующему пролету. И распахнул дверь в комнату.

— Не делай ничего опрометчивого… — начал он и замолчал, когда понял, что внутри царит абсолютная тишина.

Комната была пуста.

На столе среди остатков ужина стояла корзина с подушкой. На одной из кроватей осталось смятое углубление, а над ним — облако табачного дыма, как если бы солдат лежал и курил здесь совсем недавно. Окно было закрыто. Абдулла бросился к нему, собираясь распахнуть и выглянуть наружу — просто потому, что не смог придумать ничего лучше, — и споткнулся о наполненную сливками миску. Миска перевернулась, прочертив по волшебному ковру длинную полосу густыми желто-белыми сливками.

Абдулла замер, уставившись на них. По крайней мере, хотя бы ковер был здесь. Что это означало? В комнате не осталось ни следа солдата и тем более шумного младенца. Как и бутылки джинна, понял Абдулла, быстро осмотрев все уголки в зоне видимости.

— О нет! — воскликнула Софи, добравшись до двери. — Где он? Он не мог далеко уйти, если ковер по-прежнему здесь.

Если бы Абдулла мог быть так в этом уверен!

— Не хотелось бы тревожить тебя, о мать подвижнейшего младенца, — сказал он, — но должен заметить, что джинн тоже отсутствует.

Лоб Софи прорезала едва заметная складка.

— Какой джинн?

Абдулла вспомнил, что, будучи Полночью, Софи будто бы не замечала существования джинна; и в этот момент до комнаты добралась Летти, тяжело дыша и прижимая ладонь к боку.

— В чем дело? — выдохнула она.

— Их здесь нет, — ответила Софи. — Наверное, солдат отнес Моргана к трактирщице. Она должна знать толк в младенцах.

Чувствуя, что они хватаются за соломинку, Абдулла предложил:

— Пойду посмотрю.

Всегда есть вероятность, что Софи права, подумал он, проносясь вниз по первому лестничному пролету. Так поступили бы большинство мужчин, внезапно оказавшись лицом к лицу с вопящим младенцем. При условии, что у данного мужчины нет бутылки джинна в руках.

Нижний лестничный пролет заполнила толпа людей, которые шли наверх — мужчины в тяжелых сапогах и некой униформе. Их вел хозяин.

— На третий этаж, джентльмены, — говорил он. — Ваше описание подходит страннийцу, если он обрезал косу, а парень помоложе — явно соучастник, о котором вы говорите.

Абдулла развернулся и на цыпочках побежал обратно, перепрыгивая через ступеньку.

— Глобальная катастрофа, очаровательнейшая пара женщин! — выдохнул он. — Хозяин — вероломный трактирщик — ведет констеблей, чтобы арестовать меня и солдата. Что нам делать?

Настало время взять на себя командование волевой женщине. Абдулла был рад, что Софи таковой являлась. Она тут же начала действовать. Она закрыла дверь и задвинула засов.

— Дай мне свой носовой платок, — попросила она Летти и, когда Летти выполнила просьбу, встала на колени и вытерла сливки с волшебного ковра. — Идите сюда, — велела она Абдулле. — Садитесь на ковер со мной и велите ему отнести нас туда, где находится Морган. Летти, ты останешься здесь и задержишь констеблей. Не думаю, что ковер понесет тебя.

— Отлично, — сказала Летти. — Я в любом случае хочу вернуться к Бену, прежде чем король начнет обвинять его. Но сначала я выскажу этому трактирщику всё, что о нем думаю. Будет хорошей тренировкой перед разговором с королем.

Столь же волевая, как ее сестра, она расправила плечи и выставила локти — ее поза обещала большие неприятности трактирщику и констеблям.

Абдулла был рад и насчет Летти. Он припал к ковру и тихо всхрапнул. По ковру прошла дрожь. Крайне неохотная дрожь.

— О легендарная ткань, карбункул и хризолит среди ковров, — произнес Абдулла, — этот жалкий неуклюжий грубиян приносит глубочайшие извинения за то, что разлил сливки по твоей бесценной поверхности…

Раздался тяжелый стук в дверь.

— Откройте именем короля! — проревел кто-то снаружи.

Времени льстить ковру не оставалось.

— Умоляю тебя, ковер, — прошептал Абдулла, — перенеси меня и эту леди туда, куда солдат забрал ребенка.

Ковер раздраженно встряхнулся, но подчинился. В своей обычной манере он ринулся вперед прямо сквозь закрытое окно. На этот раз Абдулла был достаточно бдителен, чтобы увидеть, как стекло и темная оконная рама на мгновение стали словно поверхность воды, когда они прошли сквозь него и взлетели над серебряными шарами, которые освещали улицу. Но он сомневался, что Софи это видела. Она обеими руками вцепилась в руку Абдуллы, и, кажется, закрыла глаза.

— Ненавижу высоту! — сказала она. — Надеюсь, нам недалеко.

— Этот великолепный ковер отвезет нас со всей возможной скоростью, почтенная ведьма, — ответил Абдулла, пытаясь одновременно успокоить и ее, и ковер.