Перевод Курлаевой А.В., 2022 г.

Далеко к югу от страны Ингарии, в султанате Рашпута, в городе Занзибе жил молодой продавец ковров по имени Абдулла. Как это часто случается с торговцами, он не был богат. Отец разочаровался в нем и, умирая, оставил Абдулле так мало денег, что их едва хватило на покупку товаров и скромной палатки в северно-западном углу Базара. Остальные отцовские деньги и крупный ковровый магазин в центре Базара получили родственники первой жены отца.

Абдулле никогда не говорили, почему отец разочаровался в нем. Какое-то отношение к этому имело пророчество, произнесенное при рождении Абдуллы. Но Абдулла никогда не пытался узнать подробности. Вместо этого он с самого раннего детства просто погружался в мечты. В мечтах он был давно потерянным сыном великого князя, из чего, понятно, следовало, что его отец на самом деле не был его отцом. Мечты были самыми настоящими воздушными замками, и Абдулла знал об этом. Все говорили, что он похож на отца. Глядя в зеркало, он видел решительно красивого молодого человека с тонким ястребиным лицом и знал, что очень похож на портрет отца в молодости, и это при том, что отец носил пышные усы, тогда как Абдулла по-прежнему соскребал шесть волосков над верхней губой и надеялся, что в скором времени их станет побольше.

К несчастью, с чем опять-таки все соглашались, Абдулла унаследовал характер матери — второй жены отца, — которая была робкой мечтательницей и великим разочарованием для всех. Это не особенно беспокоило Абдуллу. Жизнь торговца коврами не слишком часто предоставляла поводы для проявления храбрости, и, в целом, он был этим доволен. Лавка, которую он купил, хотя и маленькая, оказалась удачно расположенной. Она находилась недалеко от Западного квартала, где жили богачи в больших домах, окруженных красивыми садами. Более того — именно в эту часть Базара в первую очередь заглядывали производители ковров, когда приходили в Занзиб из пустыни на севере. И богачи, и производители ковров обычно искали магазины покрупнее в центре Базара, но на удивление многие готовы были остановиться у лавки юного торговца коврами, когда этот юный торговец выбегал им навстречу и с самой изысканной учтивостью предлагал сделки и скидки.

Таким образом Абдулле частенько удавалось купить ковры наилучшего качества, прежде чем их увидит кто-то другой, и выгодно продать их. А между покупками и продажами он мог сидеть в лавке и продолжать мечтать, что его прекрасно устраивало. На самом деле, почти единственная проблема в его жизни состояла в родственниках первой жены отца, которые навещали его раз в месяц, чтобы указать ему на его недостатки.

— Ты совсем не бережешь доходы! — кричал в один судьбоносный день Хаким, сын брата первой жены отца Абдуллы (которого Абдулла ненавидел).

Абдулла объяснил, что, получая прибыль, он привык использовать деньги на покупку лучшего ковра. Поэтому, хотя все его деньги вкладывались в товар, этот товар становился всё лучше и лучше. На жизнь ему хватало. И, как он сказал родственникам отца, пока у него нет жены, больше ему и не требуется.

— Так в том-то всё и дело: тебе следует жениться! — воскликнула Фатима, сестра первой жены отца Абдуллы (которую Абдулла ненавидел еще больше Хакима). — Я уже говорила и скажу еще раз: в твоем возрасте молодой человек вроде тебя должен иметь хотя бы двух жен!

Не удовольствовавшись голословными заявлениями, Фатима объявила, что на этот раз она сама поищет ему жен, и от такого предложения у Абдуллы поджилки затряслись.

— А чем ценнее становится твой товар, тем больше вероятность, что тебя ограбят, или тем больше ты потеряешь, если в лавке случится пожар. Об этом ты подумал? — проворчал Ассиф, сын дяди первой жены отца Абдуллы (человек, которого Абдулла ненавидел сильнее, чем первых двух вместе взятых).

Он заверил Ассифа, что всегда спит в лавке и очень осторожен со светильниками. На эти слова все три родственника первой жены его отца неодобрительно покачали головами и ушли. Обычно это означало, что они оставят его в покое на месяц. Абдулла облегченно вздохнул и немедленно снова погрузился в мечты.

