— Что ж, здесь я могу тебе помочь, — сказала принцесса Беатрис. — В конце концов, я прекрасно в этом разбираюсь.

— Правда? — принц посмотрел на нее тем же взглядом, каким, будучи солдатом, смотрел на котенка в шляпе.

Цветок-в-Ночи тихонько восторженно пихнула локтем Абдуллу.

— Принц Очинстана! — прошептала она. — Можно его не бояться!

Вскоре после этого замок легко как перышко опустился на землю. Кальцифер, плавая на уровне низких балок потолка, объявил, что он посадил его на полях за Кингсбёри.

— И я послал сообщение в одно из зеркал Сулимана, — самодовольно добавил он.

Последнее замечание вызвало у Хаула негодование.

— Как и я, — сердито сказал он. — Не много ли на себя берешь?

— Значит, он получит два сообщения, — сказала Софи. — И что с того?

— Как глупо! — воскликнул Хаул и рассмеялся.

Кальцифер тоже разразился шипящим смехом, и, похоже, они снова стали друзьями. Если подумать, Абдулла мог понять, как чувствовал себя Хаул. Он лопался от гнева всё время, пока был джинном, и всё еще лопался от гнева сейчас, и кроме как на Кальцифере сорваться ему было не на ком. Вероятно, Кальцифер испытывал то же самое. Оба обладали слишком могущественной магией, чтобы рисковать злиться на обычных людей.

Оба сообщения явно достигли назначения. Кто-то рядом с окном крикнул:

— Смотрите!

И все столпились к окну посмотреть, как открываются ворота Кингсбёри и из них за отрядом солдат выезжает королевская карета. На самом деле, там двигалась целая процессия. За королевской каретой следовали кареты многочисленных послов, украшенные гербами большинства стран, из которых Хазруэль забрал принцесс.

Хаул повернулся к Абдулле.

— Мне кажется, я достаточно хорошо узнал тебя, — сказал он, и они неловко посмотрели друг на друга. — А ты знаешь меня?

Абдулла поклонился:

— По крайней мере, так же хорошо, как ты знаешь меня.

— Этого я и боялся, — уныло сказал Хаул. — Что ж, зато я знаю, что могу положиться на тебя, если понадобится произнести хорошую быструю речь. Когда кареты доберутся сюда, в этом может возникнуть необходимость.

Необходимость возникла. Какое-то время всё было страшно запутано, и за это время Абдулла охрип. Но больше всего Абдуллу привело в замешательство то, что каждая принцесса, не говоря уже о Хауле, Софи и принце Джастине, непременно хотели сообщить королю, каким храбрым и умным был Абдулла. Абдулле всё время хотелось вывести их из заблуждения. Он не был храбрым — он просто ходил по воздуху, поскольку Цветок-в-Ночи любит его.

Принц Джастин отвел Абдуллу в сторонку, в один из многих вестибюлей дворца.

— Смирись, — сказал он. — Никто никогда не получает похвалы за дело. Посмотри на меня. Страннийцы здесь чуть ли не молятся на меня, поскольку я даю деньги их старым солдатам, а мой венценосный брат в восторге, поскольку я перестал сопротивляться свадьбе с принцессой Беатрис. Все думают, будто я образцовый принц.

— Ты возражал против свадьбы с ней? — спросил Абдулла.

— О да. Тогда я, конечно, еще не знал ее. Мы с королем из-за этого в очередной раз поругались, и я пригрозил скинуть его с крыши дворца. Когда я исчез, он решил, что я просто скрылся на какое-то время, чтобы остыть. Он даже еще не начал беспокоиться.

Король был так доволен своим братом и Абдуллой за возвращение Валерии и второго королевского чародея, что назначил на следующий день великолепную двойную свадьбу. Это добавило к смятению немало спешки. Хаул торопливо создал — в основном из пергамента — странный симулякр королевского посла, который магией отправили к султану Занзиба, чтобы предложить доставить его на свадьбу дочери. Симулякр вернулся спустя полчаса, выглядя решительно разодранным, с новостями, что у султана готов для Абдулы пятидесятифутовый кол, если он еще хоть раз покажется в Занзибе. В связи с этим Софи и Хаул пошли поговорить с королем. Король создал две новые должности под названием «чрезвычайные послы для королевства Ингарии» и в тот же вечер отдал эти должности Абдулле и Цветку-в-Ночи.