Мечты к этому моменту обросли множеством деталей. Абдулла был в них сыном могущественного князя, который жил так далеко на востоке, что в Занзибе о его стране не слыхали. Но в возрасте двух лет Абдуллу украл мерзкий бандит по имени Кабул Акба. У Кабула Акбы был крючковатый нос, похожий на клюв стервятника, а в ноздре — золотое кольцо. Он носил пистолет с инкрустированной серебром рукояткой, которым угрожал Абдулле, а на тюрбане у него красовался гелиотроп, который наделял его сверхчеловеческими силами. Абдулла так испугался, что убежал в пустыню, где его нашел человек, которого он теперь называл отцом. Мечты совершенно не принимали во внимание тот факт, что отец Абдуллы ни разу в жизни не отваживался отправиться в пустыню. На самом деле, он частенько говорил, что те, кто рискует выходить за пределы Занзиба — просто сумасшедшие.

Тем не менее Абдулла мог представить каждый кошмарный дюйм пути, наполненного засухой, жаждой и стертыми ногами, который он совершил, пока добрый торговец коврами не нашел его. Более того, он мог в мельчайших деталях вообразить дворец, из которого его украли: украшенный колоннами тронный зал, выложенный зеленым порфиром пол, женскую половину, кухни — всё несказанно богатое. На крыше дворца возвышались семь куполов, покрытых листовым золотом.

Однако позже мечта сосредоточилась на принцессе, с которой Абдулла был обручен с рождения. Она была столь же знатного происхождения, как Абдулла, и в его отсутствие выросла в потрясающую красавицу с идеальными чертами и громадными влажными темными глазами. Она жила в таком же богатом дворце, как у Абдуллы. К нему вела аллея, вдоль которой стояли статуи ангелов, и семь мраморных дворов с фонтанами в центре, каждый из которых драгоценнее предыдущего — начиная с хризолитового и заканчивая платиновым, усыпанным изумрудами.

Но в тот день Абдулла обнаружил, что не совсем удовлетворен устройством дворца. Возникло чувство, которое у него часто возникало после визитов родственников первой жены отца. Ему пришло в голову, что в хорошем дворце должны быть великолепные сады. Абдулла любил сады, хотя и очень мало о них знал. Большая часть его опыта была связана с общественными парками Занзиба, в которых газон был истоптан, а цветы немногочисленны — туда он порой ходил обедать, когда мог позволить себе заплатить одноглазому Джамалу, чтобы тот присмотрел за лавкой. Джамал держал жаровню по соседству и за монетку или около того привязывал своего пса перед лавкой Абдуллы. Абдулла прекрасно понимал, что не способен вообразить настоящий сад, но поскольку что угодно лучше, чем думать о двух женах, выбранных для него Фатимой, он потерялся в колышущихся ветвях и благоухающих дорожках садов своей принцессы.

Почти потерялся. Прежде чем Абдулла по-настоящему начал, ему помешал высокий грязный человек с выцветшим ковром в руках.

— Ты покупаешь ковры на продажу, сын великого дома? — спросил незнакомец, коротко поклонившись.

Для того, кто пытается продать ковер в Занзибе, где покупатели и продавцы всегда разговаривали друг с другом в самой церемонной и витиеватой манере, слова этого человека были шокирующе сухими. А Абдулла и так-то был раздражен, поскольку от вмешательства реальной жизни сад его мечты развалился на кусочки. Он ответил кратко:

— Покупаю, о король пустыни. Ты хочешь произвести обмен с этим жалким купцом?

— Не обменять — продать, о хозяин груды циновок, — поправил его незнакомец.

«Циновок!» — оскорбленно подумал Абдулла. Среди выставленного перед лавкой товара находился один из редчайших стеганых ковров с цветочным орнаментом из Ингарии — или Очинстана, как называли эту страну в Занзибе. А внутри нашлись бы по крайней мере два — из Инхико и Фарктана, — которыми не побрезговал бы и сам султан для одной из маленьких комнат во дворце. Но, конечно, Абдулла не мог этого сказать. Обычаи Занзиба не позволяют хвалить самого себя. Вместо этого он отвесил холодный неглубокий поклон.