Свадьбы принца и посла вошли в историю, поскольку у принцессы Беатрис и Цветка-в-Ночи в подружках было по четырнадцать принцесс у каждой, а выдавал невест сам король. Джамал был шафером Абдуллы. Передавая Абдулле обручальное кольцо, он шепотом сообщил, что ангелы улетели ранним утром, забрав с собой жизнь Хазруэля.

— И чудненько! — сказал Джамал. — Теперь мой бедный пес перестанет чесаться.

Почти единственными важными персонами, которые не появились на свадьбе, были чародей Сулиман и его жена. Это имело лишь косвенное отношение к гневу короля. Похоже, Летти так решительно поговорила с королем, когда тот хотел арестовать чародея Сулимана, что у нее раньше времени начались роды. Чародей Сулиман боялся оставить ее одну. Но в самый день свадьбы Летти без каких-либо осложнений родила дочь.

— Замечательно! — сказала Софи. — Я знала, что создана быть тетушкой.

Первой задачей новых послов стало проводить многочисленных похищенных принцесс домой. Некоторые из них, как крошечная принцесса Цапфана, жили так далеко, что об их странах почти и не слыхали. Послы получили инструкции заключить торговые договоры, а также отметить по пути все другие незнакомые места для последующего изучения. Хаул поговорил с королем. Теперь вся Ингария по какой-то причине судачила о том, что следует составить карту земного шара. Были выбраны и обучены исследовательские отряды.

Со всеми этими путешествиями, заботами о принцессах и спорами с иностранными королями Абдулла как-то всегда был слишком занят, чтобы признаться Цветку-в-Ночи. Вечно казалось, что на следующий день будет более подходящий момент. Но в конце концов, когда они уже подъезжали к далекому Цапфану, Абдулла понял, что больше не может откладывать.

Он набрал в легкие воздух. Почувствовал, как кровь отхлынула от лица, и выпалил:

— Я не принц на самом деле.

Вот. Сказал.

Цветок-в-Ночи подняла взгляд от карты, которую рисовала. Накрытая абажуром лампа в палатке делала ее лицо еще красивее, чем обычно.

— О, я знаю, — сказала она.

— Что? — прошептал Абдулла.

— Ну, пока я находилась в воздушном замке, естественно, у меня было полно времени подумать о тебе. И вскоре я поняла, что ты фантазировал, поскольку всё это очень напоминало мою мечту, только наоборот. Понимаешь, я мечтала о том, что я обычная девушка, а мой отец — торговец коврами на базаре. Я представляла, что я вела его дела.

— Ты просто чудо! — воскликнул Абдулла.

— Как и ты, — ответила она и вернулась к карте.

Они вернулись в Ингарию в надлежащее время с дополнительной вьючной лошадью, нагруженной коробками со сладостями, которые принцессы обещали Валерии. Здесь были шоколадные конфеты, засахаренные апельсины, кокосовое мороженое и орехи в меду, но самыми чудесными были сладости от крошечной принцессы — слой за слоем тонких, как бумага, конфет, которые крошечная принцесса назвала «Летними Листьями». Они прибыли в такой красивой коробке, что Валерия, когда стала старше, использовала ее под драгоценности. Странным образом, она почти перестала скандалить. Король ничего не понимал, но, как Валерия объяснила Софи, если тридцать человек говорят тебе, что ты должна закатить скандал, это вызывает отвращение к идее в целом.

Софи с Хаулом снова жили в бродячем замке, постоянно ругаясь, надо признать, хотя говорят, так они были счастливы. Одним из фасадов замка был изысканный особняк в Складчатой Долине. Когда Абдулла и Цветок-в-Ночи вернулись, король даровал им землю тоже в Складчатой Долине и позволение построить там дворец. Они построили довольно скромный дом — даже с соломенной крышей, — однако их сады вскоре стали одним из местных чудес. Поговаривали, Абдулле в их создании помогал по крайней мере один из королевских чародеев, поскольку как кто-то, будь он даже посол, может обзавестись колокольчиковым лесом, в котором колокольчики цветут круглый год?